 |
|
ГАЗЕТА "СПАС" |
|
| |
|
|
№9 (150) сентябрь |
|
|
Слово на встрече с учеными в Сарове
1 августа 2016 года в купольном зале палат Успенского мужского монастыря Саровская пустынь в рамках круглого стола «Вера и наука ― взаимодействие во благо России» состоялась встреча Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла с российскими учеными.
Дорогие участники нашей встречи!
Сердечно хотел бы всех вас приветствовать и поздравить с 70-летием со дня создания Российского федерального ядерного центра.
Данный исследовательский институт, безусловно, является одним из ключевых научных центров, обеспечивающих безопасность нашего Отечества. Дата, отмечаемая ныне, привлекает наше внимание не только к теме военной защиты России от внешних угроз, но и к осмыслению некоторых религиозно-философских вопросов. Хотел бы особо отметить, что юбилей Саровского института связан с фактом сосуществования и взаимодействия научного и духовного центров. Сей же факт напрямую обращен к сложной и многогранной теме взаимоотношения религии и науки, веры и знания.
Важность темы
Научная академическая традиция учит не торопиться с обобщениями. Замечательная традиция. Многие ошибки, происходившие в прошлом и происходящие сегодня, имеют своим истоком именно стремление обобщить как можно быстрее, без специального исследования всего наличного материала, без попытки сделать вдумчивые критические выводы. Это особенно опасно, когда возможные обобщения касаются непростых вопросов, к каковым, без сомнения, относится и вопрос взаимоотношений религии и науки. Тема очень важная уже потому, что религия является феноменом огромного значения для большинства жителей планеты, как и наука является ключевым феноменом, обеспечивающим поступательное научно-техническое развитие современной цивилизации. Рассматривая этот вопрос, следует остерегаться упрощенных интерпретаций, с которыми, к сожалению, мы сталкивались в недалеком прошлом. Так, утверждалась обязательная борьба религии и науки из-за якобы непримиримого антагонизма между ними.
О распространенном заблуждении
Одним из наиболее распространенных заблуждений, проистекающих из подобной упрощенной интерпретации, является представление о том, что наука имеет дело с фактами, разумом, переменами к лучшему, а религия — с вымыслом, верой и неизменными истинами. Поэтому, как следует из этого тезиса, наука и религия якобы всегда находятся в непреодолимом конфликте.
Достаточно вдуматься, чтобы понять довольно очевидные вещи: если бы наука в таком понимании была набором бесспорных фактов, всегда поступательно и постепенно накапливаемых, то сама история науки не знала бы никаких внутренних конфликтов. Но мы знаем, что это не так. Практически любое научное новшество противоречиво по своей природе и всегда вызывало и вызывает острые дискуссии. Известный историк и философ науки XX века Томас Кун вообще полагал, что старые и новые научные точки зрения «несоизмеримы», поскольку не существует абсолютных критериев рациональности при определении научного знания. Более того, Кун считал, что между различными научными парадигмами нет даже общих основ (например, античная наука и наука Нового времени).
Томас Кун (Thomas Samuel Kuhn) (1922—1996) — американский историк и философ науки. Наиболее известной работой Т. Куна считается «Структура научных революций» (1962), в которой рассматривается теория о том, что науку следует воспринимать не как постепенно развивающуюся и накапливающую знания по направлению к истине, но как явление, проходящее через периодические научные революции, называемые в его терминологии «сменами парадигм».
Ход научной революции по Куну: 1) нормальная наука — рутинная ежедневная работа ученых, действующих в рамках какой-либо парадигмы; каждое новое открытие объясняется с позиций господствующей теории; 2) экстраординарная наука — кризис в науке; появление необъяснимых фактов; появление альтернативных теорий, объясняющих аномалии; сосуществование в науке множества противоборствующих научных школ; 3) научная революция — формирование новой парадигмы.
Книга «Структура научных революций» является одной из самых цитируемых научных книг за всю историю науки.
Вспоминается в связи с этим и высказывание академика Владимира Ивановича Вернадского: «…Было бы крупной ошибкой считать борьбу Коперника и Ньютона и их систем с Птолемеем борьбой двух мировоззрений, научного и чуждого науке; это внутренняя борьба между представителями одного научного мировоззрения». И Птолемей, и Коперник принадлежали науке, это был внутринаучный спор.
Разные способы познания
И хотя на протяжении человеческой истории отношения между религией и наукой складывались очень по-разному, религиозный и научный способы постижения мира не противоречат друг другу — в том плане, в каком не противоречат друг другу наука и искусство, религия и искусство.
Можно сказать, что религия, наука и искусство — это разные способы постижения мира и человека, познания мира человеком. У каждого из них свой инструментарий, свои методы познания, они отвечают на разные вопросы. Наука, например, отвечает на вопросы «как» и «почему». Религия — на вопрос «для чего». В центре религиозного познания — проблема смысла жизни и отношения к смерти. Если наука занята вопросом о том, как на земле появилась органическая жизнь, то религия — для чего появилась жизнь. Наивно прочитывать книгу Бытия как учебник по антропогенезу, но равно контрпродуктивно искать в учебниках по биологии или физике ответ на вопрос о смысле жизни.
Упрощение – не выход
Еще одним популярным заблуждением является следующее утверждение: наука и религия не просто взаимодополняют друг друга, но нужны друг для друга. Религиозные представления в соответствии с этим тезисом являются стимулом научной деятельности, а научные данные могут помочь очистить религию от ненужной образности и символизма. Уверен, что это тоже упрощение, и связано оно с переосмыслением взаимодействия религии и науки. Вызвано это переосмысление, во-первых, новым пониманием роли религии в современном мире, во-вторых, переосмыслением содержания и места науки после ряда открытий XX века.
Здесь, с одной стороны, в роли упростителей выступают те ученые, которые не просто утверждают, что наука не противоречит религии, но что они должны взаимодействовать — как явления одного порядка, чуть ли не как смежные дисциплины. При таком подходе наука становится как бы квазирелигией, а религия — квазинаукой. Главной целью взаимодействия науки и религии становится при таком понимании попытка выработать некий общий религиозно-научный язык.
Такой подход является не просто упрощением, но ошибкой. Ведь получается, что если раньше пытались доказать, что Бога нет, так как Его не видели космонавты, то теперь, образно говоря, с помощью тех же космонавтов пытаются доказать, что Бог есть. Иными словами, методология не поменялась, изменился лишь знак с минуса на плюс.
С другой стороны, чрезмерно усердствуют порой и некоторые религиозные апологеты, пытаясь привлечь науку на «свою сторону». И вот уже встречается точка зрения, что современная физика является чуть ли не лучшим доказательством и бытия Божиего, и творения мира и т.д. Повторяю: подобные рассуждения не лишены интереса и полезного содержания (например, как соотносится символическое описание творения мира с теорией Большого взрыва или с научной идеей появления мира из ничего, из какой-то точки, которую невозможно ни измерить, ни определить). Но нельзя забывать, что наука все время меняется и наука завтрашнего дня может опровергнуть науку дня сегодняшнего, как в свое время теории Альберта Эйнштейна стали переосмыслением классической механики. Здесь я привел бы в качестве примера принцип дополнительности Бора, который сыграл определенную роль не только для науки XX века, но и для религиозной философии.
Именно поэтому говорю не столько о полной ложности таких подходов, сколько о том, что они чрезмерно упрощают реальные взаимоотношения, существующие между религией и наукой.
Пресс-служба Патриарха
Московского и всея Руси
Окончание следует.
|
