 |
|
ГАЗЕТА "СПАС" |
|
| |
|
|
№10 (151) октябрь |
|
|
Под знойным небом Сирии
Именно в этой ближневосточной стране людей, исповедовавших веру в Бога-Троицу, стали впервые называть христианами. Эта земля — родина многих и многих святых христианских подвижников и мучеников, почитаемых во всем православном мире, в том числе и Русской Церковью. Спустя почти два тысячелетия над этой землей нависла черная тень бесчеловечного террора. Бандиты-террористы различных группировок, поощряемые своими западными хозяевами, цинично прикрываются постулатами ислама, хотя ничего общего с этой мировой религией не имеют. Чтобы защитить мирных граждан раздираемой на части дружественной страны, а также в корне пресечь проникновение террористической угрозы в нашу страну, в конце прошлого года в Сирии началась воинская операция Вооруженных сил России. Вместе с нашими воинами, чтобы духовно и молитвенно поддержать их в боевой обстановке, в расположение ограниченной группировки ВС РФ в Сирии отправились и православные священники, штатно приписанные к различным воинским частям. Одним из них был иерей Константин Киосев, духовно окормляющий морских пехотинцев Балтийского флота. Редакция газеты «Спас» попросила батюшку поделиться с читателями впечатлениями о пребывании в одной из «горячих точек» земного шара.
(Окончание. Начало в № 9 (150) сентябрь 2016 г.)
 — Отец Константин, как вы уже сказали, в командировке в Сирию вам неоднократно приходилось выезжать за пределы базы Хмеймим вместе с личным составом ВС РФ. Эти выезды проходили по какому-то определенному графику?
— Еще до командировки я настраивал себя на то, что должен обязательно выезжать за пределы базы, туда, куда по отдаленным точкам выезжают наши воины. Несмотря на определенный риск, в этих выездах есть смысл. Именно в отдаленных от базы местах, там, где постоянно происходят обстрелы, подрывы, завязываются ближние бои, у воинов проявляется наибольшая потребность в общении со священником, а также участие в церковных Таинствах.
— Наверное, у вас теперь сложилось какое-то мнение, как работать с личным составом в таких неординарных обстоятельствах, сопряженных с реальным риском для жизни.
— Конечно, такой опыт духовного окормления воинов в вооруженных конфликтах приобретается только в боевых условиях. Могу сказать, что никакой план и график тематических бесед в такой обстановке, как на гражданке, соблюдаться не будет. Все делается, что называется, экспромтом, в режиме реального времени. Есть свободный час у личного состава — используешь его для беседы, крещения, исповеди и даже Причастия.
— Какие-то интересные моменты из личного опыта окормления воинов в боевых условиях вам запомнились? Можете их привести (если, конечно, это не является военной тайной)?
— Вряд ли можно считать военной тайной такую информацию, что там крестилось, исповедовалось и причастилось больше сотни человек. Самое запоминающиеся, самое яркое впечатление из всей командировки — это процесс совершения церковных Таинств в непростых условиях, где крестить, исповедовать, причащать приходилось на фоне пальбы и в условиях неоднократных обстрелов. Также запомнился необычный взгляд военнослужащих, участвующих в молитве, и их трепетное отношение к проводимыми над ними Таинствами.
Кроме того, у меня с собой был нательный крестик воина Евгения Родионова (мне его дала мама Жени в Москве на время командировки в Сирию). Его подвиг веры и самопожертвования оказался известен очень многим военнослужащим, и они с радостью и благоговением прикладывались к кресту по окончании общих богослужений. Вот это и осталось в сердце!
— Что из себя представляет походный храм на базе Хмеймим?
— Это большая палатка, уже разработанного образца. Такие используются на различных армейских учениях. Я там постоянно дежурил, когда не выезжал за пределы военной базы. Любой мог пообщаться в индивидуальном порядке или коллективном формате. Свои беседы я начинал с упоминания о великой христианской истории этой земли, чтобы воины лучше понимали, что они воюют не за какую-то абстрактную территорию, какие-то непонятные им интересы большой политики.
Я рассказывал, что это земля особая для христиан всего мира. Здесь проповедовал апостол Павел, именно в Сирии закончила свой земной путь первая мученица-христианка св. Фекла. Что на этой земле хранится Пояс Пресвятой Богородицы, часть главы пророка Иоанна Предтечи и многие другие христианские святыни. В своих беседах я обязательно упоминал, что недалеко находится город Маалюля, где до сих пор общаются на арамейском языке, на котором две тысячи лет назад говорил сам Иисус Христос.
— Вообще-то раз военнослужащих туда послали, то это нужно было в интересах государства, служить которому они присягали.
— Безусловно, это так. Но, сами понимаете, человека не всегда удовлетворяют ответы, касающиеся только политической оценки ситуации, которую давали командиры или замполиты. Нужно было еще понять происходящее с духовной точки зрения. Такую возможность могли дать беседы со священником. Ведь, что скрывать, это тяжелый военный труд, от которого устаешь не только физически, но и морально, особенно в тех условиях, которые приходилось преодолевать в Сирии.
Я старался показать нашим воинам, что они стоят здесь на страже покоя и жизни своих соотечественников-россиян, мирных граждан, безопасность которых может быть нарушена, если не остановить международных террористов здесь, на дальних подступах к границам нашей Родины. И могу сказать, что практически все реагировали правильно, понимали, что важную роль играет не экономический или политический, а именно духовный аспект их нахождения здесь, под знойным небом Сирии.
