Текст этого правила, как он изложен в Афинской Синтагме и в русском синодальном издании, заключает в себе много трудностей для понимания мысли, которую отцы халкидонского собора имели в виду при составлении этого правила. И лишь при помощи параллельных правил и толкований средневековых греческих канонистов возможно точно установит смысл его.

В правиле говорится о разных свидетельствах, которыя выдаются епископами, или митрополитами и другими старшими епископами, при представившейся надобности, подчиненным им лицам, в частности же бедным и заподозренным. Мы ниже укажем, какие именно лица имеются в виду, которым нужно выдавать свидетельства (граматы). Теперь же обратим внимание на эти свидетельства (граматы).

Упоминаются прежде всего είρηνικαί έπιστολαί (literae pacificae), a затем συστατικαί έπιστολαί (literae commendatitiae). Об этих последних граматах мы говорили в толковании 12 Апостольскаго правила. Здесь скажем о первых.

Мирная грамата (litera pacifica, Fridensbrief) -- это, согласно Ари-стину, письменное свидетельство, выдаваемое церковною властью лицу, не сделавшему ничего предосудительного [72], лицу, следовательно, хорошего поведения; выдается это свидетельство тогда, когда данное лице отправляется в путь. Это общий смысл мирных грамат. Выдаваемы они были по разным обстоятельствам и были различны по содержанию. а) Когда клирик переходил из одной епархии в другую, или же епископ временно отправлялся из своей епархии в чужую, то подлежащий епископ или митрополит выдавал ему особую грамату, в которой удостоверял, что данное лице отправляется с ведома своего епископа или митрополита, и эта грамата называлась мирною граматою [73]. В толкованиях на это правило, объясняяназвание «мирная грамата», Зонара говорит: «мирною граматою она называлась потому, что служила к утверждению мира; так как, если бы клирик отправился из одного места в другое без разрешения своего епископа, подвергся бы епитимии и он, и принявший его: ибо клирику воспрещается служение, а епископ, принявший такого клирика, отлучается, согласно 15 и 16 Апостольским правилам» [74], Такие граматы называются еще άπολοτικαί έπιστολαί (literae dimissoriae), о чем будет речь ниже в 17 правиле трул. собора. Так назывались эти граматы потому, что содержали в себе согласие подлежащего епископа на оставление данным лицем одной епархии и переход на службу в другую. б) Мирная грамата выдавалась, кроме того, епископу или митрополиту, когда они имели надобность явиться к царю. В ней удостоверялось, что данное лице выезжает с ведома и разрешения своего начальства. Мирная грамата епископу выдавалась митрополитом, а митрополиту патриархом. Без этой граматы, согласно правилам (11 антиох. и 106 карф. соб. и др.), никто не смел представляться царю [75]. в) Мирною граматою называлась, наконец, грамата, выдаваемая епископами или хорепископами (ант. 8 прав.) бедным людям, в удостоверение того, что данное лице, действительно, бедно, нуждается в поддержке, почему рекомендуется вниманию единоверцев. «Никого из странных не приимати без мирных грамат», -- говорится в 7 правиле антиохийского собора.

Мирныя граматы последней категории упоминаются в этом правиле халкидонского собора, причем делается постановление, чтобы бедным и вообще нуждающимся в поддержке выдавались подлежащим начальством, т.е. епископами, или хотя бы хорепископами, мирныя граматы при их отправлении в путь для сбора милостыни. Граматы эти в первые века христианства были во всеобщем употреблении. Созомен в своей «Церковной истории» говорит, что бедные, имевшие таковые граматы, удостаивались от всех особенного внимания; эти граматы много способствовали утверждению любви между верными [76]. Однако, чтобы не было злоупотреблений этими граматами, чтобы они не выдавались недостойным, собор определяет, чтобы предварительно расследовано было имущественное положение данного лица, действительно ли оно принуждено жить милостынею, и раз это удостоверено, выдавать ему мирную грамату.

Распорядившись, таким образом, чтобы о бедных имели попечение епископы, собор определяет, чтобы бедным выдавались названные мирныя граматы, и тут же добавляет: «а не с представительными граматами, понеже представительные граматы надлежит давали токмо лицам, находящемся под сомнением». Чтобы понять разницу между теми и другими граматами, нужно обратить внимание на то, что первые удостоверяли лишь бедность имущественного положения данного лица, между тем вторые были оффицальными документами и касались лишь иерархической дисциплины, т.е. лиц, принадлежащих к иерархии, которых другой епископ мог не знать, которыя, следовательно, ему были неизвестны, или, выражаясь словами правила, которыя были для него εν υπολήψει, под сомнением, были для него сомнительны. Эти граматы могли касаться и мирян, однако в том только случае, если они подвержены были отлучению или иному церковному наказанию, но впоследствии оправдались, а между тем по делам церковным имели нужду отправляться в путь.

Последние Слова правила: προσήκειν τοίς ουσιν έν υπολήψει μоνοις ποφέχεσθαι προσώποις мы перевели: «надлежит выдавать только тем лицам, которыя находятся под подозрением». Таков смысл имеют слова эти и в русском синодальном издании правил, где стоит: «надлежит давати токмо лицам, находящимся под сомнением» [77]. У Беверегия в Σ. sive Pandectae canonum значится-iis solis personis, quae sunt suspectae, praeberi oportet [78]; в Codex canonum ecclesiae universae Voelli et Justelli (Bibliotheca etc.), о чем мы упоминали выше [79], тоже значится-iis solis personis, quae in aliquam suspicionem venerunt, praeberi oportet [80]. Ho в Дионисиевом сборнике стоит иначе: honoratioribus tantummodo praestari personis conveniat [81], a вслед за ним и в издании кард. Цитры [82], равно и у Ван Эспена [83]. Подобно и в переводе Исидора Меркатора (Isidoris Mercatoris) -- eos tantum accipere convenit, qui in opere sunt clariores [84]; в арабской же парифразе Иосифа египтянина по переводу Веверегия - quoniam litterae istae iis dumtaxat qui bonae sunt famae, et bonae conversationis, et melioris notae seribuntur [85]. Не без основания и этот последний (Дионисиев и др.) перевод, так как слово υπоληψις в правиле обозначает как suspicio (сомнение, замечание, Verdacht), так и existimatio (уважение, слава, Ansehen, Leumund). Мы приняли в нашем переводе первое значение, следуя толкованию Вальсамона на это правило [86]. Из этих различных толкований слова ύπόληψις; в настоящем правиле нельзя вывести иного заключения, как только указание на различие между самими представительными граматами.