Начало в "Календаре" № 8.

11/24. Июль. Ильинское.

Получил мою лампаду в Византийском стиле для мощей Преподобного Серафима. Elle est vraiment ravissante (Она поистине восхитительна.- фр.). На ней образы моих родителей, святых, 800 жемчужин, принадлежащих Мама.

16/29. Июль

Чугунка между Москвой и Арзамасом. В 1/2 12 мы сели в вагон - в поезд Царей. Ники [1], Alix, Минни [2], Ольга, Петя. Много и долго беседовали с Минни. Жарко, но не слишком. Говорил с Ники. Они собираются приобщаться - я не чувствую себя, увы! подготовленным. Читал. Обедали все вместе.

	Нижегородское дворянство в ожидании прибытия Царской семьи
	Духовенство во главе с митрополитом Антонием в Сарове

17/30. Июль. Саров.

Жарким утром в 11 часов прибыли в Арзамас. Встречало нижегородское дворянство. На лошадях 62 версты. Пыль ужасающая. На полдороги чай в палатках в саровском лесу. Встречало тоже дворянство - масса представителей в живописных костюмах. Мордовские женщины.

Митрополит Антоний [3] встречал - лития в соборе. Ходили потом в другую церковь [4]. Прикладывались к мощам преподобного Серафима. Мы живем в доме с Ники. После обеда жена, Ольга, Петя и я к источнику Преподобного пешком и искупались под струей. Удивительное чувство!!! Красота местности. Много было чудес эти дни! Господи, благослови. Аминь.

18/31. Июль

Дивный жаркий день. Встали в 6 часов и пошли в Собор к обедне, где приобщались Ники, Минни и Alix. Пили чай с ними. Обходили весь монастырь. В 11 часов Соборная панихида по батюшке Серафиме - трогательно. В два часа я пешком с Ники в обе пустыньки - народа сплошная стена. В общем 10 верст - остальные в экипажах. В 1/2 7 Всенощная - Ники, я и два брата [5] несли носилки, на которых лежали мощи, из малой церкви в собор - умилительно, трогательно, множество народу, 60 тысяч. Прикладывались - ушли в 1/2 10. Устали, но чудесно!

Прогулка на Дальнюю пустынь

19/1. Июль. Саров.

Жаркий чудный день. В 9 часов пошли к обедне. Молились как никогда. Еще мы носили мощи кругом церквей. При нас исцелилась немая девочка [6] - умилительно. Завтракали в трапезной. Чай в 1/2 5 от тамбовского дворянства в Павильоне. Ездили с женой на бивак фанагорийцев и казаков [7]. В идеальной местности. Около 1/2 10 мы пошли купаться к источнику: Alix, жена и Ольга, потом Ники и Петя, замыкали с Минни - не узнавали. Ночь дивная. Я с Ники и Петей купались. Так же вернулись. В 11 часов в обитель преподобного Серафима: жена, Ольга, Петя и я исповедовались у схимника.

20/2. Июль

Встали в 1/2 6 часа. Я в кителе Киевском [8]. Пошли приложиться к мощам и в Зосимо-Савватиевскую церковь - к обедне, где я сподобился приобщиться Святых Таин - дивно! Масса народа. Ольга, Петя с нами. В 1/2 9 с Царями у молебна у мощей [9]. И отъезд в Дивеево. Были там у обедни. Игуменья Мария приветствовала нас. С Минни мы, Ольга, Петя к блаженной Прасковье Ивановне - курьезное впечатление. Были у Мотовиловой, хорошо помнящей преподобного Серафима. В 7 часов были в Арзамасе. Масса народа, пыль ужасная. В вагоне разговор с Минни - горько жаловалась на Alix. Все мы под умилительным чувством.

	Встреча с тамбовским дворянством

21/3. Июль

Жарко, 17 часов. Только и говорили о Сарове. Дивная была минута - подъем духа удивительный. Серьезный разговор с Ники, еще говорил о своем доверии ко мне. Хочу описать подробно наше паломничество. Минни нам разрешила остаться до 22 с Baby. В 7 часов трогательно простились с Царями. В 9 часов были здесь. Дети [10] устроили иллюминацию вдоль входной аллеи. Сейчас же Baby подарки. Очень осталась довольна. Всем привез образки с мощей. Очень устал. Господи, благодарю Тя!

24/6 июля

...Распределял еще разным лицам образки преподобного Серафима...

