 |
|
ГАЗЕТА "СПАС" |
|
| |
|
|
№1 (106) январь |
|
|
«Главное в жизни Церкви не меняется»
В интервью «Аргументам и фактам» председатель Синодального информационного отдела В.Р. Легойда подвел итоги 2012 года и рассказал о планах на 2013 год.
 —
Владимир Романович, год был одновременно и насыщенным, и сложным как для
общества, так и для Церкви. С какими новыми вызовами для себя столкнулась
Церковь, как вообще изменилась повестка для Церкви?
—
Мне кажется, важно понимать, что главное в жизни Церкви не меняется. И не
потому, что Церковь как-то по-особенному консервативна. Просто она занимается
тем, что будет важно и актуально всегда, — происходящим в сердце человека.
Поэтому и результат работы Церкви виден в первую очередь в наших поступках — в
том, как живут верующие люди.
Задача
и Церкви, и пастыря в том, чтобы человек, приходящий в храм, выходил оттуда
преображенным. Сегодня любят цитировать слова преподобного Серафима Саровского:
«Стяжи дух мирен, и тысячи вокруг тебя спасутся». А ведь они и показывают, если
угодно, методологию служения Церкви. Это не просто красивое выражение из
сборника афоризмов, но указание на то, как происходит церковное служение в
мире.
Вместе
с тем, иногда в этом вопросе слышится нотка нетерпения: а почему же в обществе
ничего не меняется или — почему так медленно? В этом плане Церковь предельно
реалистична. Реализм Церкви, реализм христианского понимания жизни исходит из
того, что наш мир находится в состоянии падшем, греховном. Царствие Божие на
земле невозможно. Об этом недвусмысленно говорит Евангелие. Общество дойдет до
предела беззакония, которое положит конец этому миру.
Что
касается вызовов, о которых сегодня так любят говорить, то в социальной сфере
для Церкви и общества они во многом одни и те же. А главный вызов для человека,
пытающегося жить по-христиански, — всегда один. Это грех. И если христианин про
это забывает или считает грех какой-то отвлеченной либо книжной категорией, то
вряд ли он сможет справиться с какими-то иными вызовами.
Пульс
церковной жизни бьется в храме. Для большинства из нас Церковь — это не то, что
пишут о церковной жизни СМИ (хотя, конечно, Вы еще об этом спросите, а я
обязательно отвечу), а то, с чем мы сталкиваемся, приходя в храм. В этой связи
полагаю очень важным строительство храмов, связанное, в том числе, с процессом
создания новых епархий в Русской Православной Церкви. И, конечно, практику
обязательной катехизации перед крещением, благодаря чему многие люди более
сознательно совершают этот важный жизненный шаг. Серьезная работа по осмыслению
проблем церковной и церковно-общественной жизни совершается Межсоборным присутствием —
совещательным органом, созданным несколько лет назад. Я надеюсь, что значение
этой интеллектуальной площадки, готовящей проекты важных общецерковных
документов, будет расти. Равно как и качество ее работы. Мне кажется, что темы,
которые Присутствие определило на ближайшее время, показывают реакцию
церковного сообщества на происходящее в нашей жизни. Назову лишь несколько: о
взаимоотношении религиозного и светского образования; вопрос смешанных браков;
перспективы создания Кодекса этического поведения в блогах и социальных сетях;
наконец, об образе жизни, внешнем виде и поведении священно- и
церковнослужителей.
— Вы
можете назвать какой-нибудь характерный пример того, как Церковь
взаимодействовала с обществом в преодолении таких вызовов в минувшем году?
—
Катастрофа в Крымске. Сегодня часто и вполне справедливо переживают по поводу
нравственного состояния современного общества. Но Крымск стал символом не
только большой беды, но и неравнодушного отношения к беде ближнего. Я знаю, что
во время наводнения в этом городе и в близлежащих районах было немало
отпускников. И многие из них — врачи, учителя — прервали свой отпуск, чтобы
помогать попавшим в беду. Не обязательно родственникам, а всем, кого постигло
несчастье.
Церковь
с первых часов катастрофы оказывала помощь крымчанам, в том числе оперативно
направив в зону бедствия волонтеров. Огромную работу вел Синодальный отдел по церковной
благотворительности и социальному служению, официальные церковные
сайты постоянно оповещали о том, в чем в первую очередь нуждаются пострадавшие.
А ведь это немаловажная информация: часто приносят вещи, которые просто не
нужны пострадавшим. Мы этот урок усвоили во время недавних лесных пожаров. Не
покладая рук работала епархия;
местные священники помогали людям, утешали тех, кто потерял близких, а в
некоторых случаях сами в прямом смысле слова становились спасателями.
Все
эти люди — настоящие герои, не щадившие себя ради ближнего. Поэтому с болью
воспринимаются упреки в том, что священники в Крымске якобы занимались
стяжательством, отпевали погибших за деньги. Это неправда… Не хочется
возвращаться к этой теме. Скажу лишь, что Святейший Патриарх лично следил за
ситуацией, как сейчас принято говорить, в режиме онлайн. В те дни он посетил
Крымск и до сих пор держит в поле зрения ситуацию в районе катастрофы.
— Со
стороны кажется, что Церковь укрепила позиции в отношениях с государством, но
одновременно осложнились отношения с определенными слоями общества, поднялась
существенная антирелигиозная волна. Насколько эти отношения будут меняться в
следующем году и в какую сторону?
—
Оставим прогнозы тем, для кого это профессия. Но тему Вы затронули важную. Без
претензии на полноту анализа отмечу лишь несколько моментов.
