От редакции:

30 марта 1986 г. в кинозале одного из афинских православных братств был показан известный фильм "Безмолвный крик" врача-гинеколога Бернарда Натансона, посвященный теме абортов. Затем последовало двухчасовое обсуждение фильма под председательством архимандрита Епифания Феодоропулоса.

С разрешения о. Епифания, которому и принадлежат публикуемые ниже ответы, мы приводим несколько отрывков из магнитофонной записи этого обсуждения.

ВОПРОС. Существует взгляд, что законодатель - не учитель нравственности. Он - выразитель общепринятого мнения. Когда общепринятое мнение осуждает какое-либо явление, законодатель рассматривает его как правонарушение. Когда же общепринятое мнение приемлет или хотя бы безразлично относится к какому-либо действию, то законодатель не может считать его противозаконным. Верен ли такой взгляд?

ОТВЕТ. Законодатель не является, он не должен являться простым выразителем общепринятого мнения и тем более непросвещенного общепринятого мнения. Он является и педагогом. Он не должен довольствоваться тем, что выражает существующее положение дел; его задача - указывать на должное и направлять к нему. Если мы примем высказанный выше взгляд, то давайте будем последовательны. Не говоря о прочем, приведу вам один впечатляющий пример. Позвольте спросить: что является более общепринятым, чем уклонение от уплаты налогов? Теми или иными способами от налогов уклоняются 99,99 % всех граждан. Почему же государство не узаконивает скрытие доходов, если оно - просто выразитель общепринятого мнения, а не педагог и учитель? К тому же аборты совершаются - за редчайшими исключениями - с тяжестью на сердце, с нечистой совестью, а от налогов все уклоняются с легкой душой и чистой совестью. Я очень редко (а именно дважды) встречал женщин, которые не чувствовали угрызений совести после аборта; так же редко я видел людей, раскаивавшихся в том, что путем сокрытия своих доходов они избежали уплаты налога. Все считают (неважно, справедливо или нет) уклонение от налогов актом защиты плодов своего труда. В крайнем случае его рассматривают, как легкое правонарушение, да к тому же вполне оправданное. И даже те, кто не могут скрыть своих доходов, как, например, государственные служащие или пенсионеры, за редчайшими исключениями готовы уклониться от выплаты налогов, когда представится случай - например, при покупке и продаже недвижимости, получении завещания, дарении и т. д. Сколько людей объявляют действительную сумму сделки? Хорошо, если один из тысячи! Так что пусть государство отменяет налоги! Однако оно не только их не отменяет, но и наказывает неплательщиков! Напомним еще удивительнейший парадокс: уже давно никто не считает наказуемой супружескую измену - тягчайшее оскорбление супружеской чести. Теперь хотят узаконить аборты, нарушающие право на a носимого во чреве эмбриона. Но уклонение от уплаты налогов подлежит наказанию! Подумайте: что это значит? Это значит, что государство официально признает деньги высшей ценностью! Ценностью, высшей, чем честь и жизнь. Господин доктор, - говорит государство, - ты можешь спокойно обманывать свою жену (как и любой другой гражданин свою) и таким образом оскорблять ее честь. Более того, ты можешь убивать тысячи нерожденных младенцев. Ни за измену, ни за аборты никто тебя не накажет. Но не вздумай скрыть те деньги, которые, как налог, принадлежат государству. Если ты это сделаешь, тебя ждет тюрьма! Делай аборты, сколько хочешь. Но только попробуй скрыть те доходы, что ты получаешь от них! За первое - никакого порицания, никакого осуждения, никакого наказания. За второе - открываются тюремные ворота. Но разве государство не замечает, что, действуя таким образом, то есть провозглашая высшей ценностью деньги, оно еще больше поощряет неплательщика? Гражданин, который видит, что деньги выше и чести, и жизни (пусть даже жизни эмбриона), разве не использует любые средства и разве не решится на любой риск, чтобы сохранить эту высшую ценность? Так мы попадаем в безвыходный порочный круг. Пусть неуплата налогов будет наказуема, даже строго: я не возражаю. Но пусть тогда еще строже наказывается лишение чести и жизни, то есть супружеская измена и аборты.

ВОПРОС. Существует ряд случаев (изнасилование, кровосмешение, опасность для здоровья женщины и т. д.), при которых даже сейчас, пока не принят новый закон, аборт разрешается. Но допустимы ли такие аборты с нравственной, церковной точки зрения?

ОТВЕТ. Нет, ни в коем случае. Были протесты против легализации даже таких абортов, но, к сожалению, немногочисленные и слабые. Быть может, потому, что перечисленные выше случаи нечасты, а может быть, потому, что хотя это и убийство, но все же со смягчающими обстоятельствами.