26/8 июля

...Продолжал описывать подробно Саровское паломничество...

27/9 июля

...Поставил в обе мои церкви образа преподобного Серафима...

Мы прибыли на станцию Арзамас 17 июля 1903 г. около 12 часов. Жара была ужасающая! Толпы людей были весьма многочисленны, и они выглядели очень нарядно благодаря женщинам в старинных красивых костюмах. Дворянство встретило Ники хлебом и солью, а дамы вручили нам букеты. Затем Ники и Аликс уехали, а после них Мама и я. Всего было около 50 карет (экипажей). 60 верст пролетели незаметно.

Местность, через которую мы проезжали, представляла собой плоскую степь. И здесь и там - старые березы. На полпути мы остановились и пили чай в палатке. В 5 мы прибыли в великолепный сосновый лес и остановились в нем примерно на полчаса. Все тамбовское дворянство было нам представлено, а полукругом стояли все женщины в своих необычных костюмах. Некоторые мордовки были больше похожи на индианок, хотя они и русские крестьянки.

	Мордовские женщины

Когда мы приблизились к пустыни, мы услышали, как на расстоянии звонили колокола. По мере нашего приближения колокольный звон становился все слышнее. Наконец, выехав из густого леса, мы увидели высокие белые стены монастыря и купола соседних церквей на фоне голубого полуденного неба.

Вдоль всей дороги за деревянной оградой находилась толпа - почти все в красном и ярком. Это был чудесный вид! В больших воротах нас встретил митрополит, и мы проследовали с ним сквозь кричащую толпу в большой собор, где был краткий молебен, и оттуда мы пошли в маленькую церковь, где находилась рака преподобного Серафима. Ее открыли в нашем присутствии, и мы прикладывались. У меня возникло чувство умиления, как и у других. Затем мы должны были пройти через огромную толпу к дому Мама. Мама живет в одной комнате, Петя и я в другой, а между нами находится гостиная для всей семьи. В 8 1/4 мы все пообедали, и затем тетя Элла, дядя Серж, Петя и я пошли на прогулку.

Сперва мы пошли в одном направлении через большие ворота и вниз по большой дороге, где множество богомольцев расположились тесно друг возле друга на сухом песке.

Это смотрелось очень мирно и мило. Затем мы вошли в маленькую церковь, полную крестьян, в ней не было службы, и мы отметили, что они все исповедовались, один за другим, склоняясь под епитрахиль. Женский голос читал все время, но почти ничего не было слышно.

Мы искали дорогу к источнику отца Серафима. Пока наконец молодой монах не показал нам путь. Было довольно темно. Путь шел вдоль реки и через большой сосновый лес. Мы прошли около 2-х верст по дороге, встречая темные фигуры - некоторые из них хромали и передвигались с трудом, с помощью палок и костылей.

Мы были очень счастливы и рады, что прошли весь этот путь. На повороте дороги вспыхнул яркий свет - из открытых дверей часовни над источником. Мы вошли, и старых монах дал нам испить воды. Потом он показал нам купальни.

Простая деревянная комната - несколько ступенек, ведущих вниз, и туда из желобов течет вода. Он вставил 3 маленьких восковых свечи вокруг и потом оставил нас.

Я первая разделась и с чувством благоговения взволнованно спустилась по холодным мокрым ступенькам - я выждала немного, прежде чем ступить под холодный поток (t° только 4°). Но когда я в конце концов это сделала, меня поразила приятная свежесть воды. Я ни чуточки не чувствовала холода. Я даже пошла во второй раз и, поворачиваясь, позволила воде как следует облить меня, и мое лицо, и шею и т. д., затем я вышла и оделась во влажную, я имею в виду насколько я была влажная, одежду.

	Часовня над могилой преподобного Серафима

Тетя Элла сделала то же. Когда мы обе были готовы, мы пошли опять по той же дороге домой, но перед тем, как разойтись по своим комнатам, мы пошли в часовню, где святой Серафим был похоронен и где он лежал все эти годы. Там дали нам несколько маленьких кусочков и прах из старого деревянного гроба [11]. Затем мы пошли спать в 12 1/4.

