Зачастую со времени первого причастия и до сознательного воцерковления проходят годы. Увы, но жизнь диктует свои закон, изменить которые порой нет ни желания, ни умения, ни сил. Так сложились обстоятельства, что мы уехали жить в другой город. Когда вернулись, крестная меня спросила: "Ты давно причащалась?" - "Давно". - "Кирилла причащала?" - "Нет". - "Сына надо причащать, - строго сказала она. - А. ты готовься к подробной исповеди". До этого я, как все в храме, приходила на общую исповедь и понятия не имела, что нужно Говорить о своих грехах священнику. И что? Теперь надо рассказывать о себе постороннему человеку?! О, ужас! Я сказала крестной: "Я не смогу". - "Сможешь. И корона с твоей головы не свалится!" Это выражение было мне хорошо знакомо - так говорила моя бабушка, и это означало, что деваться мне было некуда.
     Сразу нашлись какие-то более важные дела: работа, учеба. Я искала и находила, как мне казалось, причины, по которым не шла в храм. Куда идти? И, главное, к кому идти? Как найти того, кому ты можешь доверить свою больную душу? Кто поймет и не осудит? В таких мучениях и поисках прошло еще пять лет.
     Все случилось как-то вдруг и неожиданно для меня. Как-то раз моя подруга попросила ей помочь - нужны певчие на клиросе. В детстве я окончила музыкальную школу. Я взяла сына за руку, и мы поехали.
     Подходя к храму, я ахнула: "Это же клуб?!" Однажды я была в нем на танцах. Нам с подругой тогда в нем не понравилось: мрачно, стены выкрашены какой-то темной краской; было не по себе. Мы быстро уехали и больше в этот "клуб" никогда не приезжали. Мне и в голову тогда не пришло, что это была церковь.
     Храм этот был построен в XVII веке .имеретинским царем. Именно он подал прошение о дозволении ему выполнить "обещание сына моего построить в Московском уезде, в своей подмосковной вотчине... церковь каменную..."
     В 1812 году церковь была разорена французами, но, к счастью, не была подожжена, как другие храмы. Примерно через 100 лет церковь окончательно закрыли. Кресты были свергнуты, колокольня разрушена. И перестала возноситься в храме молитва. Только через 60 лет после закрытия была совершена, первая Божественная литургия.
     ...Итак, все надо было начинать .сначала. И вроде все было знакомо, и запах ладана был тот же, и свечи горели также...
     Люди были другие. Как-то "помолодела" церковь и оживилась детскими голосами, словно переживала она свое новое рождение. Пришли мы, внуки и правнуки тех бабушек-старушек, которые ходили и молились тогда, несмотря ни на что, за всех нас, заплутавших и заблудших, ходивших по жизни и не видевших той дороги, которая ведет к храму.
     Мы пришли в храм всей семьей, и каждому нашлось дело по душе: я училась петь на клиросе, муж помогал восстанавливать церковь. Мы обрели дом, отца, которого у нас обоих не было с раннего детства (мы с мужем выросли в неполных семьях). Храм помог нашей семье выжить в тяжелые годы начавшейся "перестройки", когда на прилавках было пусто, а наши зарплаты в один миг превратились в ничто. Прихожанам раздавали "гуманитарную помощь". Это была огромная поддержка для наших семей и всех нуждающихся, кто приходил в храм.
     Сейчас я вспоминаю эти годы с радостью. Сын рос в храме, и это было самое главное.
     Удивительно наше время, когда люди, измученные атеизмом, "возвращаются" в Церковь. Многие идут туда не столько по вере, сколько от отсутствия опоры в жизни с желанием обрести хоть какую-то уверенность. Некоторые идут с надеждой на спасение, желая получить его уже здесь и сейчас. И сколько ложных и несбывшихся надежд. И не все получается сразу, и не так, как хотелось бы. И начинаются годы мучений, сомнений и поиска, доводящие до отчаяния и безверия.
     Что делать, когда столько лет учили только "потреблять", когда и речи не было о том; что прежде всего надо работать над собой, трудиться душой и сердцем. Еще Спаситель говорил: "Царство Божие силою нудится".
     Но неумение совместить воцерковление с современной жизнью рождает множество вопросов, возникающих почти у каждого начинающего христианина.
     Как-то я спросила у батюшки:
     - Как мне быть? Как совместить в своей жизни, не лукавя и не двуличествуя, с одной стороны христианство, с другой - светскую жизнь?
     - Живи и благодари Бога, - ответил он, - за то, что Он дает тебе в этой жизни. За саму возможность жить и познавать Его и за возможность быть благодарной.
     Но "застывшее сердце" сначала должно оттаять (и на это уходят годы), преодолеть броню многолетнего нечувствия и грехов, а потом познать Бога, и на это уйдет вся жизнь.
     Для меня наше время знаменательно еще и потому, что мы пришли в Церковь вместе с сыном и оба стали учениками. В чем-то мы оказались равны, и это сближало нас еще больше. Скорее всего, это как раз и было время зарождения не только нашей дружбы, но и время, когда мы оба учились послушанию. Послушанию Богу, с одной стороны, и послушанию родителям, с другой. И это та школа, в которой урок длится вечно.