Глава II. ВЕРОУЧЕНИЕ СЕКТЫ СВИДЕТЕЛЕЙ ИЕГОВЫ

Раздел III. УЧЕНИЕ О ДУШЕ ЧЕЛОВЕКА

     Святая Библия богодухновенна во всех своих канонических книгах. И если в Новом Завете мы находим прямое учение о посмертном личностном существовании человека (души), то на таковое непременно имеется указание и в Ветхом Завете. Часто и столь же недобросовестно ради своих толкований Ветхого Завета сектанты обращаются к тем его местам, где нет терминологической ясности или рассматривают частные проявления определенного события или действия. При этом намеренно замалчиваются очевидные доводы и высказывания, встречающиеся в других местах Библии, если они противоречат принятой схеме учения. Вот лишь некоторые характерные цитаты, к которым прибегают сектанты. Из пророка Исаии: "Я дам Ему часть между великими, и с сильными будет делить добычу, за то, что предал душу Свою на смерть" (Ис. 53, 12). Из книги Левит: "Душа тела в крови, и Я назначил ее вам для жертвенника, чтобы очищать души ваши, ибо кровь сия душу очищает" (Лев. 17, 11). "Душа всякого тела есть кровь его, она душа его; потому Я сказал сынам Израилевым: не ешьте крови ни из какого тела, потому что душа всякого тела есть кровь его; всякий, кто будет есть ее, истребится" (Лев. 17, 14). То же находим во Второзаконии: "Кровь есть душа; не ешь души вместе с мясом" (Втор. 12, 23). Схожий смысл усматривают сектанты и в таких словах Спасителя: "Не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи, и тело одежды?" (Мф. 6, 25).
     Говоря о единстве тела и души и их одномоментной смертности, иеговисты ссылаются на Екклезиаста, у которого сказано: "Сказал я в сердце своем о сынах человеческих, чтобы испытал их Бог, и чтобы они видели, что они сами по себе животные: потому что участь сынов человеческих и участь животных - участь одна; как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание у всех, и нет у человека преимущества перед скотом, потому что все - суета! Все идет в одно место; все произошло из праха, и все возвратится в прах. Кто знает: дух сынов человеческих восходит ли вверх, и дух животных сходит ли вниз, в землю?" (Еккл. 3, 18-21). Далее он пишет: "Живые знают, что умрут, а мертвые ничего не знают, и уже нет им воздаяния, потому что и память о них предана забвению; и любовь их, и ненависть их, и ревность их уже исчезли, и нет им более части во веки ни в чем, что делается под солнцем" (Еккл. 9, 5-6).
     Прежде всего отметим (и это нетрудно заметить), что пророк Исаия (53, 12) разумеет душу как нравственное начало, из чего и следует, что человек жизнь свою "может умертвить" еще живя в теле.
     Что же касается слов о пребывании души животных в их крови, то это никоим образом не следует соотносить с бытием человека, ибо мы знаем, что только после грехопадения Бог облек человека в "одежды кожаные" (Быт. 3, 21), т.е. по своей видимой телесной природе приравнял к "скоту" ^[*], дабы наглядней явилась нам духовная катастрофа человека, разразившаяся в результате преступления перволюдьми заповедей, данных им Богом.
     Напомним, что говорит Библия о создании человека и животных. О первом сказано, что Бог создал его из земли, даже как бы не сам непосредственно, а повелел это сделать земле: "Да произведет земля душу живую по роду ее, скотов и гадов, и зверей земных по роду их. И стало так" (Быт. 1, 24). Потому-то животные и умирают всем своим существом, ибо и тело и "душа" их произведены одною и тою же землею. Душа же человека не землею произведена, ее вдохнул в него Сам Бог.
     Известная общность анатомической и физиологической организации человека и животных ни в коей мере не может быть основанием для утверждения о сходстве их внутренней психической природы. Даже заядлые почитатели животных не станут утверждать, что у курицы или кабана есть ум, а у кошки или коровы обретается совесть.
     Допустим, что душа животных пребывает в их крови, но разве следует отсюда, что и душа человека находится в плазме крови? Уместно заметить, что речь в книге Левит и Второзаконие идет исключительно о душе животных, а не человека и, что весьма существенно, вовсе не для доказательства ее смертности или бессмертия. Смысл этих библейских указаний в том, чтобы при употреблении в пищу мяса животных иудеи не ели крови ибо она приносится в жертву Богу. Вот, собственно, и все, иного смысла здесь не содержится.
     Духоносные писатели Библии нередко сетуют на тленность телесной природы человека, поэтому для нас воздыхания Экклезиаста означают, что мертвые именно плотью не ведают ничего из того, "что делается под солнцем" (Еккл. 9, 6). Говоря же о посмертном воздаянии человекам и животным, он лишь отмечает, что никто не знает, "дух сынов человеческих восходит ли вверх, и дух животных сходит ли вниз в землю?" (Еккл. 3, 21). Соблазн буквального восприятия Экклезиаста, пожалуй, вынудит признать, что Бог имеет руки, ноги, глаза и прочие члены человеческого тела, что Он гневается, скрывается, забывает и т.п. (Пс. 12, 1-4). В таком случае буквально придется принять слова псалмопевца Давида: "Я же червь, а не человек" (Пс. 21, 7), а также выражения Писания о том, что люди по сути как и животные. Сказано же это вовсе не потому, что они на самом деле таковы, а с одной целью - привести людей к смирению.
