Рядом с ревностью идет еще одно важное аскетическое делание - память смертная. Она тоже хорошо поддерживается аскетическим чтением, но еще лучше житейским опытом и наблюдениями, связанными с болезнями и смертью. Умирают не только старые люди, но и молодые, и своего часа не знает никто. А если бы знали мы наперед, когда должно нам предстать на суд Божий, то уж наверное стремились бы накануне этого удержаться от греха и прилежать делам Божиим.
      В христианах прошлых веков поражает отсутствие страха смерти или по меньшей мере слабость этого страха по сравнению с нынешним временем. Удивительным безстрашием отличались не только святые, монахи и воины, но и простые люди, даже женщины. И это, конечно, потому, что христианская вера воспитывала ощущение безсмертия, и радость будущей вечности проникала глубоко в человеческую душу.
      В молодости хочется подольше пожить на земле. Но жизнь дается на добрые дела и на покаяние в злых. Так и должно относиться к каждому пережитому году и дню. Лучше прямо просить у Господа: даруй мне еще некоторое время жизни, чтобы успеть мне совершить хотя бы что-то во славу Твою и научиться покаянию.
      Мысль об окружающей жизни, о том, куда движется весь мip, еще быстрее обучает нас памяти смертной. Следует только трезво оценить экологическое состояние планеты и нравственное состояние общества, какими они были недавно и теперь, чтобы все мечты о светлом будущем человечества быстро рассеялись. Христианину, впрочем, не должно впадать в отчаяние, ведь все эти бедствия за многие века предсказаны были Христом и Его апостолами, которые изобразили в Священном Писании последние времена в самых трагических красках.
      Память смертная не есть панический ужас смерти. Она есть лишь верная оценка земной жизни и ее временных благ. Эти блага для помнящего последний час суть не более, чем пища червей, равно как и тело наше, пользуещееся ими. Безудержная же погоня за тленным и временным влечет за собою суровый ответ в день Суда.
      И Священное Писание, и святые Отцы, и богослужебные песнопения часто сравнивают земную жизнь с торгом. На довольно краткое время нам даются блага земные, служащие для нужд тела и для низших потребностей души. Это все, что только и существует для людей неверующих: "уровень жизни", богатство, слава, почести, образование, приобщение к культуре, круг друзей - короче, все, что отбирает у человека смерть. Но есть и другие ценности, над которыми смерть не властна - это вера, добродетель, богообщение, святость. Пока мы в теле, они едва ощутимы, и причиняют более страданий, нежели утешения. Но после смерти они служат основанием и залогом блаженства вечного.
      И вот между двумя этими большими группами благ, вверенных Богом человеку, каждый из нас самим фактом своей жизни совершает как бы торговый обмен: одни блага меняет на другие. Направление обмена зависит от нашего выбора. Мы можем променять временное на вечное, можем поступить наоборот, можем, наконец, и растратить временные блага впустую, не приобретая вечных.
      Господствующее в наше время духовное настроение общества всеми силами пытается склонить нас к благам временным. Нужно с детства помнить, что стяжание этих ценностей идет всегда за счет потери сокровищ вечных. Богу и мамоне. Богу и собственному комфорту, Богу и человеческой славе одновременно работать невозможно. Всегда одно служение будет совершаться за счет другого.
      Развитие в человеке памяти смертной обезпечивает постоянное и столь необходимое нам падение курса временных благ на этой жизненной бирже. Память смертная обезценивает и богатство, и славу, и удовольствия. В неменьшей степени тому же способствует правильная оценка мipoвогo развития, показывающая, что все ресурсы земли на исходе, что конец этого мipa близок, а потому счастье не может заключаться ни в чем скорогибнущем.
      Впрочем, ясно было это верным рабам Христовым во все времена. Замечательно сильно передал нам это настроение святитель Иоанн Златоуст, у которого тяга к благам Небесным и презрение к временным дышит буквально в каждой строчке. Любящий Златоуста, несомненно, вскоре полюбит и Небо.
      Вообще говоря, не только святоотеческая, но и просто художественная христианская литература, начиная от сказок Пушкина или Андерсена и кончая романами Достоевского, постоянно преподает нам тот же самый урок: меняйте временное на вечное, жертвуйте земным сокровищем ради Небесного. Просто нужно и нам самим понимать такие уроки, делать к тому мысленные усилия, воскрешая в себе память смертную.
      Без своих собственных усилий, дополняемых благодушным перенесением попущенных от Бога скорбей, христианину спастись невозможно. Однако в нашей власти состоит до некоторой степени возможность ослабить скорби невольные - если мы с радостью принимаем на себя труды и лишения добровольные, ради Царства Небесного. Так должна бы закаляться наша душа, добавляя к памяти смертной память крестную, то есть готовность на разные страдания и скорби.
      Опыт показывает, что наш духовный рост, если и осуществляется, то большей частью в периоды скорбей. Время же спокойное и благоприятное мы используем гораздо безпечнее. Стремись нагружать всякий свободный час каким-либо трудом во славу Божию. И Бог, видя твою ревность и внимание, не возложит на тебя тяжелых внезапных скорбей, ограничив тебя лишь теми произвольными скорбями, которые ты сам принимаешь на себя. Берегись и другой опасности - превозношения. Это единственный вор, который может украсть сокровище некрадомое прямо с Небес. И если мы одновременно и делаем, и разрушаем, и накапливаем, и попускаем вору грабить накопленное, то Бог врачует наше неразумие, смиряя нас невольными и тяжкими скорбями.
      Всему этому тебя очень скоро научит собственный опыт, если, конечно, ты дашь в сердце своем хотя бы какую-то цену благам вечным и нетленным.