Как правило, все новые культовые образования первоначально декларируют общечеловеческие позитивные ценности, в чем и состоит их главная привлекательность. Уже одни названия тоталитарных сект носят завлекающий характер, например: "Международный фонд помощи и дружбы", "Христиане мира за единство и социальные действия", "Международный фонд образования", "Фонд Новой Святой Руси", "Духовное обогащение" и т.п. (кстати, эти названия тоталитарные секты часто меняют, оставляя, однако прежнюю притягательную рекламу своей деятельности). Уставы новых "конфессий" также выглядят благопристойно. Например, "Богородичный Центр" основными своими задачами определил "возрождение лучших традиций благочестия, основанных на Священном Писании и свидетельствах о явлениях Божией Матери в 20 веке, благотворительная и просветительская, в том числе издательская деятельность". Пока выясняется истинная сущность сект, люди идут туда в надежде избавиться от психотравмирующей ситуации повседневного бытия, получить необходимую им перспективу, обрести смысл жизни, познать истину, уйти от одиночества.
     Как отмечалось, современные неокультовые образования отличаются исключительно активным прозелитизмом. В целях вовлечения в свою деятельность они используют различные каналы средств массовой информации для рекламы своей "истины в последней инстанции". Напомним, что АУМ Синрикё без проблем купил и использовал до судебного запрета эфирное время радио "Маяк" и ТВ канала "2х2". До сих пор 24 часа в сутки ежедневно вещает в российском эфире Общество Сознания Кришны. Адептам "Сторожевой Башни" строго предписано распространять свою Библию методом хождения по домам "от двери к двери". Секты массовыми тиражами издают рекламные ролики и листовки, навязывают газеты, журналы и книги, распространяют свою "духовную" продукцию даже в учебных заведениях, проводят иные формы информационной агрессии, в том числе под прикрытием гуманитарной помощи. В настоящее время тоталитарные неокульты особенно активно занимаются прозелитической деятельностью на периферии.
     Фактически уже мало осталось людей, в той или иной форме не сталкивающихся с сектантской агитацией, и тем не менее "только" три с небольшим процента населения России (данные на 1998 год) оказались активными адептами тоталитарных культов. В связи с этим фактом важно определить, почему одни люди проявляют резистентность ("неподатливость") к вербовке в секты, другие с легкостью вовлекаются в их деятельность; почему одни могут порвать с сектой, другие остаются абсолютно не поддающимися каким-либо усилиям вернуть их к свободной жизни.
     При всей несомненности фактов причинения вреда здоровью от деятельности тоталитарных сект (о чем специально будет сказано ниже) вместе с тем было бы неправильным утверждать, что у всех лиц, принадлежащих к сектам, возникают психические и иные расстройства здоровья. Огромную организаторскую и финансовую деятельность современных тоталитарных неокультов могут проводить только люди достаточно волевые, энергичные, имеющие ясную мотивацию своего вступления в секту. Здесь в психолого-психиатрическом аспекте встает необходимый вопрос о дифференцировке лиц, охваченных сектантской деятельностью. В основе этой дифференцировки должен лежать анализ мотивации прихода в секту и анализ факторов риска развития первого психопатологического феномена - синдрома зависимости.
     К числу общих факторов такого риска относятся такие характерологические черты, как повышенная внушаемость, ведомость, пассивность, своеобразие типа мышления (магическое, пралогическое мышление). Подверженность личности вербовке в секту усиливается развитием невротического состояния в результате упоминавшихся психологического надлома, потери смысловых ориентации, неуверенности в завтрашнем дне, духовной опустошенности, чувства одиночества и ненужности, непонимания в семье и других конфликтных, психотравмирующих, фрустирующих обстоятельств.
     В противоположность этому самостоятельность, лидерство, стеничность достаточная степень личностной защищенности от принятия навязываемых изменений сложившихся смыслов, социальных ориентации и т.д. - являются теми личностными свойствами, которые дают сигнал "Стоп" даже при начавшейся вовлеченности в деятельность секты.
     В мотивационной сфере предпосылками интереса к учению неокульта и факторами риска вовлечения в его деятельность являются ориентации на глобальные макросоциальные ценности в сочетании с такими социально-психологическими особенностями личности, как неудовлетворенность бездуховной жизнью, протест против поп-культуры, жажда познания, поиск истины. Личностная самостоятельность, ориентированная на такие ценности. может предопределить легкость присоединения к "новой религии", но эта же личностная особенность помешает формированию синдрома зависимости и поможет быстро выйти из неокульта при возникшем сомнении в ее "божественности".
     При преимущественной личностной ориентированности на микросоциальные ценности, на свои бытовые проблемы и семейные конфликты особо предрасполагающими к уходу в секту становятся отмеченные характерологические факторы риска и невротические состояния. Заметную роль здесь играет желание улучшить свое психическое здоровье, овладеть техникой регуляции сознания.
     Уместно также отметить, что извечно существующая проблема "отцов и детей" в случаях, когда родители оказывают постоянное психологическое давление и не способны ответить эмоциональной поддержкой в проблемах молодого человека, когда они упустили возможность (или были не способны) сформировать его духовный фундамент, зарождается мотивация к вступлению в контакт со "слушающими и понимающими людьми", способными дать ориентир в жизни.
     Важно, что предлагаемые сектой "духовные услуги" могут соответствовать наиболее слабым, уязвимым местам личностного склада. Секты это учитывают и умело используют при вербовке (после психологической "разведки"} индивидуальный подход.
