 |
|
ГАЗЕТА "СПАС" |
|
| |
|
|
№9 (174) сентябрь |
|
|
О счастье, свободе и христианской вере
23 августа 2018 года Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл встретился с участниками III Международного православного молодежного форума. Предстоятель Русской Церкви обратился к собравшимся с Первосвятительским словом.
 Мысли о счастье
Дорогие участники III Международного православного форума!
Я очень рад всех вас видеть и от всего сердца приветствую вас. Считаю, что проведение таких форумов является очень важным событием в жизни нашей Церкви и нашего общества, потому что православные молодые люди, собираясь в Москве, могут почувствовать локоть друг друга, понять, что молодежное движение Русской Церкви — это огромное движение, могут лучше почувствовать и ознакомиться с опытом других. Иначе говоря, форум — это место встречи, место обмена опытом, место учения и, я бы хотел сказать, место, где мы обогащаемся и духовным опытом. Поэтому мне бы хотелось поговорить с вами о вещах, которые имеют отношение к нашей духовной жизни.
И первые мысли, которые возникли у меня сегодня утром, когда я сел за письменный стол и пожелал набросать какие-то тезисы своего выступления, почему-то остановились на теме счастья. В самом деле, всякий человек стремится к счастью, нет человека, который бы сказал: «Для меня эта тема безразлична». Другое дело, что у каждого есть свое собственное понимание счастья; но стремление к счастью — это общее стремление каждого человека и всего человеческого рода.
А теперь попытаемся все-таки понять, что же это такое — счастье. Существует множество различных описаний этого явления, но если мы посмотрим повнимательнее, если мы постараемся проанализировать опыт человеческий, то поймем, что счастье — это состояние человеческой души. Можно жить во дворце и закончить жизнь самоубийством — мы знаем, что такие случаи имеют место. Можно быть очень богатым человеком, и при этом глубоко несчастным, — мы знаем такие случаи, и я как пастырь знаю их очень хорошо. Можно быть даже инвалидом и быть счастливым, а можно быть спортсменом и быть несчастным. Счастье — это то, что является содержанием нашей внутренней духовной жизни.
Нет счастья без добра
И вот о чем мне хотелось бы сказать. На пути к счастью мы проходим различные этапы своего возрастания, формирования собственного мировоззрения. Каждый возраст, каждая историческая эпоха накладывают на формирование этого понятия свой отпечаток. Тем не менее совершенно очевидно, что счастье зависит от нашего выбора. Нам постоянно приходится сталкиваться с выбором — выбором профессии, выбором образования, выбором друзей. Но если говорить о самом важном, то речь идет о выборе между добром и злом. Почему так? А потому что счастье и добро — это синонимы. Не может быть человеческого счастья в сосуществовании со злом, потому что зло разрушает человеческую личность, зло — от диавола, а там, где диавол, нет жизни, там смерть. И никакого счастья не может быть в жизни человека, если в этой жизни превалирует зло, если зло господствует над добром.
Вот то, что все мы должны воспринять умом и сердцем: не может быть счастья без добра. Если хотите, это лозунг всей жизни. И поэтому, если кто-то предлагает вам другой путь к счастью, который не включает в себя достижение добра, возрастание в добре, то это ложный путь. Отказывайтесь от него, не ведитесь на этот соблазн. Ведь мы знаем, как иногда перед молодым человеком рисуют золотые горы, только говорят, что на пути достижения всех этих благ земных нужно сделать одно, другое, третье, четвертое, и путь часто проходит не просто через согласие со злом, через компромисс со злом, но и через соучастие в злых человеческих действиях.
