 |
|
ГАЗЕТА "СПАС" |
|
| |
|
|
№5 (182) май |
|
|
Митрополит Антоний (Блум) Итоги жизни
(Продолжение. Начало в № 9 (174) сентябрь 2018 г.)
 Исцеление в субботу
А по субботам мы читаем каждый раз, кроме обычного субботнего Евангелия об усопших, рассказ об одном из чудес Христовых: рассказ об одном из тех случаев, когда Христос пожалел человека и совершил над ним чудо; или рассказ о том, как все человеческое может быть сметено ради чего-то более важного, чем закон: исцеление человека с парализованной рукой, когда сказано, что Христос «пожалел человека», с одной стороны; и, с другой стороны, рассказ, как Его ученики срывали колосья в субботний день и растирали их руками — что по уставу человеческому еврейского народа не полагалось делать в соблюдение субботы, — и Христос сказал, что Сын Человеческий есть господин и субботы. Что важнее: душу спасти — или погубить? Жизнь сохранить для человека — или дать ей померкнуть ради соблюдения какого-то человеческого правила?
В течение всех суббот мы говорим о сострадании Божием, о милости Божией, о любви Божией, о Божией нежности к нам. И каждое воскресенье мы говорим об одной из Божественных побед в человеке — не над человеком, а над грехом.
Вот о чем нам говорит пост. И в этом контексте молиться за усопших как-то особенно дивно, потому что они уже вошли в вечный покой. В службе отпевания мы говорим: «Блажен путь воньже идеши днесь, душе, ибо уготовася тебе место упокоения...» Блажен этот путь... На заупокойной утрени читается отрывок из Ветхого Завета, где говорится: смерть — человеку покой. Люди думали, что он поражен, а он вошел в покой Божий. И в свете, опять-таки, победы, в свете Божией любви, которая побеждает, Божией ласки, которая объемлет, мы и совершаем поминание усопших, совершаем и наш путь постный.
Но где же тогда место подвигу, если все — любовь, все — радость? Святой Серафим Саровский одному из своих посетителей сказал, что от радости человек может что угодно совершить, от внутренней натуги — ничего. И вот мы должны идти через пост с сознанием радости о том, что мы идем из потемок к полному свету. Но для того, чтобы идти, надо быть свободным; надо быть свободным сняться с места; не надо быть обремененным в такой мере, чтобы не быть в состоянии пройти путь.
Вот о чем пост нам говорит еще с одной стороны. Подготовительные недели к посту нам говорили, как нам продумать себя, как нам освободиться от того, что нас делает рабами, что нас привязывает к земле — как животное можно привязать к дереву: слепота в рассказе о Вартимее; тщеславие в рассказе о Закхее; самодовольство, уверенность в своей праведности в рассказе о фарисее; бесчувственное наше отношение к Богу и к людям, когда мы все готовы взять, пусть даже это расстроит или разрушит самые святые отношения, чтобы быть свободными жить без закона, — как в рассказе о блудном сыне. Потом приходит рассказ об Адаме, о его падении; и мы себя так легко можем узнать, потому что трагедия Адама, трагедия человека в том, что он потерял Бога. И мы все в таком состоянии; сколько бы мы ни жили верой, мы еще не живем тем единством с Богом, той радостью, когда ничто нас не может вырвать из руки Божией, оторвать нас от Божественной любви. Бог нас такой любовью любит, но мы этого не умеем ни ощутить, ни вместить. Мы разделены; мы в полутьме, в сумерках; и мы призваны войти в полноту света.
И вот почему Церковь нас призывает посмотреть на себя, приготовиться, разорвать те связи, которые нас делают рабами: слепоту, тщеславие, самодовольство, гордыню, бесчувствие, неспособность простить и поэтому быть прощенными, неспособность понимать, что мы от Бога отделены. Ведь бывают только редкие, дивные мгновения, когда мы чувствуем, как мы едины с человеком, когда вдруг все преграды падают, когда этот человек и мы составляем одно: одно чудо любви, радости, ликования, торжества. Но как редки бывают подобные моменты по отношению к Богу!
И вот в течение этого поста мы должны помнить, что мы вступили в весну, что это время, когда мы должны расцвести, раскрыться во всей красоте, во всей славе, во всей радости, в чудесности красоты — нашей красоты; потому что каждый из нас — икона, образ Божий, и дело поста — эту икону, которую мы собой представляем, обновить.
|
