 |
|
ГАЗЕТА "СПАС" |
|
| |
|
|
№5 (170) май |
|
|
У Бога все живы…
Я долго живу на свете. Порой кажется, что мне уже 100 лет: «так много пройдено дорог, так много сделано ошибок», так много людей встретилось на моем пути, многие из них «уже далече». Вспоминаю лихое военное детство. Конец войны. Врезалась в память колонна оборванных голодных пленных немцев, бредущих по военному городку, где мы жили (г. Энгельс). Я протягиваю им кусочки хлеба. Они с благодарностью жадно хватают и судорожно запихивают их себе в рот. Поверженные, больные, они нуждались в помощи. «Возлюби ближнего», подай ему, голодному, кусок хлеба. Но можно ли было их, беспомощных в тот момент, считать ближними? По-христиански, наверное, да. Или…
 Память священна…
Вспоминаю 9 мая 1945 года. Отец мой, Никифор Иванович, взял меня на аэродром. По обе стороны от взлетной полосы росли желтые тюльпаны. На небе яркое майское солнце, а на земле его отражение — море желтых тюльпанов. Красота незабываемая. Запах дивный.
Самолеты в тот день не летали. Тишина. И вдруг оглушительное: «Ура! Победа!» И залпы, залпы… Салют Победы!
Я, помню, сильно заплакала. От страха. Что понимала я тогда, ребенок? А люди, испытывавшие ужасы войны, такие близкие друг другу в эти минуты, обнимались, целовали землю, которую спасли от поругания, и тоже плакали. От радости и счастья.
Новые поколения и вечные вопросы
Прошли десятилетия с той поры. Выросли мои внуки — двойняшки Николай и Кирилл. Им по 19. Поколение, не понимающее, как можно плакать одновременно от страха и радости. Они максималисты. Многое критикуют, подвергают сомнению, не соглашаются с нами, взрослыми. Многое отрицают. Кроме Бога. Веру свою напоказ не выставляют, но как спрячешь крест, нательный крест? Вот и летят порой в их адрес насмешки сокурсников: «XXI век… темнота… как так можно…» Ничего. Смиряются.
Дома же мы часто размышляем о христианском отношении к жизни, о бессмертии души, о важности покаяния и о многом другом.
Например, кто есть ближний? «Возлюби ближнего своего…» А кто для нас ближний? Этот вопрос задают себе люди с тех пор, как существует Евангелие.
И многие, вероятно, отвечают на этот вопрос примерно так, как мои внуки: ближний — это мои родные, соседи по университетской скамье или по дому, или человек, стоящий рядом с нами в храме. Ближний, по их мнению, такой же чистенький, честный, успешный человек без подлости. Он такой же, как мы, добрый, пушистый и полюбить его не грех. И так думают, наверное, многие.
Возлюби ближнего твоего…
А вот стихотворение в прозе И.С. Тургенева «Нищий» опровергает наше представление о ближнем. В коротеньком произведении мы находим неожиданный ответ на этот вопрос. По сути, оно стало для меня открытием и откровением.
«Часто на паперти в церкви мы видим нищих. Когда подаем им монету, стараемся не прикасаться к грязным, порой в кровоточащих язвах рукам. Боимся подхватить заразу. А прохожий, увидев нищего, дряхлого больного старика, смутившись, что не взял с собой денег, просто пожал грязную руку, назвав нищего братом. Он видел "как безобразно обглодала бедность это несчастное существо", но не побрезговал, не отшатнулся от убогого. Он проявил сочувствие, сказал добрые слова, утешил. Нищий благодарно принял это как подаяние, духовную милость. А прохожий благодарность нищего тоже принял как подаяние, дар духовный. Они поняли друг друга. Они — ближние».
Тургенев как бы заглянул в глубь нашего сердца и увидел искаженное представление о ближнем, отсутствие милосердия к несчастным, обездоленным людям. В коротеньком произведении великого русского писателя звучит проблема человеческого сострадания, евангельского отношения к нищему больному человеку.
Храм или мастерская?
Наше современное общество ищет ответы на многие злободневные вопросы. Свидетельством тому ежедневные дебаты в эфире, в семьях, в студенческих аудиториях…
А ответы мы можем найти не только в святоотеческой литературе, но и в таком поистине неиссякаемом источнике мудрости, как великая русская литература.
Коль вспомнила Тургенева, то напомню известное всем утверждение Базарова («Отцы и дети»): «Природа не храм, а мастерская, и человек в ней работник». Кто-то может согласиться с этим утверждением, но мне эта позиция чужда. Я скорее соглашусь с К. Паустовским. Читаю его рассказы и понимаю, что для него природа — это прежде всего храм, созданный Творцом, а потом, может быть, и мастерская. С какой любовью и тревогой о беззащитности природы пишет Паустовский в повести «Мещерская сторона»!
В природе у Паустовского, как в храме, и загадочность, и непознанность, какая-то задумчивость, таинственность, тишина.
«И прелесть этого края раскрывается не сразу, а очень медленно, постепенно» — пишет Паустовский. В храме тоже все таинственно, душа тоже постепенно познает Бога. Мне так кажется.
Но здесь, в этом задумчивом Мещерском крае трудятся люди, одаренные природным умом и юмором, наблюдательные, порой даже талантливые. Для них их край, природа — прежде всего храм, они бережно относятся к творению Начальника тишины — Создателя. И в этом храме человек работник.