На следующее утро 18 июля я проснулась в 0 седьмого. Мама, Ники и Аликс были на ранней службе и причащались. Потом мы позавтракали и пошли осмотреть все церкви монастыря. Одна была особенно интересной, так как нам пришлось спуститься под землю в многочисленные пещеры, где было темно и очень холодно. Толпа была громадная, и казаки и солдаты сопровождали нас. Мы опять поклонились святым мощам Серафима, и каждый получил маленький деревянный крест, которые он обычно делал и раздавал всем приходящим к нему.

	Сень над мощами преподобного Серафима

Я была очень рада. Нам показали его рубашку и ризу, и можно было видеть кровь на одной из его рубашек и на полотенце от ран, которые он получил от разбойников. От стояния и такой медленной ходьбы под конец мои ноги заболели.

В 11 1/4 мы все пошли в большой собор, как раз напротив наших окон, и там была панихида - последняя по отцу Серафиму.

В 12 у нас был 2-й завтрак, и затем Мама и я с Петей поехали на источник. Огромные толпы народа кричали ура, пока не охрипли. Мы зачерпнули немного воды, но никто не купался, и жара заставила меня пройти еще 3 версты к дальней пустыни, где отец Серафим жил и молился. На протяжении всего пути множество людей бежало рядом с нами и говорило Ники трогательные вещи и т. д. Около маленького домика случилось так, что лошадь казака взбесилась: она брыкалась, поднимала, лягнула несколько человек. Особенно пострадала одна пожилая женщина! Мы пошли посмотреть, в чем было дело, и она быстро показала нам свои покалеченные и истекающие кровью ноги. Она получила деньги, и мы были очень огорчены, хотя губернатор старался всех успокоить и сказать "ничего". Потом мы поехали домой.

	Дневник Великой княгини Ольги Александровны

Я увидела моего друга Андрея Черемисина, дорогого маленького солдата, которого я не видела около года. Другие солдаты подвели его, и, когда дорогой мальчик увидел меня, он упал на колени и поцеловал мою руку! Мне было ужасно неловко перед другими солдатами - Астаховым и другими.

У нас был долгий разговор, и он рассказал мне, что он сейчас прошел 600 верст, чтобы увидеть и поклониться святым мощам. Затем он рассказал мне, как он видел множество чудес - женщина из его деревни, слепая с рождения, стала зрячей после купания в источнике. В 6 мы все пошли опять в церковь на длинную службу. Мы простояли 3 часа, а потом пошли в другую маленькую старую церковь, откуда гроб отца Серафима понесли в большой собор и положили в центр храма, и мы все приложились, а затем был крестный ход вокруг церкви. Везде были (лежали или их несли) бедные калеки. Я никогда не видела таких ужасных уродств. Один несчастный никак не мог сделать своей рукой крестное знамение, и его попытки сделать это - выглядели ужасно! Также здесь были кликуши. Они производили большой шум и ужасно кричали. Я очень хотела увидеть чудо - но чудес тогда при мне не произошло, и мне стало грустно. Я подумала, что недостойна видеть такие вещи.

Было уже после 11, когда мы вернулись в наши комнаты, и я скоро пошла спать. На следующее утро я встала около 7 и у меня был разговор в моих дверях с кексгольмским солдатом Астаховым. Он рассказал мне о большом количестве чудес - маленький слепой мальчик прозрел в это утро, недалеко от этого дома. О, это так замечательно!

	Запись исцелений у источника
	Саровские торжества

Примерно в 9 мы все пошли в церковь. У раки стоял схимник и молился один. Когда я первая вошла в церковь, я заметила маленькую девочку с ее мамой, стоявших впереди. Маленькая девочка выглядела бледной и больной, и мать и дитя обе были грустные. Мать молилась с огромной верой и слезами, стараясь и девочку заставить помолиться. Но она только качала головой. Когда святые мощи понесли вокруг церкви и пронесли мимо этих двух - женщина толкнула девочку на колени и сказала: "Молись". Затем я услышала бурное рыдание, и, глядя на нее, я увидела такое счастливое благодарное выражение на лице матери - она поцеловала дитя и заставила ее повторить молитву "отче Серафиму". Никто не мог видеть, что что-то произошло, - затем люди поворачивались справа налево, говоря восхищенным шепотом. Я не смогла выяснить ничего больше до времени. Опять был крестный ход. И опять бедных больных людей протаскивали вперед, а кликуши вскрикивали. Но это было так ужасно трогательно!

