КОММЕНТАРИИ К БИБЛИИ

1-2 В ответ на слова Моисея: «как же послушает меня фараон»? — Господь говорит ему: «смотри, Я поставил тебя Богом фараону». Тебе не страшен фараон. Я определил дать тебе и, действительно, дам такую власть, что он будет бояться тебя, как своего бога. И если цари повинуются и слушают только Бога, признавая Его высшим себя, так точно и он в конце концов подчинится тебе; твое косноязычие, на которое ты ссылаешься, как на причину непослушания царя, не будет также иметь значения. Говорящим за тебя, твоими устами, пророком будет брат твой Аарон (4:15).

10 Из сравнения 15 и 17 ст. данной главы с ее 19 ст. с несомненностью следует, что жезл Ааронов (10) есть жезл Моисеев, чудесным образом превращенный в змея при Хориве (4:2-4) и назначенный служить орудием последующих чудотворений. Если он называется Аароновым, то потому, что переходит в руки Аарона, как слова Моисея в его уста (4:30). Выражение змей, евр. «таннин», в которого превращен жезл, означает всех морских или речных чудовищ и специально прилагается к крокодилу, как символу Египта (Ис 51:9; Иез 32:2; Пс 73:13). В данном же месте этот термин означает, как думают, какой-либо частный вид змея, может быть, аспида, или урэуса, царского змея.

11-12 Противопоставляя божественной силе, органом которой был Моисей, знание и искусство своих магов, фараон приглашает мудрецов и чародеев. Термин «мудрецы», евр. «хакамим», буквально — опытные в искусствах, означает представителей одного из классов жреческой касты, а «чародей», евр. «мекашефим» (говорящие тихо, шепотом), указывает на лиц, совершающих чародейство, между прочим, заклинание вредных животных посредством неясного бормотания магической формулы. Эти лица, названные еще волхвами (евр. «хартумим»), а ап. Павлом и по имени — Ианний и Иамврий (2 Тим 3:8, — имена их с некоторыми вариантами сохранились в таргуме Ионафана, в Талмуде и др.) сделали своими чарами — тайным волшебным искусством то же самое, что и Аарон, т. е. превратили свои жезлы в змеев. Как совершили они это, текст не указывает. Новейшие экзегеты объясняют превращение жезлов в змеев через аналогию с известным в древнем Египте и упоминаемым в Библии (Еккл 10:11) искусством заговаривания змей, приведения их в состояние оцепенения, в котором они становились как бы палками. Отцы же Церкви приписывают искусство магов силе диавола. Если превращение магами своих жезлов в змеев служило для фараона наглядным доказательством того, что на стороне Моисея нет никакого превосходства, то следующий момент первого знамения — поглощение жезлом Моисея жезлов магов должен был убедить его в большей силе посланника Божия и самого Иеговы, от имени Которого он действует. Как видно из египетских памятников, жезл и змеи были символами, эмблемами божества и атрибутами царской власти. И если жезл Моисея пожирает жезлы магов, символы божества, то это несомненное доказательство того, что власть и сила Иеговы, от лица Которого он является, выше власти египетских богов. Фараон, считавший Иегову бессильнее своих богов и потому не находивший нужным подчиниться Его требованию — отпустить евреев, теперь должен выполнить это повеление, как исходящее от имени всемогущего Бога.

13 Фараон обратил внимание на первую половину знамения, не принял в соображение второй, а потому, не находя в Моисее никакого превосходства над своими волхвами, продолжал упорствовать.

14-18 Непослушание фараона, проистекающее из того, что он не хочет признать власти над собою Иеговы, Его могущества, силы (5:2), приводит к целому ряду знамений, казней, доказывающих превосходство Иеговы над богами египетскими (ст. 17; 18:11). Первою из них является превращение нильской воды в кровь. Предсказание о ней дается фараону в то время, когда он шел «к воде» или для омовения, или для поклонения Нилу, как божеству. Превращение нильской воды в кровь, сопровождавшееся невозможностью пить ее и вымиранием рыбы (18), должно было убедить фараона в том, что Иегова — Господь (17). Как известно, Нил был одним из главных божеств, почитавшихся по всему Египту (Плутарх), считался эманацией Озириса и обоготворялся под различными именами, между прочим, именем Гаии. В честь его, «отца-животворителя всего существующего, отца богов», устраивались храмы (напр. в Никополисе), приносились жертвы (в капище Джебель-Семелеха изображен Рамсес II, приносящий жертву Нилу), учреждались праздники и т. п. В первой же казни это популярное божество утрачивает свои благодетельные свойства (порча воды в соединении с вымиранием рыб) в зависимости от действий Аарона и Моисея (17,20), — подчиняется, говоря другими словами, воле Того Иеговы, представителями Которого они являются. Прежде священный, Нил делается теперь предметом отвращения, оскверняется, так как кровь, символ Тифона, делала, по воззрениям египтян, нечистым всякого, кто прикасался к ней. Все это вместе взятое служило очевидным доказательством ничтожества бога Нила по сравнению с Богом еврейским. Такой смысл усвояет первой казни еще блаж. Феодорит. На вопрос: «почему первая казнь состояла в превращении воды в кровь?» — он отвечает: «потому, что египтяне высоко думали о реке и, как заменявшую им облака, называли богом».

