|
 |
|
Святой княгине Людмиле
«Агница Твоя, Иисусе, зовет велиим гласом: ... страдальчествую, и сраспинаюся, и спогребаюся крещению Твоему ... яко жертву непорочную приими мя» Как войти в ряд алтарных фресок, утопающих в дымах витых? Не измерить гефсиманский отрезок – отделяющий смертного от святых... Но душу выросшую она к моменту страдания – жертвою донесла... Терновым венком – терновая лента Христову Агницу обвила... Лилией непорочной в родимый омут, царствуя, поникла она, в Ладони, где праведники тонут, где торжественна – тишина... Видение святого Серафима Саровского «Подняв глаза, преподобный Серафим увидел Господа Иисуса Христа, идущего по воздуху от западных дверей храма...» Причитала, шепча, говорила с тобой, чтоб строфы сырой серпантин торопил крутой пропадать тропой, где б крылом сокрыл серафим – восходящих всех колеею слёз... Где березов Троицын шест, где алтарный путь пролагает Христос, осеняющий медля жест, застывая Виденьем недвижным в глазах того, кто пришел в Саро’в... Чтобы соль благодати была в слезах всех, кто молится, кто суров... Говорила с тобой, причитала, шепча, чтоб сырой серпантин строфы серафимом вился бы у плеча, обрываясь венцом тропы... Мария Магдалина (надпись к иконе) Позолоты лучами исколота мгла, паутинки путей тенью вторят истокам.... От иконы твоей лепестками тепла благодать ниспадает и множится в строках. И в молитве рука возлетает, как щит, и молитвы строка пробегает, недлинна... С покаяньем – в домашнем киоте стоит, как на Страшном Суде, Мариам-Магдалина. Отблеск Рая, как древний забытый мираж, сколько ж троп исходить, чтоб ступить на короткий, путь мой смертный, где ангела взмах-крандаш вдруг очертит меня – и смиренной, и кроткой... Святой Георгий Путь расплаты, жизнь неустроена, беглый блик лампады во мгле – но Георгий кием раздвоенным прижимает змия к земле – на рисунке, в кленовой келье, опаленном земном рубеже, где еще медлит свет веселья, но уныния нет уже... За окном, в березовой роще, прах – морозное серебро... Снежной шали лоскут берем – серебро печали пророчит... О печалях – в снежной отчизне забываем, в речах, вдвоем... Защити нас, Георгий, от жизни – чуть раздвоенным гордым копьем... Статуэтка Ангел, слажен – на столе, блики опыленных крыльев, обведенных без усилья, чуточку, лучом во мгле, обреченном – вышине, но разящим вещи метко, дар поэту – статуэтка, невесомая вдвойне... Обличает лучик-свет, без прощенья уходящий, что напишется в ответ – силе, над пером парящей? – Ангел, в жизни-тишине, на горящий куст похожей, тень твоя – порожек Божий – отражается во мне... *** «Как от блеска дивной ризы, Стало в горнице светло.» А. Ахматова Рая вчерашнего вспомнится – горница, в башне, где горлица тишины капризной клонится- дышит ризой... Икон- складней благолепие – под потолком горбится горней цепью... Досок треснувших кисея-иней – древности паутина – с ветром борется, как риза затворницы, от которой светло в горнице... |