В этой книге речь пойдет о том, что происходит в мире прессы. С поразительной легкостью в ней мелькают высказывания, оскорбительные для тех, "кто все еще любит Россию". Вроде бы никакая логика статьи не побуждает от критики некоторого частного события или беззакония сразу возноситься к обобщениям культурологического охвата и к рассуждениям о коренных пороках русской истории и православного сознания. Но вдруг - натыкаешься: "Одиозный пример Салтычихи, забившей в Подмосковье более 100 своих крестьян собственноручно, является уродливым национальным символом России" [1]. Какая же мера презрения к России, к ее истории и народу стоит за этими поминаниями Салтычихи! Ну кто по ею пору составляет учебники нашей национальной истории, если и сейчас ни журналисты, ни даже школьники не знают, что Салтычиха была арестована, судима, сослана?.. Выродком она была, а отнюдь не "национальным символом". Как верно вскрикнул однажды Бунин: "Какая вековая низость - шулерничать этой Салтычихой, самой обыкновенной сумасшедшей" [2].
      Но все же: если бы какой-нибудь православный журналист посмел написать в этом стиле: "Одиозный пример Троцкого, инициировавшего кампанию расказачивания, является уродливым национальным символом Израиля" - ему совершенно справедливо дали бы по рукам.
      Однако о России так писать разрешается. "Демократическое" сознание разрешает любую меру хамства при обращении к православной тематике, любую меру бездоказательности. "Разговоры о возрождении Русской Православной Церкви представляются бессмысленными. Это все равно, что надеяться на воскресение лежащей в Мавзолее куклы или, вернее, недолговременного ее (его) соседа, зарытого неподалеку. Надо избавляться от всего этого: и от мертвецов, и от Патриархии, как от затяжной болезни, которая непременно оставит следы на теле, но станет наконец вчерашним днем" [3].
      И вот, когда однажды все же примечаешь, из чьих уст вылетел очередной плевок, то рано или поздно начинаешь понимать, что есть повод стать антисемитом. Или, по крайней мере, - повод к тому, чтобы взять себя в руки и не поддаваться эмоциям. Как говорит в таких случаях один мой знакомый православный еврей: "Не делайте меня антисемитом!"
      Просто классическим, нормативным примером того, как разрабатывается антицерковная тема в современной журналистике, стала передача В. Познера "Человек в маске". Сам жанр его передачи - это идеальный способ обслуживать идеологические прихоти ведущего и его работодателей. Полная анонимность "человека в маске" при желании позволяет посадить какого-либо верного соратника в гостевое кресло и попросить его озвучить заранее написанный текст с любой клеветой в адрес того, кто по какой-нибудь причине оказался вне числа того "мы", с которым отождествляет себя Познер. И подать в суд на клевету нельзя - ибо неизвестно на кого подавать-то, а с журналиста и взятки гладки: это же не он сам говорил, а какой-то человек с улицы, который даже не представился. И вот в гостевом кресле появляется очередная маска, рассказывающая о безобразиях, творящихся в Православной Церкви. Оказывается, там есть некое боевое братство, которое, с одной стороны, помогает иерархам торговать водкой и сигаретами, а с другой - в свободное от разгрузки вагонов время сжигает книги еретиков и всяких там современных богословов-модернистов... Даже не пытаясь заглянуть под маску, сразу могу сказать: это ложь. Да, к сожалению, есть церковные иерархи, торговавшие сигаретами. Да, к сожалению, есть и такие братства и опять же иерархи, которые вполне могут сжечь книги тех православных богословов, которые им покажутся неправильными. Но просто одно с другим не совмещается в принципе. Если человек столь ревностен, что он готов сжигать неканонические книги, значит, он стремится к соблюдению церковных канонов, и в таком случае не позволит и себе столь очевидного "модернизма", как торговля сигаретами. И, напротив, те люди, чьи имена назывались в прессе в связи с сигаретным скандалом, разрешают себе нетрадиционное поведение не только в области церковной экономики, но и в области богословия, а потому никак не будут поощрять "охоту на еретиков". Но Познер слил в одну лохань две разные истории (точнее - два разных газетных мифа), и представил стране итоговый продукт: вот она, изнаночная жизнь Русской Православной Церкви. Вот ее имидж. Такой ее и воспринимайте.