Полотенца, носовые платки и деньги летели над нашими головами - и некоторые из них достигали своей цели - попасть на гроб, остальные же были растоптаны толпой. Кажется, что маленькая девочка в церкви стала немой 2 года назад от большого испуга, а сегодня в церкви заговорила опять! Еще несколько других чудес произошло сегодня: юная казачка, которая не могла двинуть ни рукой, ни ногой в течение 20 лет и которую принесли сюда 4 казака, после того, как она приложилась к мощам - ее оставили за дверьми церкви, в то время как остальные казаки хотели пить,- и после их возвращения они увидели ее идущей навстречу им. Я слышала это от очевидцев. Тетя Элла, дядя Серж и я после того, как мы немного поели, опять пошли в собор. Мы наблюдали, как люди подносят больных и калек к мощам, и никогда я не видала ничего более трогательного и страшного. Какие непредставимые ужасы человеческой природы были там! Один человек нес в своих руках, казалось, лишь одну голову таких огромных размеров, что я не могла поверить своим глазам. Тело принадлежало младенцу 2-х лет. Хотя возраст его был неопределяем.

Там было несколько ужасно выглядящих слабоумных идиотов. А также бедные калеки без ног, горбуны, слепые люди и т. д.

Один молодой человек на носилках выглядел ужасно и, казалось, был мертв. Так что маленький фанагорийский солдат, который стоял против меня, прошептал: "Ваше Высочество, они живы". Мы ушли из церкви и пошли на ланч в трапезу. Во время ланча было очень жарко. Я сидела рядом с министром внутренних дел Плеве, который сперва начал разговор о существе чудес, говоря, что, конечно, некоторые люди верят в них, но, когда кто-либо читает разнообразные книги, он может приписать их нервам или воображению.

Я быстро ответила ему, что я верю в них, и всегда, и не желаю читать скучные книги.

После ланча у нас был час времени перед поездкой на чай, который давали тамбовские дворяне. Этот час я провела в разговоре с моим дорогим другом Черемисиным. Он опять встал на колени, когда говорил доброе утро, - и я сказала: "Встань, милый,- ведь это не по-солдатски". Но он поцеловал обе моих ноги и затем сказал: "Я это знаю - а я теперь просто мужик!" Потом мы услышали крики и бегущих людей, так что я отослала его, чтобы узнать, в чем причина. И в то же время начала разговаривать с другим солдатом, который рассказал мне, какое множество чудес произошло, и спросил, есть ли такая вера за границей? Я ответила ему, что нигде, кроме как на нашей Православной Руси, нет ничего - даже наполовину такого прекрасного, как вера наших людей,- и, за исключением католиков, ни у кого нет ни святых, ни чудес сегодня. И лицо солдата озарилось восторгом и патриотизмом. Он удовлетворенно кивал головой на мои слова. Черемисин опять вошел сказать нам, что сила толпы была столь велика, что она смела солдат в воротах, и народ ринулся внутрь приложиться.

Затем мы уселись в моей комнате поговорить - мы сидели около окна и наблюдали толпу. Там было одно бедное, несчастное человеческое существо - я бы сказала, что это была женщина, лежащая на земле с покалеченными ногами. Я послала его посмотреть, что мы могли сделать для нее. Он вернулся, говоря, что это молодая женщина - и она ничего не хочет, так как только что поела. Он рассказывал мне, что совершенно незнакомые люди держат и переносят других несчастных на сотни верст к святым местам, и на мои возгласы восхищения он сказал: "Они это делают, потому что - помогают другим - это есть путь в Царство Небесное".

Он так глубоко тронул меня, этот дорогой добрый маленький образец русского солдата и крестьянина.

Чай среди дворян сильно отличался от хорошего молитвенного настроения, в котором мы все пребывали.

Застолье с разговорами показалось таким неестественным, и, когда мы наконец вернулись домой, я была очень рада! Я села и стала писать, а штабс-капитан Ломан [12] принес мне много святых картинок на выбор. Мы поужинали, и затем Аликс, тетя Элла и я пошли пешком на источник. Темнело. Толпа не узнавала нас - и даже те, кто узнал, были так добры, что не следовали за нами долго. Петя и Ники шли за нами на некотором расстоянии. Люди их тоже не узнавали. Один простолюдин спросил их: "Вот прошли три рослые бабы - одна повыше - не будет ли та Царица?"