С точки зрения христианской нравственности неприемлем никакой (за одним-единственным исключением; но об этом я скажу после) вид абортов. Женщина, потерпевшая, например, изнасилование, не убьет своего ребенка, если она верует во Христа. Она сохранит его. А в день Суда она предстанет перед Господом со своим ребенком и скажет Ему: "Господи, ради Твоей любви я сохранила это дитя. За словеса устен Твоих аз сохраних пути жестоки. Я не думала о сплетнях, толках, поношении, насмешках, общественном презрении. На совершенное надо мной насилие я не ответила убийством этого невинного создания. Я ответила на него тем, что претерпела все скорбные последствия рождения внебрачного ребенка, да еще и зачатого насильником... Итак, виждъ смирение мое и труд мой и остави вся грехи моя". Что ответит Господь? У вас есть по этому поводу сомнения, друзья мои? Он возложит на ее главу мученический венец! Вы не помните о святой Феодоре? Почему Феодора святая, почему мы почитаем и прославляем ее? (Ее память совершается 11 сентября). За подобное деяние. Переодевшись мужчиной, она подвизалась в одном мужском монастыре под именем Феодор. Когда некая распутная женщина обвинила мнимого Феодора в том, что беременна от него, святая терпеливо переносила клевету. А когда ребенок родился, она взяла его к себе и жила за стенами обители, каждый день подвергаясь неописуемым поношениям и унижениям. Ее невиновность открылась в день ее смерти. Тогда все увидели, что она не мужчина, а женщина... Конечно, она очень легко, без всякого смущения могла тут же опровергнуть возводимые на нее обвинения. (Но тогда она была бы просто Феодорой, а не святой Феодорой). Однако она решила терпеть, чтобы сподобиться обещанного Господом блаженства. Тем более женщина-христианка вынесет трудности, связанные с сохранением зачатого от изнасилования плода, если для того, чтобы избежать их, ей придется совершить человекоубийство. Она будет терпеть и она будет увенчана. Мы верующие или нет? Чего стоит вера, никак не влияющая на жизнь?

Я продолжаю. Если позволительно умерщвление эмбриона в том случае, когда предполагается, что он родится инвалидом, то почему бы нам не убивать и тех детей, которые становятся инвалидами после рождения от болезней или несчастных случаев? Давайте тогда уподобимся древним спартанцам, умерщвлявшим больных детей! А почему бы не убивать еще и стариков, страдающих слабоумием? Что это за критерии? Говорят, что эмбрион - это еще не человек. А когда же он становится человеком? Что это за "волшебное мгновение", когда комочек мяса превращается в человека? Говорят, что это происходит через 12 недель, то есть на 85-й день. А в котором часу? Утром? В полдень? Вечером? В полночь? А почему не на 84-й день? Или на 83-й? Что же великое и важное происходит между этими секундами, часами и сутками? Насколько же яснее и мудрее точка зрения нашей Церкви: эмбрион является человеком с момента зачатия! И, следовательно, когда бы ни был совершен аборт, речь идет о человекоубийстве.

Я сказал, что существует один-единственный случай, когда допустимо пожертвовать эмбрионом (но и тогда это будет зло, хотя и неизбежное). Речь идет о том случае, когда встает вопрос: жизнь матери или жизнь ребенка? То есть если рождение ребенка при теперешнем уровне развития медицины неизбежно приведет к смерти матери. Но даже в этом редчайшем случае окончательный выбор остается только за самой беременной. Решает она и никто другой. Истина откроется ей. Я знаю два-три таких случая. Эти женщины, исполнившие, сами того не зная, заповедь Господню "нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих", сказали врачам: "Доктор, спасите моего ребенка. Пожертвуйте мной ради него!" И что из этого вышло? Выжили и мать, и дитя! Но если бы эти женщины и погибли, кто сомневается, что дело такого самоотвержения и самопожертвования, дело такого великодушия дарует им бесконечное блаженство невечернего Царствия нашего Господа? Братья мои, наша жизнь не кончается здесь! Никогда не будем об этом забывать...

ВОПРОС. Сторонники легализации абортов приводят такой аргумент: сейчас аборты совершаются как и где попало. Не лучше ли производить их под контролем государства, под наблюдением врачей, чем в неизвестных, часто ненормальных, антисанитарных условиях?

ОТВЕТ. То же самое можно сказать и о наркотиках. Наркоманы тоже колются чем и как попало. Не лучше ли покупать наркотики законно, под надзором государства, чем добывать на черном рынке, часто с риском и по грабительским ценам? Пусть государство учредит "во всяком граде и стране (деревне)" специальные "центры наркотического кайфа". Те, кто употребляют наркотики, смогут их там найти по доступным ценам, не став жертвами эксплуатации торговцами белой смертью. К тому же они будут колоться под наблюдением врачей и смогут избежать столь частой смерти от передозировки. Наконец, и государство получит экономическую выгоду от введения налога на теперь уже законную продажу наркотиков... Но довольно. Пусть Бог просветит наших политиков, политиков, представляющих все партии и союзы, чтобы они поняли, что на самом деле служит ко благу нашего многострадального народа.

"Ортодоксос типос",
4 апреля 1986 г.