      Спасибо Познеру за эту передачу. По крайней мере, в ней была предельно обнажена технология современной антицерковной пропаганды. Реальность будет такой, какой "мы" ее сконструируем, какой имидж ("маску") "мы" на нее нацепим. Даже странно, что сам Познер не спрятался за маской.
      Я понимаю, что от иудея нельзя требовать согласия с христианством. Понятно, что в текстах, предназначенных для внутреннего пользования в иудейских общинах, содержатся уничижительные суждения о христианстве [4]. Понятно, что иногда трудно удержаться и не выплеснуть какую-нибудь отрицательно-критическую мысль по поводу христианства и христианской культуры в массовую прессу. Непонятно другое: как после этого еще можно возмущаться тем, что в итоге в обществе, в том числе и в интеллигенции, начинают копиться ответные - негативные же чувства. Непонятно, как в своей среде можно все время твердить: "Все евреи в ответе друг за друга" [5] - но при этом требовать, чтобы при критике очевидной и очередной оплошности одного из евреев ни в коем случае не обращали внимания на его национальность.
      В первой из катастроф, пережитых Россией в XX веке, были, по крайней мере, попытки еврейских общин осаживать некоторых своих не в меру зарвавшихся членов. Так, в 1918 году посланцы волынского и подольского раввината умоляли Троцкого отойти от дел, ибо отвечать за него придется всем соплеменникам [6]. В свою очередь советская инструкция по созданию комиссий по изъятию церковных ценностей предписывала создавать две параллельные комиссии: официальную и действительную. По поводу официальной комиссии предписывалось "строго соблюдать, чтобы национальный состав этих официальных комиссий не давал повода для шовинистической пропаганды" [7]. Значит, в ту пору и те евреи, что были религиозны, и те, что были погружены в светско-политическую жизнь, понимали, что сами евреи должны прилагать усилия для того, чтобы не провоцировать ответной реакции [8]. Надеюсь, что сегодня еврейская журналистика достаточно разумна и организованна, чтобы расслышать и среагировать на тот глухой ропот, который уже несколько лет идет по России.
      В этой книге нет анализа "сложившейся ситуации". Скорее, само ее появление есть факт, нуждающийся в анализе. Факт таков: многие публикации в "демократической прессе" причиняют боль православным гражданам России. Люди, причиняющие эту боль, нередко знают, что их действие вызовет эту боль. И тем не менее идут на то, чтобы без всякой хирургической тонкости, наотмашь вторгаться в весьма чувствительную область национально-религиозных чувств (как это сделало НТВ, предупрежденное о том, что христиане России воспримут показ фильма "Последнее искушение Христа" как оскорбление).
      Мы уже знаем, что демократия - очень своенравная и капризная дама, у которой много совершенно неожиданных симпатий [9] и антипатий. Но для надежды всегда есть место, и потому я все равно дерзаю спросить: все же демократия предполагает только позволение демжурналистам оскорблять православных и русских, или же она еще позволяет и нам в ответ сказать: "Нам больно. Не хамите!"?
      Этот сборник - скорее исповедь, чем обвинение. Дело в том, что антисемитизм - грех, ибо греховна любая ненависть. А раздражение и возмущение есть первая ступенька к ненависти. Я не хочу, чтобы ненависть свила гнездо в моей душе. Но все же не могу не заметить, что чтение демпрессы провоцирует во мне незнакомые мне ранее реакции. Я почувствовал, что в моей душе вдруг начинают мелькать странные тени. Правила аскетики в таких случаях велят присмотреться: откуда это чувство духовно-нравственной нечистоты, что провоцирует эти приступы?
