ГАЗЕТА "СПАС"   <Все> Январь Февраль Март Апрель Май Июнь Июль Август Сентябрь Октябрь Ноябрь Декабрь   2004 2005 2006 2007 2008 2009 2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018 2019 2020     №5 (122) май

ЦЕРКОВЬ И ОБЩЕСТВО 

Русская православная миссия в досинодальный период

История русской православной миссии, как и история русской святости, тесно связана с историей нашего земного отечества — России. Фактически, как бы ни пытались отделить атеистически настроенные ученые историю русской духовности от истории нашей Родины, но именно Православная Церковь, ее Предание, жизнь в Духе Святом наполняла и формировала тот строй жизни, ту мировоззренческую основу, которая именуется русским миром или просто Святой Русью. В этой статье мы попытаемся пройти путями русских благоверных князей, монахов-просветителей и первых миссионеров досинодального периода нашей Церкви.

Предание Церкви хранит свидетельство о том, что история духовного просвещения Руси начинается со св. апостола Андрея, прошедшего с евангельской проповедью до русской земли и установившего на киевских горах крест с пророческими словами о том, что на этих землях воссияет свет Святой Троицы и в водах Днепра, как в купели Крещения, родится новый христианский народ.

Из истории Церкви нам также известно, что вскоре после апостольской проповеди в Крыму и Херсоне, в местах древних греческих, а затем и римских колоний, возникает первая православная епархия в русских землях. Здесь же при императоре Траяне находился в ссылке святой мученик Климент, епископ Римский. Таким образом, начатое апостолом Андреем просвещение римских и местных язычников продолжено мужем апостольским — святым Климентом, который, прибывши в Таврию в сопровождении многих из своей римской паствы, уже этим одним способствовал умножению здешних христиан. Уже по истечении непродолжительного времени своего пребывания в Крыму толпы язычников спешили к нему со всех сторон и ежедневно по нескольку сот принимали от него Крещение, так что в продолжение одного года святой благовестник успел искоренить язычество на всем полуострове и устроить до 75 церквей. Весть об успехах святого Климента быстро достигла римского императора и немедленно привлекла сюда гонение на христиан, во время которого сам святой епископ (в 100 году) был мученически утоплен в море, а из его паствы одни также запечатлели свою веру мученическою смертью, а другие, возможно, решились скрывать ее от язычников.

Следующим и, пожалуй, главным эпизодом истории просвещения Руси было посещение южных краев нашего отечества святыми братьями-миссионерами Кириллом и Мефодием во время их путешествия к хазарам. Их трудами была проделана огромная и неоценимая работа по созданию письменности с целью перевода на славянские языки Священного Писания и богослужения. Поэтому уже ко времени просвещения киевского князя Владимира существовала значительная духовная христианская литература, а в самой столице Древней Руси — Киеве уже имелась первая православная община и храм.

Путь святой равноапостольной княгини Ольги, мудрой государственной деятельницы, был очень непрост. Мы знаем, что она крестилась в Константинополе и возвратилась в Россию глубоко уверовавшей православной христианской. Она всю жизнь пыталась привести ко Христу своего сына Святослава, но его дикая, необузданная натура так и не поддалась ее влиянию. Не сразу пошел за Ольгой и ее внук. Правда, Святослав любил и уважал мать; ее похороны были устроены так, как она завещала: по христианскому чину.

Много лет спустя ее внук Владимир принимает Св. Крещение и приносит христианство на Русь. Это был прежде всего личный пример великого князя Владимира, любовно прозванного в народе Красное Солнышко, и его дружины. Однако в летописи говорится, что воля князя была достаточно определенной: все, кто хотели быть друзьями князя, должны были последовать его примеру. И народ сошел в Днепр и крестился. Это можно назвать настоятельным советом великого князя или как-то иначе — подробностей мы не знаем. Известно лишь, что никаких серьезных противостояний благочестивой воле князя не было.

Владимир делит русскую землю на уделы и посылает своих сыновей в разные города. К примеру, князь Глеб приходит в Муром с дружиной и духовенством и предлагает жителям города креститься. Горожане отказываются. В таких случаях, по повелению князя Владимира, увеличивался размер подати или следовали другие меры, свидетельствовавшие о недовольстве князя. Но мы знаем лишь, что князь Глеб вышел из Мурома, поставил рядом с городом свой княжеский двор с теремом и храмом и начал править городом, находясь вне его стен и не требуя от жителей крещения. Довольно скоро Глеб погибает вместе с Борисом. Горожане его чтят, но не крестятся. И только при его преемнике князе Константине Муром принимает Св.　Крещение.