О теоцентризме, Ренессансе и постмодерне
Понимание того, что счастье и добро почти синонимы, — это очень важная фундаментальная идея, которая должна войти в нашу плоть и кровь. К сожалению, в наше время — не только в наше последнее время, я бы сказал, в новейшее время, особенно в эпоху, которую философы называют эпохой постмодерна, начавшуюся во второй половине XIX века и расцветшую очень пышно в начале века XX. Конечно, название условное, как обычно при определении исторических этапов. Но понимание постмодерна дает нам ключ к пониманию особенностей той эпохи, в которой мы живем. Постмодерн — это эпоха сомнений. Это эпоха, которая исключает незыблемые авторитеты. Это эпоха, которая концентрирует всю ценностную систему исключительно на человеке. Кстати, началось это еще раньше. Вы все хорошо знаете, что была эпоха Ренессанса. Что такое Ренессанс? Ренессанс — это возрождение языческой философии, языческой культуры, античных способов выражения художественной мысли, будь то в архитектуре, живописи, скульптуре. Это возрождение античности в ее языческом изводе. А в центре языческого мировоззрения был человек. Даже боги были подобны людям, даже боги жили человеческой жизнью — гневались, любили, раздражались, воевали, проливали кровь. Это был реальный антропоцентризм, когда человек был в центре вообще всей картины мира. И когда мы говорим о Ренессансе, мы как раз говорим о возрождении языческой философии, языческого антропоцентризма.
Что же было до языческого антропоцентризма, который был подхвачен эпохой Ренессанса? А был теоцентризм — в центре человеческой жизни был Бог. Он был мерилом добра и зла, Он был доминантой человеческой жизни. Мы знаем, что замечательная эпоха Византии, замечательная эпоха духовного возрождения Западной Европы, особенно во второй половине первого тысячелетия, были связаны с теоцентризмом.
Приведу вам такой пример. Вы все знаете, что такое готическая архитектура. Многие, кто путешествовал по западным странам, видели эти огромные готические соборы. Готический собор отражал идею теоцентризма. Все человеческие силы, все мечты, весь полет мысли — всё обращалось к Богу, и готический собор символизировал движение человека к Богу. Но потом наступила эпоха Ренессанса, и вместо готического собора — мы сейчас говорим о Западной Европе, о западной культуре — появились псевдоязыческие классические здания. Это на самом деле было возрождение языческой культуры, и вместе с этим возрождением культуры Бог ушел из центра человеческой жизни и снова в этот центр пришел человек. Кто-то может сказать: что ж плохого? Как говорил классик, человек — это звучит гордо, что ж тут слезы проливать? Все ради человека, все во имя человека… Но вот в чем проблема: если человек — мерило истины, то ведь это не абсолютное мерило. Сколько голов — столько умов. Человеческий авторитет не может быть абсолютным, потому что всегда найдется другой авторитет, который с легкостью оспорит то, что говорил его предшественник. И тот факт, что именно человек снова стал мерилом истины, и привел к тому, что добро и зло стали измеряться исключительно человеческим критерием. Где человек, там относительность, и получилось так, что относительными стали и добро, и зло — именно потому, что исчез абсолютный, божественный критерий истины.
Тема человеческой свободы
А что же дальше? Ну а дальше, если человек вырабатывает критерии различения добра и зла, он, конечно, создает свои собственные ценности. И создаваемые человеком ценности очень изменчивы: они могут быть очень привлекательны в одну эпоху и отвергаться другой эпохой. Человек придумывает ценности, подверстывая их под свои предпочтения, под свои интересы и, если продолжить этот ряд, под свой эгоизм. Получается, что человек обслуживает самого себя, создавая определенную систему ценностей, которая запечатлевается в политике, в общественной жизни, в личной жизни.
И вот здесь возникает очень важная тема, которой необходимо коснуться именно в этой молодежной аудитории. Возникает тема человеческой свободы. Если во всем — человек и человеческий эгоизм, если нет никакого абсолютного критерия истины, то на что начинает работать человеческая фантазия? Движимая эгоизмом, она стремится обеспечить в первую очередь свое собственное благополучие, и создаются ценности, которые находятся под влиянием эгоистических устремлений человека. Ценным становится то, что удобно и приятно для человека. Никто не задумывается: а это полезно или вредно? А каковы последствия вкушения этого удобства и этой приятности?
Пресс-служба Патриарха
Московского и всея Руси
Окончание следует
|