      Христианин, конечно, должен быть готов в любом неприятном происшествии увидеть свою вину, свой грех. Но является ли грехом возмущение, которое рождается при слышании кощунств? Кто более виноват в этом случае - кощунник, или же христианин, в чьем присутствии это кощунство было произнесено и который, может, даже слишком вспыльчиво вступился за поруганную святыню?
      Ну вот для того, чтобы этой вспыльчивости не было, и нужно спокойно поговорить. Для начала нужно заметить, что проблема есть. Есть проблема недопустимо пренебрежительного отношения некоторых еврейских публицистов и политиков к религиозно-национальным чувствам русских людей. И есть проблема недопустимо резкой реакции некоторых из русских на эти оскорбления.
      Слишком многое станет странным, непонятным и в мировой истории, и в истории евреев, и в русской культуре, если подмечать лишь неприятные реплики в адрес евреев и не задумываться над тем, что же именно порождает эти реплики и жесты. Вот очень показательный текст, из которого станет ясно, зачем именно я взялся за написание этого сборника: "В мемуарном очерке "Вольный проезд" Марина Цветаева рассказывала о том, как в сентябре голодного восемнадцатого года она отправилась в Тульскую губернию выменивать мыло и ситец на муку, пшено, сало. Она остановилась в доме, где жили красноармейцы-продотрядовцы, приехавшие из Петрограда. Идут реквизиции. Продотрядовцы разбойничают, выжимают из людей последние соки, народ стонет. Реквизиторы - командир продотряда Иосиф Каплан ("еврей, хам, коммунист с золотым слитком на шее"), его жена ("наичернющая евреечка, обожающая золотые вещи и шелковые материи"), сотоварищи - Левит, Рузман, какой-то "грузин в красной черкеске" и др. Жена командира говорит: "Нося прав, не может народ больше томиться в оковах буржуазии. Нося мечтает сорвать колокола с сорока сороков московских церквей, чтобы перелить их в памятник Карлу Марксу". Затем следует "мытье пола у хамки", т. е. у "наичернющей евреечки"), которая все сделала, чтобы появилось "чувство, что я определенно обращена в рабство". Излагаются разговоры о том, что ЧК возглавляет жид Урицкий... Конечно, рассуждает автор "Вольного проезда", и евреи бывают разные... И скорбь об убиенном императоре, и проклятия его убийцам... Это далеко не полный перечень всего омерзительного, что, как сгусток грязи, собрано в очерке Марины Цветаевой относительно евреев..." И затем - простая фразочка: "Не будем вдаваться в выяснение вопроса, что же все-таки послужило поводом для появление такого антисемитского опуса" [10].
      Так почему же не стоит "вдаваться в выяснение вопроса" о том, почему совестливейшая, интеллигентнейшая русская женщина вдруг написала "антисемитский опус"? Неужто это ее действие ну никак ничем не спровоцировано? Неужто она все придумала - и не было ни Урицких, ни "Капланов"?
      Когда заходит разговор о причинах революции, о причинах отхода народа от Церкви - то неумно делать вид, будто вина только в народном "маловерии" или, в каких-то "врагах Церкви и России". Огромная доля вины лежит на самих людях Церкви, на ее иерархах и служителях. И потому разговор об этой русской катастрофе, обходящий упоминания о наших, русских и церковных грехах, сразу лишается серьезности и становится идеологической погремушкой. Но точно также и разговор о катастрофах еврейских не должен обрываться, едва только заходит речь о причинах и поводах, спровоцировавших негативное отношение к евреям. Именно если мы хотим, чтобы "антисемитские опусы" больше не появлялись - надо "вдаваться в выяснение вопроса что же все-таки послужило поводом" для их появления.