По-видимому, примерно то же происходило и в других древних русских городах. По крайней мере, мы, в отличие от многих стран западной Европы и в особенности Скандинавии, не имеем отчетливых и подтвержденных исторических примеров крещения Руси огнем и мечом.

Вместе с христианством в　русские города пришла высокая культура (зодчество, книги, пение, ученость). По уровню просвещения эти города были выше тогдашних городов Европы. Дочь Ярослава Анна в домонгольский период становится королевой Франции и, в отличие от своего неграмотного мужа-европейца, владеет языками, высокой византийской культурой, которая была уже усвоена при дворе князя Ярослава. Монастыри как центры духовного и нравственного просвещения и воспитания были во всех крупных городах (по образцу Киева). Вне городов первое время монастырей, возможно, не было. Между городами жило море непросвещенных народов, населявших русскую землю. Так начиналось просвещение Руси в первый домонгольский период.

Итак, первый достаточно яркий период миссионерства на Руси — это просвещение, преимущественно городское, с одной стороны, интеллектуальное, характеризующееся расцветом православной культуры, перенятой из Византии и преломленной через русское сознание; с другой стороны, это зарождение тоже преимущественно городской монашеской, духовной традиции, опыта жизни в Духе Святом.

Несмотря на такое, казалось бы, бурное и яркое начало евангельского просвещения Руси Господь попустил, казалось, полное разорение поднимавшейся высокой христианской культуры и Православной Церкви. Монгольское иго было временем разорения и одичания, когда при слове «монгол» в страхе бросали все и бежали в леса. Князь князя и брат брата предавал и продавал завоевателям. С народа собирали огромную дань, а вереницы русских людей шли на многочисленные невольничьи рынки Азии и Европы. В разоренных монастырях лишь кое-где теплилась жизнь. Страх перед «ненавистной рознью мира сего» охватил народ.

В это время монахи уходили в укромные лесные уголки. Монахи уходят по рекам в местности, населенные непросвещенными народами, и там ставят кельи, храмы и часовни. Они живут простой жизнь: ловят рыбу, возделывают землю, валят лес. И утверждают монашеский строй жизни. Эти маленькие группки монахов, идущие все глубже и глубже в дремучую чащу, и являются в то время просветителями русского народа. Они несут веру, образ молитвы, образ христианской жизни и своим примером учат местное население христианской жизни, отчасти внедряя среди них и высокую христианскую культуру. Именно они были проводниками духовной и культурной жизни и одновременно православной государственности в темный период монгольского разорения Руси.

Эта малая закваска понемногу давала свои плоды, хотя яркая, полноценная подвижническая жизнь во всей полноте раскрылась уже во времена преподобного Сергия. Его ближайшие современники Стефан Махрищский, Димитрий Прилуцкий, Кирилл Белозерский — это его соратники, сотаинники. Св. Сергий ставит храм во имя Святой Троицы в глуши, чтобы, «взирая на Св. Троицу, одолеть страх перед ненавистной рознью мира сего». Этот путь личного подвига на долгое время становится определяющим. До одиннадцати учеников преп. Сергия явились в большинстве случаев еще при его жизни основателями около 150 монастырей, ставших целой сетью новых обителей, где идет полноценная, высокая духовная жизнь. Все ученики преп. Сергия — святые, и все несут заветы своего духовного отца в разные концы русской земли. Троицкая Лавра в этом первом поколении ее иноков сделалась центром православной миссии и духовного лучеиспускания огромной силы. По двум направлениям бежит этот духовный поток православного просвещения из Троицы-Сергия: на юг, в Москву, в ее городские и подмосковные монастыри, и на север, в лесные пустыни по Волге и в Заволжьи.

Это было время, когда уже зашаталась и пала Византия, когда святитель Григорий Палама отстаивал опыт исихастской молитвы, опыт подлинной живой православной веры и учения о способности приобщения к благодати Божией перед обмирщенными учеными мужами Византии. А на Руси общими усилиями духовной закваской православных монахов-миссионеров заквашивается весь русский народ. Отступает страх перед монгольским и духовным разорением, народ получает благодатную силу для одоления «ненавистной розни мира сего». Преподобный Сергий вместе со святым митрополитом Алексием дают пример и властно противостоят этой розни. Вразумляется рязанский князь, новгородская вольница. Русь становится способной объединиться, чтобы противостоять иноземному игу и утвердить православную государственность. Основной характерный пример линии духовного просвещения в это время — друг и ученик преп. Сергия — Кирилл Белозерский. Он приходит на Белое озеро 60-летним и живет в землянке до самой кончины; его подвигом и подвигом его учеников и соратников просвещается огромный край.