     По-разному называет Библия душу животных и человека. Чаще всего это "нефеш", "психэ", "анима" или "руах", "пневма", "спиритус". Слово "нефеш" (особенно в Ветхом Завете) употребляется для обозначения жизненного принципа, а в соединении с прилагательным "хайа" (живой) "нефеш хайа" - живое существо. Кроме того, слово "нефеш" служит для обозначения таких элементарных психических актов, как чувство: "прилепилась душа его к Дине, дочери Иакова" (Быт. 34, 3), "возвесели душу раба Твоего" (Пс. 85, 4); память - "только берегись и тщательно храни душу твою, чтобы тебе не забыть тех дел, которые видели глаза твои" (Втор. 4, 9); воля - "и сказал Авенир Давиду: я стану и пойду, и соберу к господину моему, царю, весь народ Израильский; и они вступят в завет с тобою, и будешь царствовать над всеми, как желает душа твоя" (2 Цар. 3, 21); знание - "не хорошо душе без знания, и торопливый ногами оступится" (Притч. 19, 2). "Нефеш" свойствен как животному, так и человеку, но преимущественно это название души животного. Для обозначения человеческой души используется слово "руах", причем особенно часто при сопоставлении души людей и животных: "в Его руке душа всего живущего и дух всякой человеческой плоти" (Иов. 19, 10). Слово "руах" применимо только для обозначения духа человека и духа Божия. Единственное исключение встречается у Екклизиаста (3, 21), где, впрочем, слово "руах" употреблено в значении "дыхание".
     Слово Божие называет душою не только духовную природу человека, но и Бога: "Он тверд, - говорит Иов о Боге, - и кто отклонит Его? Он делает, чего хочет душа Его" (Иов. 23, 13). Псалмопевец же отмечает : "Господь испытывает праведного; а нечестивого и любящего насилие ненавидит душа Его" (Пс. 10, 5). Нелепо и кощунственно было бы, ссылаясь на то, что духовная природа человека и Бога обозначена одним и тем же словом, говорить о равенстве и идентичности духовной природы творения и его Творца. Точно так же абсурдно сравнивать душу животного и душу человека или же уравнивать духовную организацию последнего с его плотью.
     Поразительную слепоту духовную являют иеговисты, когда силятся отыскать в Писании доказательства смертности души.
     "Разве над мертвыми сотворишь ты чудо? Разве мертвые встанут и будут славить Тебя?" - приводят они стих из 87-го псалма (ст. 11). Над грешными мертвыми нет, а праведными - да, ответим мы сектантам. В качестве доказательства напомним о воскрешении мертвеца, брошенного носильщиками в могилу пророка Елисея и воскресшего от соприкосновения к его святым останкам (4 Цар. 13, 20-21). Никак не подтверждают тезис о смертности души и такие слова Псалмопевца: "Или во гробе будет возвещена милость Твоя, и истина Твоя - в месте тления" (Пс. 87, 12). Действительно, мы, православные, так и веруем, что "во гробе" - в месте тления находится одно только бездушное мертвое тело, неспособное славить Бога. Исключение - нетленные тела и мощи святых. Подобный же смысл несет выражение: "Что пользы в крови моей, когда я сойду в могилу?" (Пс. 29, 10). И с этим приходится согласиться, ибо какая польза душе человека от тела, пребывающего в могиле. Потому-то православие призывает нас при жизни не слишком обременять себя заботой о теле в ущерб попечениям о душе. В самом деле, разве будет тело - "прах славить Тебя"? (Пс. 29, 10) и разве оно будет "возвещать истину Твою?" (Пс. 29, 10).
     Где же душа? Природа ее иная, нежели природа тленного праха и по смерти тела всей своей разумной сущностью она возвращается к Богу, о чем имеем множество свидетельств Писания. Трудно принять в качестве довода о смертности души и следующие слова пророка Исаии: "Не преисподняя славит Тебя, ни смерть восхваляет Тебя, ни нисходящие в могилу уповают на истину Твою" (Ис. 38, 18). В преисподней, разумеется, невозможно славить Творца, вероятно, там не было упования на Бога, которое могло быть обретено лишь при безусловном осознании истины воскресения. Что же до слов пророка Исаии, приводимых иеговистами: "Предал душу Свою на смерть" (Ис. 53, 12), - то отметим, что этот стих относится исключительно к Спасителю, Господу нашему Иисусу Христу, кому и посвящена 53-я глава книги пророка Исаии.
     Душа человека бесконечно превосходит по своей организации его телесную субстанцию, вот почему, пока она пребывает с телом, все существеннейшие психические и духовные функциональные способности человека мы приписываем именно ей, а не телу. Память, мышление, творческая воля и другие принадлежат исключительно душе человека. Не потому ли так часто мы называем их душевными, когда говорим как бы от имени души: душа жаждет, душа требует насыщения, душа тоскует и т.д.