      Если боль есть - то глушить надо боль и то, что ее порождает, а не разговоры о ней. Если не говорить о той боли, о том негативе, что копится в наших душах, если все таить в себе, то может быть взрыв, обвал. Демократия для того и предписывает свободу слова, чтобы, во-первых, уметь диагностировать настроения, формирующиеся у той или иной части общества; во-вторых, чтобы хоть иногда некоторые негативные настроения выходили в пар, в свисток, в слова, а не в реальные дела разрушительного характера; в-третьих, для того, чтобы словесной борьбой, фехтованием ораторов и журналистов заменить ту борьбу, в которой нож или автомат являются главными аргументами. Поэтому ни в коей мере нельзя считать, что эта книжка разжигает межнациональную рознь. Напротив, я был бы рад ее загасить и именно для этого попробовал выговорить то, что бродит в душах уже очень многих русских людей.
      Я убежден, что антисемитизма в этой книге нет. Я не считаю еврейский народ в чем-то хуже народа русского или любого другого. Я просто не считаю евреев лучше всех остальных народов. Впрочем, сегодня, кажется, даже это уже считается антисемитизмом. Но разве есть национализм в просьбе подходить ко всем народам и ко всем людям с одними и теми же нравственными критериями? В этих статьях именно это я и делаю. Я все время просто и скучно спрашиваю: "Господа! Я понимаю, что чужая боль плохо чувствуется. Но представьте, что точно такую же фразочку кто-то бросит в адрес вашего народа. Вам разве не будет больно? Так, может, и вы не будете бросаться булыжниками в нас?"
      Понимаю, что прежде всего проблема в наших собственных немощах. Будь во мне больше любви, молитвенности, духовности, я не раздражался бы при встрече с антирусскими и антицерковными выпадами, а лишь плакал бы с сердечным сокрушением о людях, которым Господь попустил впасть в такое помрачение, и о своих грехах, которые мешают другим людям, в том числе и нашим хулителям, увидеть подлинный свет Евангелия [11]... Но ведь не одними Серафимами Саровскими населена русская земля. А задирать заведомо немощного, несовершенного человека, подталкивать его к импульсивным реакциям - дело и нехорошее, и опасное.
      Не знаю - расслышат или нет это мое обращение еврейские журналисты. Если нет - тогда сама русская интеллигенция должна помочь остановить поток провокаций. Для начала - хотя бы осознать само наличие проблемы. Затем - осознать, что русский интеллигент совсем не обязан стесняться того, что он русский. Затем - понять, что звание интеллигента совсем не обязывает оправдывать любую гадость, учиненную еврейским журналистом (оправдывать только на том основании, что он еврей, а евреев, дескать, осуждать нельзя). Затем - попробовать пояснить хотя бы знакомым поносителям русской духовной культуры, что в многонациональной стране так себя вести недопустимо.
      Если мы и дальше будем молчать, то однажды обнаружим, что дали надеть на себя такие путы, по сравнению с которыми идеологические шаблоны КПСС были еще очень даже широки. Вот небольшое воспоминание о том будущем, которое мы сами готовим для себя своим молчанием. Израильский писатель С. Дудаков, подвергая идеологической цензуре и порке русскую классику, занес в антисемиты Пушкина и Гоголя. На каком основании? - "Досадно отсутствие положительного образа еврея в творчестве великих писателей" [12]. Вам это ничего не напоминает? Не забыли вы еще, как основным недостатком первого варианта фадеевской "Молодой гвардии" считалось отсутствие крупных положительных образов партработников?
      А как вам понравится такое высказывание: "Алексей Лосев оказался заурядным антисемитом... Это текст, не просто компрометирующий Лосева, а выводящий его за пределы культуры" [13]. Теперь мы знаем новые критерии культурного пространства: оно, оказывается, вновь совпало с партийностью и идейной выдержанностью. А, значит, может вернуться время, когда Достоевский, Бунин, Леонтьев, Розанов, Цветаева снова будут изъяты из культуры; положительные ссылки на их книги станут невозможны. Ведь они высказывались по еврейскому вопросу с "ошибочных" и "реакционных" позиций...