Затем их приняли за простых офицеров, и один монах спросил их: "Вы из Москвы приехали?" Петя ответил: "Да". Затем он сказал: "Вас там не пропустят - там уже всех выгоняют". Нам тоже очень вежливо сказали, чтобы мы не ходили дальше, так как затворяли источник. Добравшись туда, мы прошли в часовню и зачерпнули немного воды. Затем подоспели Мама и дядя Сергий. Мы пошли купаться. Это было снова замечательно и ужасно холодно. Мы опять оделись, чтобы идти назад.

На обратном пути мы увидели толпу офицеров, но они не узнали нас. Они ушли крича и разговаривая и бранясь - что нас сильно позабавило. По нашем возвращении дядя Сергий, тетя Элла, Петя и я пошли в новый неосвященный собор и ждали в келье отца Серафима схимника Симеона, чтобы он пришел и исповедовал нас! Наконец он пришел - и, как мне показалось, при виде нас он был очень удивлен, так как не ожидал нас здесь увидеть.

	Схимник Симеон

После чтения молитвы для всех нас тетя Элла пошла первой. Мы долго сидели на алтарных ступеньках в темноте и много думали о том, что мы увидели и почувствовали за эти несколько дней. Белая пустая церковь - очень пыльная, пахнущая сыростью и штукатуркой, показалась мне очень уютной. От маленьких лампадок, висевших там и тут перед святыми образами в огромном здании, исходил спокойный, мягкий свет.

Схимник был хорошим духовником и дал мне прекрасные советы о гневе и о том, как себя останавливать, о которых я должна всегда помнить.

На следующий день в 6 мы пошли к причастию в маленькой церкви Зосимы и Савватия. Было очень хорошо. В церкви было множество людей.

В 8 1 был молебен. В соборе мать маленькой нашей девочки, которая могла теперь говорить, подошла к нам, поцеловала нас и рассказала о чуде. Мы в последний раз приложились к мощам и покинули дорогой Саров.

Толпа и пыль, от идущих в Дивеево, были ужасающими. Когда мы прибыли, мы прямо пошли в церковь, где была обедня. Затем у нас был ланч и дорогая старая игуменья - мать Мария ела тоже.

Затем мы пошли увидеть блаженную Прасковью Ивановну. Я никогда не видела такого человека и боялась того, что она назовет меня ужасной. Когда мы вошли, блаженная лежала на кушетке спиной к нам. Спустя некоторое время она встала, взяла в руки свои куклы, поцеловала и обняла их и затем перекрестила их всех, встала и пошла в гостиную.

Она бормотала себе под нос все время, но было трудно разобрать ее слова и понять их значение.

Она попросила меня и дядю Сергия поесть. Мы сели и съели каждый по картофелине, затем ушли. Но она не сказала нам ничего особенного! Затем мы пошли осмотреть монастырь и дом, в котором монахини рисуют и печатают,- очень интересно. Мы также видели другую келью отца Серафима, его лапти, топоры, рукавицы, книги и т. д.

В 2 1/2 мы уехали. Я много почувствовала и увидела здесь. Через 4 часа мы прибыли в Арзамас!

Буде же Господу Богу угодно будет, чтобы человек испытал на себе болезни, то Он же подаст ему и силу терпеть. Итак, пусть будут болезни не от нас самих, но от Бога.

Мир душевный приобретается скорбями.

Оскорбления от других должны переносить равнодушно и приобучаться к таковому расположению, как бы они не до нас касались.

Всякий успех в чем-либо мы должны относить ко Господу и говорить с Пророком: "Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему даждь славу" (Пс. 113. 9).

Святой отец Серафим, Саровский Чудотворец

	Записная книжка Великой княжны Татьяны Николаевны

Хотящим угодить Богу путь лежит сквозь многие скорби. Надобно всеми мерами стараться, чтобы сохранить душевный мир и не возмущаться оскорблениями от других; для сего нужно всячески удерживаться от гнева и посредством внимания оберегать ум и сердце от непристойных колебаний.

Покаяние во грехе между прочим состоит в том, чтобы не делать его опять.

Как всякой болезни есть врачевание, так и всякому греху есть покаяние.

Кто переносит болезнь с терпением и благодарением, тому вменяется она вместо подвига или даже более.

"Ольга Романова - от Мамы. 21 марта 1917. Царское Село".

Надобно всегда терпеть и все, что бы ни случилось, Бога ради с благодарностью. Наша жизнь - одна минута в сравнении с вечностью.

В молчании переноси, когда оскорбляет тебя враг, и единому Господу открывай тогда свое сердце.