Преп. Сергий и его подвижники — это основная линия русского монашества. Маленькое поселение двух-трех монахов называлось початком; из них иногда рождались монастыри, а иногда вокруг поселялись крестьяне и появлялось село. Большие села превращались в города. Так возникли Устюг, Ветлуга, Кашин и др. Так совершалась монашеская колонизация Руси, которая несла с собой не только слово Божье, но и освоение новых земель. Таким образом, в монашеской миссии Древней Руси явственно проявлялось исполнение евангельской заповеди о деятельной вере, преображении душ человеческих и внешнего мира.

Основными руководителями народа в то время были монахи. Они же были основными воспитателями, учителями. Они учили любви к Церкви и Богослужению, постам, обрядам, укладу семейной и общественной жизни, навыкам труда. Они учили сознавать себя православным, прививали культуру — делали разрозненные племена русским народом.

На севере финские племена присоединялись к Руси: ижоры, карелы, годи, чудь, черемисы, вотяки, мери, отчасти мордва, лопари и др. В это время монашеской колонизации племен, населявших русскую землю, особую роль играет святитель Стефан Пермский. Мы знаем его довольно подробное житие, написанное Епифанием Премудрым.

Стефан составляет зырянскую азбуку и начинает переводить
Св. Писание и богослужение. В те времена (да и несколько веков позднее) это было делом неслыханным, на Руси такого еще не бывало. Колонизация племен (и не только монашеская), населявших Русь, приводила к их обрусению, т.е. к потере национальной самобытности, ассимиляции племен к русскому образу жизни. Богослужение совершалось всюду на славянском языке, на местном говорили лишь проповедь и изъясняли Св. Писание и богослужение.

Св. Стефан и его миссия в этом смысле уникальны и наиболее полно отражают евангельское понимание миссии. Святой как бы умаляет славянский язык, славянское богослужение, как бы низводит русскую православную культуру до уровня диких зырян, исполняя тем самым принцип апостола Павла: «Для всех я сделался всем, чтобы обратить хотя бы некоторых…»

Главное, что осталось после св. Стефана, — это опыт обращения к малому народу не с целью вовлечь его в русскую культуру и лишить самобытности, а с тем, чтобы умалиться до уровня этого непросвещенного народа, дать ему свою письменность, богослужение и Св. Писание на его языке. Это был уникальный опыт. Много веков прошло, но не нашлось равного по силе и глубине проповеди внешним народам св. Стефану до XIX века. И только в XIX веке в связи с возрождением миссионерского дела и подъемом русской культуры, в связи с расширением внутренней миссии, направленной на просвещение российских народов, и внешней миссией, направленной на просвещение алеутов, китайцев и др., этот уникальный опыт XIV века был возрожден.

Третий период в истории русской православной миссии начинается с царствования Иоанна IV Грозного и продолжается до конца XVIII века. В 1552 году, когда Иоанну Грозному было 19 лет, произошло завоевание Казани, Казанского татарского царства. В 1556 году присоединяется Астраханское царство, в 1582 — начинается освоение Сибири, которое продолжается до самого конца XVII века. В 1697 году последние восточные земли были освоены казаками. В русское государство вошли разные племена и народности, и прежде всего Казанское и Астраханское царства. Им подчинены были финские и монгольские племена: черемисы, чуваши, мордва, вотяки, ногайцы, башкиры.

В середине XVII века в Нижнее Поволжье переселяются кочевые орды калмыков из Азии. В это время и　Казанское, и Астраханское царства были уже мусульманскими. Другая часть татар, жившая не по городам, а по деревням, а также кочевые племена придерживались язычества. Различные языческие шаманские культы принимали и другие инородческие племена, жившие в этих областях. С христианством они были не　знакомы, за исключением городов, где было много русских пленников.

В Сибири в основном было три группы инородцев: племена финского (вогулы, остяки, самоеды), монгольского (киргизы, калмыки, буряты, тунгусы, якуты, чукчи, каряки, камчадалы) и тюрко-татарского происхождения. В финской группе было развито шаманство; это была самая дикая и малокультурная группа. Среди монгольских племен был распространен ламаизм, введенный в Сибири ханом Кубаем в XIII веке.

Ислам привнес в Сибирь хан Ахмет-Гирей в XVI веке. Его принесли с собой и беженцы после завоевания Казанского и Астраханского царств при Иване Грозном. То есть ислам пришел в Сибирь всего лишь лет за 50 до того, как туда пришли казаки, а до ислама о христианстве там практически ничего не знали. И перед Русской Церковью, перед русским народом встала задача — просветить светом Христовым, светом Православия пространство в восемь раз большее, чем недавно еще вся тогдашняя Русь.