      Долго русская интеллигенции отмахивалась от большевиков, не считая возможным вести с ними полемику. Тут, мол, дикие гримасы царизма надо обличать, так что не стоит отвлекаться на полемику с революционерами. Кроме того - царизм ведь преследует большевиков, а, значит, нравственно недопустимо критиковать тех, кто в оппозиции. А потом оказалось, что эта болезнь молчания перед проявлениями большевистского хамства стала уже неизлечимой. И если сегодня перед лицом духовных наследников большевизма русская интеллигенция будет столь же угодливо молчать - то и сама не заметит, что молчит-то она уже не по собственному произволению, а потому, что ей в рот умело воткнули очередной кляп.
      В сентябре 1998 года в Воронеже была у меня встреча с преподавателями местного университета. Два часа шел спокойный и серьезный разговор. Затем мне задали вопрос: "Почему ваш Патриарх поддержал войну в Чечне?" Поясняю: "Патриарх не менее пяти раз выступал с призывом остановить чеченскую войну. Он делал такие заявления и от себя, и вместе с Синодом, и вместе с лидерами мусульман России. Но эти его заявления почему-то оказались замолчаны прессой. Поэтому тут вопрос не в Патриархе. Вопрос в том - почему столь странный информационный тромб образовался на нашем телевидении? Не связано ли это с тем, что телевизионные каналы находятся на содержании у так называемых "олигархов", а эти олигархи - евреи? Может, им кажется выгодным, чтобы Россия рассорилась с мусульманским миром и тем самым стала объективным союзником Израиля? Может, поэтому в средствах массовой информации желают придать этой нефтяной, мафиозной войне видимость войны религиозной, войны христианско-исламской?" Аудитория возмутилась. Однако после того, как я привел несколько цитат, несколько фактов, атмосфера вновь стала спокойно-раздумчивой, эмоциональный накал спал. И тогда уже я обратился к людям' со своим вопросом: "Коллеги! Вы - русская интеллигенция. За два часа нашего общения я сказал немало горьких слов о положении в Русской Церкви, о том, что вообще происходит с народом. И никто из вас при этом не счел нужным возмутиться. Но стоило только мне упомянуть одной лишь фразой о евреях - как вы сочли своим долгом воспрянуть и дать мне гневный отпор. Почему вы разрешили убедить себя, что в истории и верованиях любого народа, особенно русского, можно вскрывать недостатки, но о евреях можно говорить лишь положительно? Так кто из нас националист? Кто превозносит один народ над другими? Почему вы не считаете своим нравственным долгом защищать русскую культуру и русских, но считаете своей непременнейшей обязанностью всякий раз грудью вставать на защиту евреев? Как же вы позволили так воспитать, так выдрессировать себя?"
      Тот, кто останавливает хулигана, делает добро и себе, и тому, кого он остановил, удержал от совершения большего греха [14]. Хулиганов же надо осаживать - даже в том случае, если их национальность отличается от национальности тех, кого они задирают.
      Впрочем, речь идет не только о хулиганах. Диалог предполагает умение слышать и учитывать реакцию собеседника. Про ту же демократию говорят, что это - система с обратной связью. Демократия расставляет зеркала, в которых власть может увидеть собственное, норой нелицеприятное отражение. А это бывает полезно и для власти, и для любого отдельного человека. Я стараюсь быть благодарным людям, которые указывают мне на мои неудачные и ошибочные шаги и высказывания. На этот раз я решил подставить зеркало некоторым своим коллегам-журналистам и просто засвидетельствовать им: от ваших действий людям бывает больно, будьте осторожней.