     При всей многочисленности наблюдаемых вариаций все же возможно определить две крайние группы, между которыми размещаются остальные варианты.
     Первую группу составляют лица с хорошо развитым критическим мышлением, без невротизирующих комплексов, достаточно самостоятельные в определении своего поведения, ориентированные на макросоциальные, духовные ценности. У этих лиц неудовлетворенности культивируемым в современном обществе гедонизмом, информационный голод, жажда духовной пищи, жажда познания истины - все это является причинами, формирующими мотивацию отклика на приглашение познакомиться с новым, необычным религиозным учением. Здесь налицо интеллектуальная жажда познания истины, интеллектуальная основа мотивации, без ведущего участия чувственной сферы психики.
     У человека с хорошо развитым критическим мышлением при достаточном знакомстве с сутью проповедуемого в секте учения, как правило, возникает неудовлетворенность жажды познания. Интеллектуальное разочарование в неорелигиозном учении побуждает к разрыву с сектой, что при отсутствии эмоциональной связки с ней позволяет без особых усилий ее покинуть. Психических расстройств у представителей этой группы не наблюдалось.
     Противоположная группа характеризуется отсутствием личностной защищенности при наличии фрустрации, то есть при психологическом стрессе, переживании неудачи, разочарования своей жизнью. Этим людям нужен катарсис - очищение от психотравмирующего комплекса, "отреагирование" аффекта, ранее вытесненного в подсознание и являющегося причиной невротического конфликта. В отличие от неофитов первой группы у относящихся ко второй мотивация заключается не в жажде познания, а в жажде признания, в получении сочувствия и эмоциональной поддержки со стороны других в своей проблемной ситуации. Иными словами, здесь в основе лежит чувственная мотивация. Возможности удовлетворения последней всегда находятся в арсенале каждой секты.
     Чувственная потребность снижает интеллектуальный контроль, ведет к несопротивляемости культивируемым в секте приемам развития синдрома зависимости от авторитетов секты. Для таких личностей уход из секты - это уход в одиночество, возврат к прежним психотравмирующим проблемам, не говоря уже о страхе за свою жизнь. Эти люди в "культовой семье" нашли свой "якорь", им все стало ясно, а от этого просто и спокойно. Они говорят, что обрели в секте чувство счастья, "духовного интима", лишиться которого и не хотят и боятся. Все это сопряжено с подсознательным чувством беззащитности вне секты. Они не хотят слушать доказательств, аргументирующих неоригинальность, компилятивность, примитивность учения, его духовную ущербность. Они не допускают мысли, что существуют сотни других неокультов с подобными богами-учителями со сходными в целом "абсолютными истинами". У этих людей нет и четкого представления о догме учения их неокульта: они утверждают, что у учителя есть "все знания", а им достаточно того, что они ему верят.
     Все большая потеря своего "Я", подчинение своей воли воле "учителя" делают этих лиц по существу интактными к попыткам показать им их трагическое положение и предложениям помощи. Именно у представителей этой группы быстро формировался упомянутый DDD-синдром.
     В отмеченном диапазоне полярных свойств личности и мотиваций согласия приобщения к секте можно отметить много вариаций. Отметим еще лишь две группы.
     Одна из них имеет сходство с первой группой стеничных, самостоятельных, с развитым критическим мышлением личностей, но представители данной группы отличаются отсутствием внутренней честности и порядочности, их характеризуют амбициозность, властность, авантюристичность. Довольно скоро они замечают всю химеру "религиозного" учения своей секты, но при этом также быстро замечают и возможную выгоду. Их прельщает перспектива быстро вырваться "из серой массы", занять "офицерскую" должность в секте (то есть роли надзирателя, наставника, активного помощника, ассистента главы культового новообразования, войти в руководящую структуру, побывать в заграничном центре секты) со всеми соответствующими земными (и немалыми) благами. Чем выше они поднимаются по иерархической лестнице, чем ближе они к большим деньгам - тем меньше в них даже сектантской "духовности". Данными о психической патологии у этих личностей мы не располагаем.
     Другую группу составляют наивные искатели "чего-то новенького", необычного, таинственного. Они также хотят выделиться из серой массы, быть причастными к "современному", "международному" духовному движению. Их манят завлекающие, многообещающие рекламы сект, возможность пообщаться с заграничными, "всемирно признанными" проповедниками, не говоря уже о перспективе бесплатно съездить "за океан". На предупреждения об опасности связи с сектами они самонадеянно говорят, что могут всегда, когда захотят. бросить это дело. К сожалению, они не замечают скрытой, но последовательной психологической обработки и постепенного развития синдрома зависимости, после сформированности которого обратный ход практически закрыт (одна из американских журналисток, намереваясь написать критический очерк о секте, сделала вид, что поддалась вербовке и несколько дней провела в группе сектантов, но вскоре почувствовала, что теряет самоконтроль, поддается "погружению в культ" и только большим усилием воли заставила себя "выйти на свободу").
     И наконец, необходимо отметить прямую психопатологическую мотивацию вступления в неокультовую общину. Чаще всего это наблюдается в дебюте шизофрении при развивающемся чувстве потери смыслообразующих позиций своего "Я" с гипертрофированной интроспекцией и рефлексией (самоанализом своего внутреннего мира и отношений с внешним). Здесь можно отметить и мотивацию преодоления нарастающего чувства отгороженности от реального мира, и стремление восстановить способность контролировать свои мысли и чувства, и поиск контакта с людьми, способными понять их философские построения, созданные в результате их навязчивых поисков смысла бытия, и попытки обрести магический путь к духовному совершенству.