Каждый
христианин, слыша критику в свой адрес или по поводу церковной жизни, должен
задуматься, не дал ли он сам повод — вольно или невольно — для такой критики.
Полагаю, этим вопросом и задается любой сознательно верующий человек. И,
поверьте, никто здесь не является исключением — ни духовенство, ни церковные
иерархи, ни Святейший Патриарх. Если вы посмотрите на те решения, которые
принимает наше Священноначалие, то увидите, что нередко констатируется наличие
нерешенных проблем церковной жизни. Предлагаются пути их решения,
активизируется церковное служение…
Речь
ведь не идет о том, что церковная жизнь должна быть вне критики. Но всегда
понятно, где, как принято говорить, конструктивная — и очень важная и нужная —
критика, а где просто нападки, исходящие обычно от тех, кто хотел бы видеть
Церковь молчащей.
Что
касается антирелигиозной волны, то нельзя не видеть, что она во многом является
реакцией на ту активную позицию, которую занимает Церковь в общественной жизни.
А то, что интерес к Церкви растет, могу определенно сказать как журналист,
наблюдавший за ситуацией и пять, и десять лет назад.
Вместе
с тем, очевидно, что на церковную жизнь сегодня не просто обращают больше
внимания, но все чаще задают осмысленные вопросы о том, что такое христианское
свидетельство в современном мире. Кстати, серьезная, я бы даже сказал жесткая
постановка этого вопроса в масштабах всего общества и стала одним из
результатов тех недавних антицерковных выступлений, которым мы были
свидетелями. В данном случае, результатом положительным: я имею в виду
предельную актуализацию вопроса «что значит быть христианином». Не могу
сказать, что на все появившиеся вопросы найдены убедительные ответы или что все
прозвучавшие ответы были удачными. Но это вполне естественно. А вот что меня
безусловно огорчает в данной дискуссии, так это агрессия, причем, с разных
сторон. Не хочу оценивать слова и поступки тех, кто не считает себя
христианами, но агрессия от людей, называющих себя православными, просто не
может, не должна исходить. Это отнюдь не означает непротивления злу или
пассивной соглашательской позиции. Но любое слово, любой поступок христианина
оценивается по единственно возможной шкале — евангельской.
По
поводу взаимоотношений Церкви с государством. Почему-то попытки Церкви
выстроить отношения со здоровыми силами в государстве обязательно вызывают
чье-то недовольство. К сожалению, мы во многом продолжаем жить стереотипом, что
сотрудничество с государством — это какой-то преступный сговор. И почему
обязательно надо резко противопоставлять государство, общество, Церковь?
Церковь в отношениях с властями выступает как общественная сила, ратует за то,
чтобы мнение верующих находило отражение в реализации государственной политики.
Это обычная, если хотите, демократическая схема.
— Есть
ли статистика, говорящая о том, что в 2012 году увеличилось количество
прихожан?
—
Абсолютно точной статистики нет. Церковь — не «бюро переписи верующего
населения». Как я уже упоминал, наши главные задачи лежат в другой сфере. Но
могу сказать, что количество прихожан, безусловно, увеличилось. Есть
закономерность, которая была в свое время отмечена социологом Михаилом
Тарусиным в фундаментальном исследовании, кажется, 2006 года, «Реальная
Россия»: совершенно четкая корреляция между количеством храмов и количеством
верующих. Если строится храм, то верующих становится больше. Насколько мне
известно, такого явления, как пустой храм, в современном российском городе
попросту не существует. Другое дело — заброшенные церкви в вымирающих деревнях,
но это проблема совершенно иного порядка.
Если
же учесть, что в Москве реализуется «Программа-200», а на всей территории нашей
страны восстанавливаются и возрождаются храмы, то количество прихожан,
разумеется, увеличивается.
— Растет
ли количество священников? Что мотивирует людей идти в священнослужители?
Молодые духовники — кто они?
—
Конечно, в том числе и потому, что увеличивается количество епархий и храмов.
Мне трудно говорить о мотивах каждого. Это не та область, где можно давать
простые универсальные оценки. Мотивы разные. Конечно, важно помнить, что
священство с евангельских времен всегда понималось как призвание. Призвание
Христом человека на особое высокое священническое служение.
О
том, каким должен быть этот путь, в последнее время говорят часто. Нередко
вспоминают и надпись на оборотной стороне креста, который дается священнику при
рукоположении. Наверное, не лишним будет вспомнить эти слова апостола Павла и
сейчас: «Образцом будь для верующих — словом, жизнью, любовью, духом, верой,
чистотой».
Я
думаю, что люди, которые сегодня приходят в семинарии, в своем большинстве
следуют внутреннему призыву к священническом служению. Тяжелому, обязывающему
служению. Надеюсь, что слышат они и Патриарха, который недавно в очередной раз
подчеркнул: «Те, кто связывает служение Господу в XXI веке с комфортом, с
благополучием, с легким образом жизни, должны "сойти с поезда"». Эти
слова Предстоятель Церкви относил и к архиереям, и к священникам, и к монахам —
ко всем.
И
слава Богу, что среди молодежи есть люди, готовые к жертвенной жизни, к тому,
чтобы выбрать служение, которое нельзя снять с себя вместе с одеждой, прийдя
домой. Священник всегда и везде остается священником. Так же, кстати, как врач
всегда остается врачом. По материалам www.patriarchia.ru
Публикуется
с сокращениями
Беседовал Владимир Шукшин
|
