 |
|
ГАЗЕТА "СПАС" |
|
| |
|
|
№11 (104) ноябрь |
|
|
ВИДЫ ГРЕХА
 Окончание. Начало в № 9 (102) сентябрь 2012 г.
Итак, есть такая точка зрения, католическая: Бог Слово воспринимает неповрежденное естество, и отсюда вся суть Искупления, или подвига Его, заключается в том, что Он приносит полное удовлетворение Своему Отцу за грех Адама. Оказывается, до этого, на протяжении всей истории человечества, Бог Отец находился в страданиях и гневе.
Но есть и другая точка зрения. Бесконечный ряд Святых Отцов (которых начали у нас переводить, к сожалению, лишь с середины XIX столетия) говорят совсем о другом: о том, что пишет ап. Павел во Втором послании к Коринфянам (5:21): «Не знавшего греха Он сделал для нас жертвою за грех». Бог Слово в Своем Воплощении воспринимает поврежденную нашу природу, и, когда Церковь говорит все время, что Он взял на себя наши грехи, это означает не что иное, как то, что Он воспринял вот эту нашу природу, поврежденную первородным грехом, Он, Всесвятой, соединился с вот этой нашей поврежденностью, воспринял ее на Себя. Как, например, здоровый человек берет на себя того, у кого отнялись ноги.
И вот тут открывается совершенно иной смысл Жертвы Христовой: через Страдания, Крест, Смерть воскрешает Он эту природу, исцеляет ее. Вот в чем Его подвиг. Он взял именно эту нашу поврежденность, со всеми ее немощами, Он именно на самом деле уставал, а не захотел — устал, захотел — не устал, Он на самом деле плакал, а не потому, что играл, действительно страдал, на самом деле, а не как-нибудь. Он Единосущен нам по Своей человеческой природе. Это является основополагающей христианской мыслью, христианской истиной.
Отсюда совершенно понятно, в чем существо Жертвы Христовой: Он исцеляет природу, которую никто не мог исцелить. Мы знаем, что наследственные болезни, если они в самой генетической наследственной природе, не поддаются никаким обычным методом лечения. Способ только один — изменить наследственность, но до настоящего времени люди не научились это делать, наследственные болезни неисцелимы. Та же мысль у Афанасия Великого: «Покаяние очищает грехи, но не исцеляет природы, природа остается той же, расщепленной, раздробленной, не способной еще к полноценному единению с Божеством». Вот почему для нас важно было понять, в чем различие между грехом личным, родовым и первородным. Только личный грех есть грех, который оскверняет человека, лукавство оскверняет, а то, что человек родился с предрасположенностью особой к чему-либо, это само по себе не оскверняет, оскверняет она только тогда, когда человек с нею соглашается и начинает действовать в соответствии с ней, но сама по себе предрасположенность эта не оскверняет. Итак, повторю, первородный грех как поврежденность не есть то, что оскверняет человека, только личный грех есть грех в полном смысле этого слова. Все прочее есть повреждение.
Святитель Афанасий Великий, «столп Православия», как его именует Церковь, пишет: «Итак, Тело, поелику имело Оно общую со всеми телами сущность и было телом человеческим, хотя по необычайному чуду образовалось из Единыя Девы, однако же,
| Христос исцеляет в Себе человеческую природу, которую никто не мог исцелить
| будучи смертным, по закону подобных тел, подверглось смерти». Не потому, что захотел — не захотел, а взял смертное тело, будучи смертным. Афанасий пишет дальше: «Не могло оно не умереть, как смертное (вопреки Гонорию и всем ересям монофизитским. — авт.) и за всех приносимое на смерть, на что и уготовал его Спаситель… Посему-то, хотя умерло тело, как смертное, однако же ожило, по причине сущей в нем жизни».
Возьмите то, что пишет святитель Феодорит Кирский: Бог Слово, «соединив с Собою побежденное сие естество, вводит его в борьбу». Побежденное естество, а не первозданное. Преп. Иоанн Дамаскин: «Он, потому что уделил нам лучшее и мы не сохранили, принимает худшее, разумею наше естество, для того, чтобы чрез Себя и в Себе восстановить бывшее по образу и по подобию». Святитель Григорий Палама: «…И (о какое чудо!) не только Своим рождением облекается в поверженное естество, Сущий одного естества с Высочайшим Отцем, и не только приемлет эту крайнюю нищету, родившись в пещере, но сразу же, еще будучи во чреве Матери, воспринимает крайний приговор, бывший от начала нашему естеству, и сочисляется и записывается с рабами».
О церковном понимании этого вопроса не только бесконечные высказывания отцов свидетельствуют, но и сама Церковь — через свое литургическое творчество. В связи с этим хочется привести замечательный текст из заамвонной молитвы Литургии Преждеосвященных Даров в Великий Понедельник в Иерусалиме: «Царю веков... Христе Боже наш... бедную нашу восприемый природу... не причастен бо еси страсти по Божеству природы, аще бы не облеклся еси в страстное наше и смертное естество вольно».
Есть десятка полтора таких высказываний. Что еще после этого можно говорить? Совершенно единогласное, однозначное Учение отцов, и из такого Учения становится понятным, почему и что сделал Христос. Для нас это очень важно, какую природу воспринял Бог Слово в Своем Воплощении: если непорочную, тогда и исцелять нечего, если поврежденную, тогда можно говорить о спасении. Например, когда человек смертельно болен и его исцеляют, тогда можно говорить о спасении, а когда он жив-здоров и его еще при этом отправляют на всякие курорты или еще что-нибудь, тут ясно, что не о спасении идет речь, а о чем-то другом.
А.И. Осипов
|
