 |
|
ГАЗЕТА "СПАС" |
|
| |
|
|
№10 (163) октябрь |
|
|
А.И. Осипов СЕМЬЯ — МАЛАЯ ЦЕРКОВЬ
(Продолжение. Начало в № 7 (160) июль 2017 г.)
 Говоря «призывает христианство», мы не должны думать, что речь просто о какой-то специфике христианского мировоззрения. Христианство не придумывало новых норм жизни, оно лишь открыло для нас то, что является изначальным законом человеческой жизни, точно так же, как когда мы говорим, что кто-то открыл такой-то физический закон. Не Ньютон же, например, установил закон всемирного тяготения. Нет, он только открыл, сформулировал и, если хотите, обнародовал его — только и всего. Так и христианство предлагает, по сути, не что-то новое, не какое-то собственное узко специфическое понимание, но оно открывает нам лишь то, что присуще человеку изначально, по самой его природе. Заповеди, данные Христом, есть законы нашего бытия, раскрытые Им для нас, для того, чтобы мы могли вести правильную жизнь.
Христианство учит, что Бог есть любовь. Это говорит о том, что и человек, созданный по образу Божию, должен следовать закону любви. Но совсем не той любви-влюбленности, любви-страсти, о которой мы сейчас говорили. О какой же любви речь? — О той любви, о которой говорится в Евангелии, и о которой подробнее писали святые отцы — опытнейшие психологи, я бы так их назвал. Не просто люди умные и образованные в области человеческой психологии. Нет, но именно опытнейшие, прошедшие путь познания самих себя, победившие в себе страсти и, очистившись, пережившие в себе, что есть любовь Божия.
Что же святые отцы говорят по рассматриваемому нами вопросу? Если подходить слишком поверхностно, то обычный человек может даже и отвернуться от их учения. Почему? — Потому что они говорят, что обычная человеческая любовь, которая столь прекрасна в глазах мира, — это еще далеко не любовь. Это, как точно отметил известный мыслитель священник Павел Флоренский, бывший до революции профессором Московской духовной академии, лишь переодетый эгоизм. Что это означает? — Это означает всем известную реальность нашей жизни: сегодня я тебя люблю, а завтра ты меня чем-то «уколешь», и я тебя возненавижу. То есть я люблю тебя ровно до тех пор, пока ты мне доставляешь удовольствие, вызываешь приятные чувства. А как только ты выскажешь что-то вполне справедливое и верное, но мне неприятное — все, вся моя любовь тут же испаряется. Вот Флоренский и говорит: переодетый эгоизм.
Что такое эгоизм? — Эгоизм — это, если хотите, чувство, которое требует постоянного угождения моему разросшемуся в собственных глазах «я». Это явное и неявное требование служения моему «я». Всё должно служить мне и все должны служить мне. И если кто-то не угождает и не служит мне, не доставляет мне удовольствия, то как я могу его любить? — Конечно же, не могу.
Согласно святоотеческому учению, обычная человеческая любовь, благодаря которой осуществляется и брак, и семья — это лишь слабая тень настоящей любви. Той истинной богоподобной любви, которая может оживотворить всю жизнь человека. А истинная любовь возможна только на пути преодоления своего эгоизма, себялюбия. Это предполагает борьбу с угождением своим страстям — зависти, тщеславию, гордыне… Христианская любовь, если человек ее стяжал и не растрачивает, неугасима.
Страсть, повторю еще раз, — это страдание. Любая страсть, в конечном счёте, обязательно приводит к страданию. Почему? — Потому что любая страсть является противозаконным, противоестественным, как выражались святые отцы, состоянием души человека. Страстное состояние — это извращение собственной природы. А грех — это деятельное проявление той или иной страсти. Каждым своим грехом мы еще сильнее и сильнее раним свою душу, калечим ее. Многие грехи приводят и к разрушению тела. Как устроена наша природа? — По образу Божию. И вот эта прекрасная целостная человеческая природа, созданная Богом, вдруг разрушается нами безжалостно и немилосердно. Разрушается страстями: укоренившимися в нас лукавством, ложью, притворством, обманом, лицемерием и т.д.
Любовь, о которой говорит христианство, — это, в отличие от обычной человеческой любви, не мимолетное чувство и переживание, а неизменное состояние. Христианская любовь, если человек ее стяжал и не растрачивает, неугасима. Но это состояние даруется Богом только по мере искоренения страстей, ибо не могут в одной душе одновременно пребывать свет и тьма — божественный дар и сознательное нарушение божественного закона. Великий святой VII столетия преподобный Исаак Сирин так и говорит: невозможно приобрести истинную божественную любовь, не искоренив в себе страсти.
Божественная любовь может умножаться в человеке по мере очищения души, но может, напротив, исчезать и, в конце концов, оставить человека, если он вдруг сойдет с пути добродетели и вернется на путь страстей. Это — один из самых важнейших законов человеческой жизни. Перед человеком открыта перспектива достижения величайшего блага — стяжание истинной любви. Ведь даже в области простых человеческих отношений ничего выше и прекрасней любви нет! Это тем более верно, когда речь идет о самых глубинах человеческой личности: величайшим благом здесь становится приобретение богоподобной любви, которая приобретается, как правило, постепенно, по мере успехов в борьбе со своими страстями. Это можно сравнить с тем, как больной искалеченный человек начинает лечиться. По мере исцеления одной раны за другой ему становится всё лучше, всё легче, он становится всё более здоровым. Если уж телесное выздоровление — такое большое благо для человека, что же тогда говорить об исцелении его бессмертной души.
|