      Еще одно зеркало (но уже не журналистам, а их хозяевам) подставил недавно журналист Эдуард Тополь. Напомню выдержки из его "Письма олигархам": "Есть российское правительство - Ельцин, Кириенко, Федоров, Степашин. Но главный кукловод имеет длинную еврейскую фамилию - Березовско-Гусинско-Смоленско-Ходорковский и так далее. То есть впервые за тысячу лет с момента поселения евреев в России мы получили реальную власть в этой стране. Я хочу спросить вас в упор: как вы собираетесь употребить ее? Что вы собираетесь делать с этой страной? Уронить ее в хаос нищеты и войн или поднять из грязи? И чувствуете ли вы свою ответственность перед нашим народом за свои действия? Знаете, - затруднился с ответом Б. Березовский. - Мы, конечно, видим, что финансовая власть оказалась в еврейских руках, но с точки зрения исторической ответственности мы на это никогда не смотрели... - Но раз уж так случилось, что у нас вся финансовая власть, а правительство состоит из полуевреев Кириенко и Чубайса, вы ощущаете всю меру риска, которому вы подвергаете наш народ в случае обвала России в пропасть? Антисемитские погромы могут обратиться в новый Холокост... Россия-таки ухнула в финансовую пропасть. А вы - я имею в виду и лично вас и всех остальных евреев-олигархов - так и не осознали это как еврейскую трагедию... Знаете, когда в Германии все немецкие деньги оказались в руках еврейских банкиров, думавших лишь о приумножении своих богатств и власти, там появился Гитлер. Новые же русские чернорубашечники и фашисты всходят при вас, сегодня, на тучной ниве российской беды..." [15]
      Мне тоже не хочется, чтобы в России были погромы. Но у меня есть свои причины для этого нежелания. Один из них: я не хочу, чтобы Россия и Русская Церковь были опозорены таким страшным, неконтролируемым выплеском разрушительно-злой энергии.
      В заключение я просил бы обратить внимание на то, что на этой книге нет официального церковного благословения. Это значит, что за все, что в ней написано, отвечаю лишь я, а не Русская Православная Церковь. Поэтому тех людей, что сочтут необходимым критически отозваться о ней, я прошу всю критику адресовать мне, а не Церкви. Это частный проект, частное мнение. И потому я просил бы при ее рецензировании обойтись без фразы "перед нами еще одно доказательство антисемитизма, охватившего Русскую Православную Церковь".
      Знаю, что помимо прочего мне скажут: "своим выступлением Вы помешали евреям прийти в Церковь". Не думаю. Во-первых, вся эта книжечка просит у евреев одного: осторожности и толики покаяния. Разве призыв к покаянию мешает найти Христа? Во-вторых, апостол Павел говорил, что с эллинами надо быть как эллин, а с иудеями - как иудей. Так вот, я не обращаюсь ни к эллинам, ни к иудеям. Я обращаюсь к русским. У нас есть право на свой разговор, на разговор о нашей боли. И мне есть о чем поговорить с русской интеллигенцией.
 

      В этот сборник вошли статьи, в полном виде еще нигде не публиковавшиеся. Первой была написана статья "Фильм "Последнее искушение Христа" показан. Какие уроки?" Затем появилась статья "Можно ли не праздновать 8 марта?" Полностью они впервые публикуются только здесь. Наконец, в журнале "Континент" появилась статья Якова Кротова, где я именовался "расистом" и "антисемитом", что, собственно, и заставило меня обратиться к теме русско-еврейских отношений, складывающихся в современной российской культуре. Чтобы дать некий более широкий контекст христианско-еврейских отношений, специально для этого сборника была написана статья "Тайна Израиля".
      Вновь говорю: тексты, вошедшие в книгу - не плод систематического и всестороннего анализа проблемы. Все они возникли довольно-таки реактивно - в качестве реакции на те выпады против Церкви и России, которые имели место со стороны еврейских журналистов. А что тут, собственно, анализировать: не будет уколов - не будет и реакции. Господ с НТВ и иных представителей демпрессы я просто прошу: не делайте меня антисемитом. Я не хочу им стать.
      Для дискуссии у меня есть страничка в Интернете www.chat.ru/~kuraev и электронный почтовый адрес: okuraev@glasnet.ru