Все дело, конечно, в нас самих. Человек должен быть ответственен перед храмом- природой. Не так давно мои внуки Кирилл и Николай были в Псково-Печерском монастыре. Приехали потрясенные. Какая красота, чистота, молитвенная тишина… Люди трудятся на земле, продолжая дело рук своего Творца.
Оглянись, друг, может быть, и во дворе твоего дома надо посадить деревце, разбить клумбу, соорудить скамеечку для стариков, навести чистоту. Чистота Земли, чистота души — все едино.
О любви, родной речи и правде истории
Апостол Иоанн Богослов, проживший более ста лет, когда ослабели силы, повторял всегда одну и ту же фразу: «Дети, любите друг друга». Его спрашивали: «Отче святой, почему всегда говоришь ты одну и ту же фразу?» Он отвечал: «Потому что в этих словах содержится все Евангелие, ибо Евангелие есть проповедь любви…»
Как отличить истинную любовь от похоти, мимолетного увлечения? Нашей молодежи сегодня особенно трудно: куда ни брось взгляд, отовсюду стимулы, разжигающие плотскую похоть. Через окна души — слух и зрение — неудержимым потоком вторгаются искушения, и молодому человеку трудно верно определить свои чувства и стремления. Но в жизни, где идет постоянная невидимая брань, нужно научиться отличать зерна от плевел.
Ярким примером любви, неисчерпаемой и великой, для нашей семьи являются жизнь и служение людям наших святых, например, святителя Луки Войно-Ясенецкого, профессора медицины.
Мой внук Николай очень хочет стать врачом, и жизнь святителя Луки является для него образцом для подражания. Но пока он учится на втором курсе медицинского факультета. Учиться очень трудно. Молится святителю Луке о помощи и о своем прадедушке Глебе Николаевиче Терехове, ученом, профессоре-патологоанатоме, который в начале 20-х годов прошлого века сотрудничал со святителем Лукой в городе Ташкенте. Николай надеется, что гены его ученого прадеда и молитвы святителя Луки помогут ему познать эту самую сложную и нужную на свете профессию.
Недавно прочитала удивительные слова, произнесенные святителем Лукой в 1945 году в проповеди: «Сила слова человеческого огромна. Ни одно слово, исходящее из уст человеческих не теряется в пространстве бесследно. Оно живет среди нас и действует на сердца наши, ибо в слове содержится великая духовная энергия — или энергия любви и добра, или, напротив, энергия зла…»
А не так ли это происходит и с нами? Как часто мы слышим, когда человеку, обратившемуся с какой-то просьбой, в лицо швыряют холодно-презрительное: «Это твои проблемы!» Из-за океана тихой сапой вползли эти слова в нашу жизнь, так же как и надменное: «Я никому ничего не должен!» Все чаще и чаще слышим эти ледяные слова. Неужто никому ничего не должен? За гордыней человек просто не видит, что должен он многим и многому.
Рада, что правда истории восторжествовала: Крым — наш. В родную Российскую гавань вернулся Севастополь. Радуются этому живущие в легендарном русском городе мои родственники. Там, в Крыму, в Симферополе, находятся рака святителя Луки, и я надеюсь, что когда-нибудь, мой внук, став врачом, с благодарственной молитвой припадет к его святым мощам. Земля-то наша, и препятствий посетить сей незабвенный край нет.
А должны мы действительно многим, жизнью обязаны.
Бессмертный полк, нить времени и бессмертные души
А пока Земля и Небо готовятся к великому шествию — шествию Бессмертного Полка. Молодой поэт-фронтовик Николай Майоров, погибший под Смоленском, писал:
Что гибель нам? Мы даже смерти выше.
В могилах мы построились в отряд
И ждем приказа нового. И пусть
Не думают, что мертвые не слышат,
Когда о них потомки говорят… (1941)
И слышат, и видят. Ибо две тысячи лет назад Вселенная возликовала: « Христос Воскресе!»
Бес-смертный — значит вечно живой, не знающий смерти. Один угодник Божий сказал: «Смерть есть к жизни приближение, к той жизни, в которой смерти нет!»
И идут по городам и весям люди с портретами своих родных, победивших смерть, идут с благодарностью за Победу, среди них и мои внуки. В руках непременно желтые тюльпаны. Словно нескончаемый крестный ход идет по Земле.
И уже нет разрыва во времени — и желтые цветы в руках мироносиц, радовавшихся о Воскресении Спасителя, и море желтых тюльпанов с того самого военного аэродрома, которые вместе со всеми устремились к небу в едином благодарном возгласе: «День Победы!!!», и разноцветные тюльпаны в руках участником «Бессмертного полка» сегодня, и те же цветы в руках у наших детей и внуков завтра — нить времени, нить памяти, нить традиции и Победы, нить самой жизни — передается от сердца к сердцу, из уст в уста и из рук в руки, уходя в вечность, объединяя всех и помогая нам подготовиться к радостной встрече с нашим Создателем.
И все люди духовно живы, ибо «Бог не есть Бог мертвых, но живых», живущие сегодня, или жившие прежде, или будущие поколения такие родные и близкие в этом благородном единении, снова слышат с Небес Пасхальное приветствие: «Христос Воскресе!» И каждое искреннее сердце отзывается: «Воистину Воскресе Христос!»
Бессмертный полк крепнет, крепнет и наша вера в бессмертие человеческой души. Будем жить. Будем помогать друг другу. Будем учиться любить друг друга. Ведь мы — ближние или, попросту говоря, — родные.
Елена Котова
|