19-20 Повсеместное изменение воды в кровь обозначается, во-первых, указанием на «реки» — нильские рукава, «потоки» — многочисленные каналы, которыми был изрезан Египет в целях орошения, «озера» — цистерны и «всякое вместилище вод», болотистые или илистые места, а также резервуары, устрояемые египтянами, живущими вдали от реки, во-вторых, замечанием: «была кровь по всей земле египетской» и наконец, упоминанием о выкапывании колодцев (ст. 24).

22-25 На основании выражения: «и волхвы египетские чарами своими сделали то же», можно думать, что они произвели в воде такую же существенную перемену, какую совершил Моисей и Аарон. Своим подражанием им волхвы парализовали то впечатление, которое должен был получить фараон от чуда. «И сделали то же, и ожесточилось сердце фараона». По рассказу кн. Исход, а равно и сознанию других ветхозаветных писателей (Пс 77:44; 104:29), первая казнь была чудесным явлением, совершившимся по воле Божьей. Между тем не только натуралисты, но даже библеисты положительного направления считают ее естественным явлением, — ежегодно наблюдаемым при разливе Нила окрашиванием его воды. Но подобное отождествление превращения воды в кровь с естественным окрашиванием ее не находит для себя оснований в тексте. По указанию Библии, первая казнь падает на время обычного уровня нильской воды, когда Нил течет в берегах. Так, фараон получает предсказание о наступлении казни в тот момент, когда идет на берег реки (15), египтяне копают колодцы около реки (ст. 24). И то, и другое сообщение понятны только при предположении, что прилегающая к Нилу местность не покрыта водою. Не допускает мысли о разливе Нила и время совершения первой казни. Разлив продолжается с июля по сентябрь, а первая казнь падает на январь, — это видно из следующего. По указанию Библии, от 7-й казни особенно пострадали лен и ячмень: «лен и ячмень были побиты, потому что ячмень выколосился, а лен осеменился. А пшеница и полба не были побиты, потому что они были поздние» (9:31-32). Так как лен цветет в нижнем Египте в конце февраля, в половине марта бывает его сбор и жатва ячменя, то очевидно, что седьмая казнь совершилась в конце февраля или начале марта. От этого времени до последней казни, падающей на начало апреля, прошел месяц; следовательно, четыре последние казни совершились в течение месяца, отделяясь одна от другой почти недельным промежутком. Если таким же временем определялись промежутки, разделяющие первые шесть казней, то для их совершения потребовалось 11/2 месяца, причем первая казнь падала на январь. Во-вторых, разлив Нила не только не сопровождается порчею (18:24) воды, но даже представляет прекращение нездорового ее состояния, в каком она бывает в предшествующее время, в период так называемого зеленого Нила. В-третьих, при наводнении рыба в Ниле не умирает, и само оно продолжается не 7 дней (ст. 25), а с июля по сентябрь. Совокупность всех этих данных и не позволяет отождествлять превращение воды в кровь с окрашиванием ее при разливе Нила. Справедливость такого взгляда поддерживается, между прочем, авторитетом отцов и учителей Церкви. «Вода, преложенная в кровь, — говорит блаж. Феодорит, — обвиняла египтян в совершенном ими детоубийстве». «Моисей, — замечает Ефрем Сирин, — ударил по воде речной, и воды преложились в кровь». Еще яснее высказывает мысль о субстанциальном преложении воды в кровь Кирилл Александрийский. «Можно ли понять, — спрашивает он, — как вода была превращена в существо крови?»