 |
|
ГАЗЕТА "СПАС" |
|
| |
|
|
№5 (146) май |
|
|
Митрополит Иларион (Алфеев) Святые отцы не музейный экспонат
Интервью журналу «Нескучный сад»
Творения святых отцов пугают современного читателя объемом, несовременным языком и слишком серьезным содержанием. А говорят, каждый православный должен читать святоотеческое наследие. Зачем это нужно? Как не испугаться умных слов, увидеть в отцах интересных писателей, преодолеть разрыв между богословием и жизнью, размышляет патролог епископ Венский и Австрийский Иларион (Алфеев).
 — Кто такие святые отцы в православном понимании (например, если брать определение из учебника о. Иоанна Мейендорфа «Введение в святоотеческое богословие», то это и современные авторы, Паисий Святогорец и Антоний Сурожский)?
— Святоотеческие творения не являются музейным экспонатом, и святоотеческая литература не должна восприниматься исключительно как наследие прежних веков. Сейчас весьма распространено мнение о том, что святые отцы — это богословы прошлого. Само прошлое при этом датируется по-разному. По оценкам одних, святоотеческая эпоха закончилась в VIII веке, когда св. Иоанн Дамаскин написал «Точное изложение православной веры», подведя итог нескольким столетиям богословских споров. По мнению других, она закончилась в XI веке, когда произошел окончательный разрыв между первым и вторым Римом, или в середине XV столетия, когда пал «второй Рим» — Константинополь, или в 1917 году, когда пал «третий Рим» — Москва как столица православной империи. Соответственно возвращение к «святоотеческим истокам» понимается именно как обращение к прошлому и восстановление либо VIII, либо XV, либо XIX века.
Такое мнение, однако, должно быть оспорено. По мнению протоиерея Георгия Флоровского, «Церковь сейчас обладает не меньшим авторитетом, чем в прошедшие столетия, ибо Дух Святой живит ее не меньше, чем в былые времена»; потому нельзя ограничивать «век отцов» каким-либо временем в прошлом. А известный современный богослов митрополит Диоклийский Каллист (Уэр) говорит: «Православный христианин должен не просто знать отцов и цитировать их: он должен войти в их дух и приобрести "святоотеческий ум". Он должен рассматривать отцов не только как наследие прошлого, но как живых свидетелей и современников». Митрополит Каллист считает, что эпоха святых отцов не завершилась в V или VIII веке; святоотеческая эпоха в Православной Церкви продолжается и поныне: «Очень опасно смотреть на "отцов" как на законченный корпус писаний, целиком относящихся к прошлому. Разве наш век не может произвести на свет нового Василия или Афанасия? Говорить, что святых отцов больше уже не может быть, значит утверждать, что Святой Дух покинул Церковь».
Таким образом, надо не только изучать святоотеческие творения и не только стремиться воплотить в жизнь заветы отцов, но и верить в то, что наша эпоха является не менее святоотеческой, чем любая другая. В то же время, мы должны понимать, что святые отцы — это те авторы, писания которых рецептированы церковным Преданием. Бывало так, что при жизни автор пользовался популярностью и признанием, а после его смерти Церковь находила в его сочинениях ересь (достаточно вспомнить Оригена, Дидима и Евагрия, осужденных на Пятом Вселенском Соборе).
С другой стороны, были авторы, при жизни мало известные, а по смерти получившие общецерковное признание. Как правило, процесс рецепции длился несколько десятилетий, а иногда и столетий. Мы не должны сомневаться в том, что среди нас живут святые отцы, писания которых войдут в сокровищницу общецерковного учения. В то же время не следует спешить с признанием того или иного автора «святым отцом» до тех пор, пока этого не сделает вся полнота Церкви.
Попутно отмечу, что канонизация того или иного лица в качестве мученика, исповедника, преподобного или святителя вовсе не означает, что его писания автоматически возводятся в разряд святоотеческих творений. Такое разъяснение, насколько я помню, было сделано Синодальной Богословской комиссией в связи с канонизацией сотен и тысяч новомучеников и исповедников XX века, многие из которых были авторами богословских статей и книг. Церковь прославила новомучеников за их страдания и смерть, но не канонизировала тем самым все, что выходило из-под их пера. Мы не можем, например, считать дневники Государя императора Николая Александровича святоотеческими писаниями лишь на том основании, что он прославлен как страстотерпец.
|
