"Прошу, отче, скажи, что значит долготерпеть?" Старец ответил: "Быть тверду духом в несчастиях, сносить всякое зло и ждать конца искушению, не позволяя проторгаться гневу, или сказать неразумное слово, или заподозрить что, или подумать что неприличное благочестивому человеку, как говорит Писание: "До времене стерпит долготерпеливый, и последи воздаст ему веселие" (Сир. 1, 23). Ибо много из случающегося с нами бывает в научение нас, или во очищение прошедших грехов, или в исправление настоящего нерадения, или предотвращение будущих падений. Кто помышляет, что искушение случилось с ним для чего-либо одного из показанного, тот не станет гневаться, будучи бием, особенно когда сознает при сем за собою грехи; не станет обвинять того, чрез кого искушение - ибо, чрез него или чрез другого, всячески он должен был пить чашу судов Божиих,- но к Богу воззрит умом и возблагодарит Его, попустившего искушение, обвиняя себя одного и охотно принимая вразумление, как поступил Давид. А неразумный часто просит у Бога милости - когда же приходит милость, не принимает, потому что пришла не так, как ему хотелось, а как судил полезным Врач душ. Почему малодушествует, мятется и то на людей гневается, то на Бога изрыгает хулу - и, таким образом, и неблагодарность обнаруживает, и врачества от вразумительного жезла не получает. Когда тяжко тебе от укоризны или бесчестия, то знай, что ты великую получил от того пользу, ибо чрез уничижение промыслительно изгнано из тебя тщеславие. Если придет на тебя нечаянное искушение, не вини того, чрез кого оно пришло, а ищи, для чего оно пришло, и обретешь исправление. Чем ты злонравнее, тем менее отрицайся от злострадания, дабы, смирен быв им, изрыгнул ты гордость. Искушения наводятся на одних для изглаждения грехов, прежде бывших; на других - для прекращения теперь деемых; а на иных - для предотвращения имеющих быть содеянными, кроме тех, кои бывают для испытания человека, как то было с Иовом. Пяти ради причин от Бога попускается нам быть боримыми от демонов. Первая причина та, чтобы мы, будучи боримы и противоборствуя, дошли до умения различать добродетель от греха; вторая - чтобы мы, борьбою и трудом снискав добродетель, имели ее твердою и неизменною; третья - чтобы, преуспевая в добродетели, мы не высоко о себе мудрствовали, но научились смиренномудрию; четвертая - чтобы, испытав делом, сколь зол грех, совершенною возненавидели его ненавистью; пятая и важнейшая - чтобы, сделавшись бесстрастными, не забывали мы своей немощи и силы Помогшего нам. Спастись искренно желает тот, кто не противится врачевательным лекарствам; лекарства же сии суть скорби и печали, разными несчастиями наводимые. Противящийся же бедам не знает ни того, какой торг идет у нас здесь на земле, ни того, с какою прибылью отыдет он отсюда. Если любовь долготерпит и милосердует (1 Кор. 13, 4), то малодушествующий при печальных приключениях, злобствующий на опечаливших его и отсекающий себя от любви к ним не отступает ли от цели Божия промысла? Долготерпелив тот, кто ждет до конца искушения и получает похвалу за претерпенное. Если Бог страждет плотию, быв человек, то кто не порадуется, когда страдает, имея Бога соучастником в страдании? Ибо спострадание Ему виновно бывает Царствия. Истинен сказавший: "С Ним страждем, но и с Ним спрославимся". Гнев Божий есть болезненное чувство обучаемых; причиняется же сие чувство болезненное наведением невольных неприятностей в жизни, коими Бог часто приводит к скромности и смирению ум, надмевающийся добродетелию и знанием, давая ему чрез них познать самого себя и сознать свою немощь, восчувствовав которую, он отлагает суетное надмение сердца. "Измождение тела - укрепление души". Как врачи, тело врачующие, не одно и то же предлагают лекарство, так и Бог, врачуя душевные болезни, не один для всех пригодный знает способ врачевания, но, каждой душе подавая благопотребное, совершает исцеления. Возблагодарим же Его, будучи врачуемы, хотя бы бывающее с нами и муку имело,- ибо конец блажен. Отречемся, сколько силы есть, от удовольствий настоящей жизни и от страха прискорбностей ее - и всеконечно избавимся от всякого страстного помысла и от всякой злокозненности демонской. Ибо ради удовольствия любим мы страсти и по причине прискорбностей бегаем добродетели.