— К каким еще выводам вы пришли в этой командировке?
— Могу сказать, что там востребованность в вере, религии гораздо выше, чем в гражданской жизни. Не зря ведь говорят: в окопах атеистов не бывает. И еще могу сказать, что те, кто молился Богу, избежали самых опасных ситуаций. Бывало, и у меня подкатывало к сердцу, и только молитва спасала. Я звонил в Балтийск и просил матушку помолиться за меня, то же самое делали и военнослужащие, общаясь со своими родными, оставшимися в далекой России. И мы ощущали их духовную поддержку.
— Вы постоянно в облачении ходили?
— Да, всегда в подряснике. Снимал только, когда уже ложился спать. Это, считаю, очень важный момент. И когда я проходил по плацу, по территории аэродрома, всегда кто-то подходил с вопросами, просьбами. Зачастую это выливалось в беседы, где люди делились сокровенным, а затем уже постоянно храм посещали. Также в священническом облачении несколько раз в неделю я приходил на вечерние поверки, призывал идти в храм помолиться, поставить свечи. И люди откликались, так же как и на колокольный звон, который они могли слышать каждое утро и вечер.
Кстати сказать, несколько морских пехотинцев решили по возвращении из командировки обвенчаться со своими женами. Годами собирались, но именно встреча со священником вдали от дома подвигла их сделать это, не откладывая на долгое время. Сегодня несколько супружеских пар офицеров и контрактников готовятся к Таинству Венчания.
— Какие великие праздники выпали на вашу командировку в Сирию? И как их отмечали?
— Особо запомнился день Святой Троицы. В храм пришло очень много народа. Может быть, служба не имела внешней обрядовой пышности и торжественности, но учитывая то, где она проходила, было ощущение искренней, неподдельной радости. То же самое и в праздник Рождества Иоанна Предтечи, хотя людей было меньше.
— С другими священниками из России вам удавалось пересечься?
— На самой базе кроме меня никого не было, так как происходит ротация и священники сменяют друг друга каждый месяц. Однако была интересная встреча с местными священниками, которые возглавляют несколько христианских общин Антиохийского Патриархата. Наши военные в ряд населенных пунктов снаряжали колонны с гуманитарной помощью, поэтому я оказался в тех местах. Завязались теплые дружеские отношения. Сегодня, к сожалению, христиан в Сирии становится все меньше и меньше, по последним данным, не более 10 процентов от общей численности населения страны…
— Честно говоря, у меня всегда был стереотип, что Сирия — это сплошь мусульманская страна, пока я не узнал больше об истории христианства.
— В том-то и дело, что до возникновения и укрепления ислама эти земли в большинстве населяли христиане. В последние пять лет, с возникновением террористических анклавов на территории Сирии и соседнего Ирака их число начало стремительно сокращаться. Храмы в большинстве своем разрушены. Христианские кварталы городов постоянно подвергаются обстрелам. И хотя правительство Сирии делает все возможное, чтобы защитить христиан, понятно, что они предпочитают вливаться в число беженцев, нежели находиться под постоянной угрозой уничтожения со стороны радикальных террористических исламистских группировок.
Хотя до этих трагических событий мусульмане и христиане жили бок о бок, мирно соседствовали друг с другом. Я общался и с теми и с другими. Сейчас, конечно, большинство сирийцев живут за чертой бедности, нуждаются в самом элементарном, от войны простой народ страдает независимо от конфессиональной принадлежности. Это я видел собственными глазами.
— А они вообще понимали, что перед ними православный священник?
— Хотя в поездках за пределы нашей базы иногда приходилось надевать военную форму и даже бронежилет, я старался быть в подряснике. И никаких эксцессов не было. Надо отдать должное, мусульмане всегда выказывали уважение по отношению к духовному лицу, что, в общем-то, свойственно для представителей этой религии. Плюс к русским людям там испытывают особое уважение, так как наша страна помогает справляться с терроризмом и практически на сегодняшний момент является главным защитником сирийской государственности.
— На Пальмире были? Стоит туда съездить, когда все успокоится? Или террористы все до основания разрушили?
— С Божьей помощью мне удалось побывать и в этом месте. Это объект мирового культурного значения, хотя к христианству имеет лишь опосредованное отношение. Побывать здесь стоит, место красивое и, надеюсь, будет полностью восстановлено. Но если говорить о паломничестве по святым местам, связанным с историей христианства, то я посоветовал бы съездить в город Хомс, где в одном из храмов хранится Пояс Пресвятой Богородицы. Также удалось посетить катакомбный храм, который основали апостолы Петр и Павел, и другие святыни, в том числе в Дамаске.
— То есть можно сказать, что в Сирии сохранились еще места, где теплится христианская жизнь?
— Она не просто теплится, а благодаря таким святым местам получает мощную духовную поддержку. В одном из храмов мне даже удалось посетить занятия в воскресной школе, где на уроках присутствовали не только дети из христианских семей, но и мусульманские дети-беженцы. Это внушает надежду, что христианство на этой многострадальной земле вновь расцветет с прежней силой.
— Безусловно. При поддержке российских ВКС и возобладании здравого смысла в головах наших «союзников» по антитеррористической операции на Ближнем Востоке. Спасибо, батюшка, за интересный рассказ.
Беседовал Дмитрий Осипов
|
