ХРИСТИАНСТВО И ЖИЗНЬ

1. ХРИСТИАНСТВО

1. Христианство - религия Христа.
2. Христианство - вера во Христа как Сына Божия.
3. Христианство - жизнь жизнью Христа.
4. Христианство - не философская или моральная система.

1. Христианство - это религия, открытая, возвещённая нам Господом Иисусом Христом. От Него, как своего основоположника, она носит и наименование свое. В этом отношении она до некоторой степени уподобляется другим современным известным религиям - магометанству и буддизму. И эти от своих основателей получили свои названия - от Магомета и Будды из рода Сакья-Муни. Но ни Магомет, ни Будда почти совершенно не вошли в содержание ими основанных религий. Магометанство и буддизм никакою стороною своего учения не призывают верующих почитать Магомета и Будду за какие-либо сверхчувственные существа, тем более не ставят спасения в безусловную зависимость от признания Магомета или Будды за каких-либо сверхчеловеков. Поэтому можно быть самым правоверным магометанином и искренним буддистом и ничего не знать о жизни и деятельности Магомета и Будды.

2. Не то в Христианстве. Здесь все дышит и живет Личностью своего основателя Христа, и нельзя быть христианином без веры во Христа, как Сына Божия. Каждая строка Евангелия говорит читателю о Божественном Лице Его, в каждом пункте учения верующий стоит пред Ним. Христос - Сын Божий - вот основная тема всего Евангелия, существеннейшее содержание всего христианства. И без этого учения христианство перестает быть само собою; оно распыляется среди других учений; становится не столько религией, сколько философской системой. Это яснейшим образом подтверждают те христианские учения, в которых Христа Сына Божия не видится в центре.

Возьмем хотя бы учение Л. Н. Толстого. Всем хорошо известно, что он не признавал Христа за Сына Божия и в свое вероучение не ввел Лица Его существенным пунктом. И что же? Толстовства как определившегося вероучения нет; оно ничем не отличается с этой стороны от любого протестантского религиозно-философского учения. Поэтому и объединить около себя приверженцев своих Толстой не смог: нет краеугольного камня - Христа Сына Божия. И если так называемое толстовство ещё живет чем, так это равным именем великого писателя-беллетриста и его нравственным учением, всецело взятым из Нагорной беседы Спасителя.

Такова же судьба и современного нам лютеранства. Оно в значительном числе своих членов отошло от веры во Христа как Сына Божия и вследствие этого как целое, организованное учение распалось; появилось множество религиозно-философских, очень нередко совершенно рационалистических или удивительно мистических систем, религиозных исканий и течений; лютеранство же как определенное вероучение, стало достоянием главным образом официальных кругов церковных, где ещё оберегается вера в божественное Лицо Основателя.

3. Христос-Спаситель не только существеннейшее содержание христианства; Он и сущность жизни христианской, как Сам Он о Себе сказал: "Я есмь жизнь". Быть христианином это значит не только веровать в Христа, держаться учения Его, но, веруя в Него, согласно с этой верой жить и действовать. Можно веру всю содержать, быть наилучшим богословом, даже и тайны царствия небесного разуметь (1 Кор. 13, 2), но если с этим не будет соединяться истинно христианская жизнь, то тщетна вера будет. Христос не только воскресения нашего от будущей жизни начаток - первенец; Он таков и для этой нашей земли: Он первый и мы за Ним, вослед Его и с Ним во всей жизни человеческой. Его жизнь - для нас и наша жизнь - по образу Его жизни. Поэтому и все Евангелие говорит о жизни Его, дабы нам, т. е. всему человечеству "иметь жизнь во Имя Его" (Ин.'20, 31). Здесь залог того, что христианство не может быть временным явлением, достоянием известных народов или сословий. Как жизнь в существе своем едина и вечна, так и образ ее во Христе Иисусе един и беспределен; он так велик, всеобъемлющ и содержателен, что людей всех времен, народностей и состояний к себе привлекает и всем дает потребное. Жизнь Христа есть жизнь самая истинная, самая настоящая, она - идеал жизни. Она зовет человека быть человеком, каков был первозданный Адам, дабы восстановить ему былое в раю общение с Богом.

4. Христианство, являясь жизнью Христа, а во Христе и всякого вербующего в Него, естественно поэтому не представляется какой-либо философской системой, но неизмеримо превосходит самую лучшую из них. Система как система есть дело головы, результат деятельности, быть может, и возвышенного и даже гениального ума, самого точного и острого мышления. Пред ней можно преклоняться, ею восхищаться, но для жизни она остается нередко пустым местом: жизнь не может с нею считаться и проходить мимо нее. Вот почему философские системы из книг не переходят в факты жизни и, объединяя одинаково мыслящих и то всегда в весьма малом числе и на короткое время, не творят жизни, не собирают общины-церкви. И вот почему, с другой стороны. Евангелия нельзя вогнать ни в какую систему, и всякая попытка создать таковую в разного рода учебных и учёных трудах, кроме схоластической изворотливости, логической ухищренности и тяжелой искусственности, ничего не дает и не даст: жизнь всегда шире и глубже всяких рамок, хотя бы самой высокой и содержательной системы.

Совершенно естественно, что давая нам жизнь. Евангелие совершенно не походит на какой-либо сборник нравственных сентенций. Эти последние никого никогда не научили жизни; они только разве для одних предмет восторга, для других - раздражения. Сенеку, с его сентенциями, любопытно изучать и даже читать; но никому он не дал жизни и даже образца ее. За Христом следовали и следуют. Его жизнью и учением живут; вокруг неё и Его объединяются миллионы верующих.

Христос подлинно есть "истина, путь и жизнь" и христианство не только вера, сообщенная Им, но и вера в Него как Сына Божия и самая настоящая, действительная жизнь жизнью Его.