Кто унижает или отнимает твою честь, всеми мерами старайся простить ему. Возлюби смирение.

Когда мы отвращаемся от человека или оскорбляем его, тогда на сердце нашем как бы камень ложится. С ближними надобно обходиться ласково, не делая даже и вид оскорбления... За обиду, какова бы она ни была, не должно отмщать, но, напротив, прощать обидчика от сердца, хотя бы оно и противлялось ему, и склонять его убеждением слова Божия: аще не отпущаешь человеком согрешения их, и Отец ваш небесный не отпустит вам согрешений ваших,- молиться за творящих вам напасть.- Записки преподобного отца Серафима.

Записная книжка Великой княжны Ольги Николаевны

[1] Император Николай II.

[2] Императрица Мария Феодоровна.

[3] Митрополит Антоний (в миру Александр Васильевич Вадковский, 1846-1912). С 1898 г. митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский. Первенствующий член Священного Синода.

[4] Церковь Зосимы и Савватия.

[5] Великие князья Николай Николаевич и Петр Николаевич.

[6] "Приехавшая из Москвы Евдокия Масленкова с больной дочерью Екатериной. Девочка страдала эпилепсией и два года ничего не говорила. При пронесении гроба мать коснулась его платком и потом отерла им лицо больной дочери и та на глазах у всех начала говорить как здоровая. И после была сподоблена митрополитом причащения" (из воспоминаний митрополита Вениамина).

[7] "Для обеспечения полного спокойствия и подавления могущих возникнуть беспорядков при предстоящем открытии святых мощей преподобного Серафима Августейшим командующим войсками московского военного округа предназначены для командирования в Тамбовскую и Нижегородскую губернию 11-й гренадерский Фанагорийский полк и три сотни казаков..." (из донесений министру внутренних дел Плеве от 03.03.1903).

[8] Великий князь Сергей Александрович являлся шефом Киевского гренадерского полка. В Киевском кителе он был и в день трагической кончины 4 февраля 1905 г., в нем же его положили в гроб. "...Павел привез с собой пакет, врученный ему тринадцать лет назад Сергеем с поручением вскрыть его после смерти. Там говорилось, чтобы хоронили в Преображенском мундире, но в день кончины Сергей был в сюртуке Киевского полка и Элла распорядилась, чтобы в гроб положили в Киевском же мундире. Сменить его на Преображенский ввиду истерзанности тела не представлялось возможным" (из воспоминаний Великого князя К. К. Романова).

[9] После литургии начался молебен новому чудотворцу. При пении тропаря: "От юности возлюбил еси Христа, блаженне", гроб был вынут из раки. Государь и Великие князья при участии архимандритов вынесли его из собора для шествия вокруг храма. Затем мощи были водворены на постоянное место. Этим закончилось прославление преподобного Серафима.

[10] Великая княжна Мария Павловна (1890-1958) и Великий князь Дмитрий Павлович (1891-1942), дети Великого князя Павла Александровича и греческой принцессы Александры Георгиевны. После смерти матери (1891) жили и воспитывались в семье дяди, Великого князя Сергея Александровича, который Высочайшим указом был назначен их опекуном.

[11] "Мы с отцом Никоном крышку принесли немного пораньше гроба… В часовне было несколько монахов-иереев. Пришли офицеры из охраны… Вдруг сюда же входят военные генералы, дамы, барышни… Всматриваюсь… и что же это - Великий князь Сергей Александрович с Великой княгиней Елисаветой Феодоровной и Великая княгиня Ольга Александровна с принцем Петром Александровичем Ольденбургским. Тронули они нас всех до глубины души… Когда им ответили, что принесли гроб, в котором лежал в земле преподобный, они преклонились перед крышкой гроба (а гроб опускали в могилу), целовали ее. В гробу, от ветхости его, есть нечто вроде праха, пыли… Они брали эту пыль, завертывали ее в бумажку и уносили с собой… А Великий князь Сергей Александрович даже помогал опускать гроб в могилу…" (Архимандрит Сергий (Тихомиров). Письма из Сарова. 13-22 июля 1903 г.)

[12] Полковник Дмитрий Николаевич Ломан (1868-1918), окончил Павловское военное училище, служил в Собственном Его Императорского Величества сводном полку, был ктитором Царскосельского Феодоровского собора.

[*] Перевод с английского Е. И. Котовской, А. С. Зверева.