Племена, населявшие эти пространства, были не только разноязычными, но и разными по вере, образу жизни, по происхождению, быту. Громадные пространства и суровый климат Сибири, кочевой образ жизни населявших ее племен, а также малая населенность этого края затрудняли постоянные контакты с местными народами, как и крайне низкий уровень развития кочевников. Эти края медленно осваивались государством, причем государственные чиновники отнюдь не всегда были примером христианства. Другая особенность — это то, что миссионеры того времени не имели никакой специальной подготовки. Они не знали языка местных народов, их верований, их быта, не имели никаких пособий по миссионерской работе. Но когда находились духовно просвещенные миссионеры, знавшие местные языки, результат бывал тут же заметен: инородцы тысячами принимали христианство.

В основном этими миссионерами были люди, которые с детства или с юности контактировали с этими народами и знали местные обычаи и язык. Опыта миссионерской деятельности Россия тогда не имела, а настоящих миссионеров не было со времен Стефана Пермского. Пропитанные православным духом монахи, казаки привлекали к себе инородцев, но что-то прочное, надежное получалось лишь тогда, когда инородцы попадали в русскую среду. Не было и речи о том, чтобы на местном языке звучало слово Божие — не было ни местной письменности, ни даже азбуки. Пришедшие в христианство инородцы хотя и участвовали в богослужениях, но ничего по-русски не понимали. Таким образом, даже потянувшиеся к христианству язычники оставались жить в языческой среде, и в христианство глубоко не укоренялись.

Другая трудность была особенно характерна для татар: будучи завоеванными русскими, они сохраняли к ним недоверие, а к нашей вере — неприязнь. Этому часто способствовала и политика государственных чиновников, которые начинали свою деятельность с разрушения мечетей, кумиров и кумирен.

Самыми многочисленными и самыми культурными были татары. Они не забыли о том, что в течение двух веков господствовали на Руси. Антагонизм по отношению к русским и ко всему русскому (политический и религиозный) постоянно жил в среде татар, парализуя и русскую политику, и русскую духовную миссию. Инородцы как бы ушли в себя и в течение долгого времени оставались загадкой для русских. Даже проповедь христианская как бы скользила по поверхности. Самыми податливыми оказались шаманские племена, крепче них были ламаисты, но еще крепче были татары. Ислам захватил практически все татарские народности, так что в течение долгих веков слова «татарин» и «магометанин» были синонимами.

И все-таки просвещение шло. В Казани, в течение девяти лет (с 1555 по 1564) подвизался св. архиепископ Гурий. При нем приняли христианство тысячи татар, построены школы, храмы, монастыри; он защищал татар от произвола чиновников, учил их. Св. Гурий постоянно проповедовал и трудился, даже больной до самой своей кончины. Перед кончиной он призвал к себе своего буду преемника на миссионерском поприще — архимандрита Варсонофия, и принял от него схиму. Скончался он в декабре 1564 г. и погребен за алтарем храма Спасо-Преображенской обители. Позднее Варсонофий основывает монастырь в честь Преображения Господня, строит церкви; много проповедует, чему способствует знание языка.

Народ чтил Варсонофия. По его молитвам исцелялись больные; он известен был своей ученостью. Почил в 1576 г. и был погребен рядом со святителем Гурием, с которым его связывала при жизни большая духовная любовь.

Третьим просветителем татар был Герман — преемник Гурия в управлении Казанской епархией. Герман скончался в 1569 г. С тех пор появились целые обширные православные татарские поселения (с того времени их называли «старокрещенами»), много крещеных татар было и в самой Казани.

***

Итак, первый этап просвещения Руси — это период, связанный с именами святой равноапостольной княгини Ольги и ее святого внука князя Владимира, это крещение русского народа и просвещение древних русских городов. В этот период еще недавно бывший языческим, русский народ перенимает традицию Вселенской Православной Церкви, ее духовную культуру и опыт жизни во Христе. Миссия первого периода — это городская миссия, можно сказать, миссия среди древнерусской элиты — княжеского двора, дружины, купечества и городского населения.

Второй этап — монашеская колонизация Руси — просвещение народа многочисленными монахами-отшельниками, идущими вглубь страны с проповедью Евангелия и устроением новых обителей, вокруг которых собираются будущие духовные ученики и обычные верующие люди. Таким образом, второй этап русской православной миссии в целом завершает просвещение русского народа, объединяя под покров Церкви не только городское, но и сельское население.

Третий этап — это яркое проявление апостольского характера Русской Церкви, который показал, что задачи Православия не узко национальные, но вселенские, объемлющие все народы, еще не просвещенные светом Евангелия.

Денис Михалев