     Спросим у иеговистов, какова сущность духа человека, идущего к Богу, - материальная или духовная? В ответ услышим: "духовная". Но если это так, зачем в Писании говорится, что "дух Божий в ноздрях" у человека (Иов. 27, 3) или что "дыхание духа жизни в ноздрях" у всех живущих (Быт. 7, 22). Не можем же мы буквально понимать эти слова Писания, которые значат лишь то, что пока человек жив телом, в нем жив и бессмертный личностный дух. Перед смертью царь Езекия так молился Богу: " Жилище мое (т.е. тело. - И.Е.) снимается с места и уносится от меня, как шалаш пастушеский; я должен отрезать подобно ткачу жизнь мою; Он отрежет меня от основы (т.е. от тела. - И.Е.); день и ночь я ждал, что Ты пошлешь мне кончину" (Ис. 38, 12). Итак, как шалаш для пастуха, так и тело для души - временное жилище, и душа распоряжается телом, как ткач своею материей [95].
     Существует множество указаний Священного Писания на то, что по смерти душа оставляет тело. О праведном Исааке сказано: "И испустил Исаак дух и умер, и приложился к народу своему" (Быт. 35, 29). О Рахили в той же главе говорится: "Когда выходила из нее душа, ибо она (Рахиль. - И.Е.) умирала, то нарекли ему имя Бенони" (Быт. 35, 18). О горестном посмертном воздаянии сетовал и патриарх Иаков: "С печалью сойду к сыну моему в преисподнюю" (Быт. 37, 35). Если бы не существовало преисподней, в которой томилась душа сына Иакова, то как можно было бы сойти в нее? И к какому народу мог "приложиться" Исаак, если известно, что его близкие по плоти были захоронены в разных местах земли? Возможно ли помыслить о каком-то народе, да еще и "приложиться" к нему, если за гробом не существует иной жизни?
     После падения во сне юноши Евтиха с "третьего жилья" (этажа. - И.Е.) апостол Павел свидетельствует: "Не тревожьтесь, ибо душа его в нем" (Деян. 20, 10).
     Душа может оставить лишь мертвое тело, а при ее возвращении тело оживает. В третьей книге Царств читаем, что пророк Илия, желая воскресить сына вдовы, молился: "Господи, Боже мой! Да возвратится душа отрока сего в него! И услышал Господь голос Илии, и возвратилась душа отрока сего в него" (3 Царств 17, 21-22). При воскресении Господом дочери Иаира также сказано: "И возвратился дух ее; она тот же час встала (Лук. 8, 55). Если же следовать суждениям иеговистов и признать, что душа как отдельная разумная сущность не существует, то о какой же душе тогда молился пророк Илия?
     Надеемся, что приведенных свидетельств слова Божия достаточно, дабы утвердиться в том, что душа человека есть сущность нематериальная, духовная, бессмертная. Смерть же есть разлучение души с телом, но никак не уничтожение ее.
     Безусловным подтверждением наличия веры у богоизбранного народа в загробную жизнь служит запрещение пророком Моисеем вызывания душ умерших (Лев. 19, 31; Втор. 18, 10-11). Это наглядно свидетельствует о господствовавшей среди иудеев вере в посмертное существование умерших и в их способность являться живым. Моисей строго воспрещает вызывание душ умерших ради ограждения иудеев от соблазна идолопоклонства и бесовских обольщений.
     Очень показательно для нас в этом отношении повествование Ветхого Завета о царе Сауле. Известно, что Саул сам был ревностным противником тех, кто вызывал души умерших, считая их шарлатанами и обманщиками, при этом он имел твердую веру в посмертное существование душ, и когда возникла нужда узнать исход боя с филистимлянами, он обратился за помощью к аэндорейской волшебнице. Мы не будем здесь останавливаться на вопросе, насколько подлинным было это видение. Для нас важно другое - Саул не был идолопоклонником, и ему, как прочим древним иудеям, была присуща вера в загробную жизнь.
     В Писании мы находим и другие безусловные указания на сознательное существование умерших. Так, у пророка Исаии есть описание оживления, которое произошло в преисподней по случаю низвержения туда вавилонского царя Навуходоносора: "ад преисподни пришел в движение ради тебя, чтобы встретить тебя при входе твоем; пробудил для тебя Рефаимов, всех вождей земли; поднял всех царей языческих с престолов их. Все они будут говорить тебе: и ты сделался бессильным, как мы, и ты стал подобен нам! В преисподнюю низвержена гордыня твоя... и черви - покров твой" (Ис. 14, 9-11). Сходное описание находим и у пророка Иезекииля, повествующего о низвержении в преисподнюю ассирийского царя Ассура (Иез. 31, 16-18).

Примечание:

     * - В данном случае автор придерживается частного богословского мнения святых Максима Исповедника и Григория Паламы. Согласно их воззрениям на природу человека тело перволюдей (Адма и Евы) было сотворено из более "тонкого вещества", нежели в которое мы облачены ныне. ^