 |
|
ГАЗЕТА "СПАС" |
|
| |
|
|
№5 (182) май |
|
|
Не надо ничего говорить?..
 «Не надо ничего говорить. Нужно просто делать. Делать лучше, чем говорить». Это такая очевидная истина, что трудно что-то возразить. Кроме одного только, а именно: это не истина. Это ложь.
Добродетели насаждаются извне
Попробуйте сказать: «Не надо учить математику, черчение и сопромат. Нужно просто строить мосты и здания». Или: «Не надо учить языки, грамматику всякую, неправильные глаголы. Нужно просто переводить на родной язык лучшие иностранные литературные произведения». Скажите это, и вас справедливо засмеют. И только в отношении добродетели подобные речи произносятся пафосно без риска быть осмеянным.
Не надо, говорят, никого учить. Просто будьте святы, и всё. Будьте смиренны, терпеливы, сострадательны, милосердны, целомудренны, мужественны и перед лицом смерти бесстрашны. Ключевое слово «просто». Так же просто, надо полагать, быть святым, как и, нигде не учась, построить ветку метро.
Добродетели не живут в падшем человеке. Они насаждаются извне, долго культивируются, и еще не факт, что приживутся и плод принесут. И там, где человека ничему не учат, человек будет представлять собой любопытный материал для изучения новым Миклухо-Маклаем, и ничего более.
Если человек делает что-то святое, значит, кто-то этого делателя научил. Словом, книгой, примером, укором, страхом наказания. Кто-то научился, например, кровать заправлять только после армии — усилиями старшины. И не факт, что до этого он не видел заправленных кроватей у родителей. Видел. Но этот опыт был не для его нежной натуры.
Всем ли интересны примеры? И почему?
Образы обучения многоразличны. Вовсе не одним примером. Чаще всего словесным назиданием. Примеры вообще интересны только тем, у кого совесть разбужена и в чью сферу интересов попали (неведомо как) идеи подражания, обучения и стремления к святости. Остальным любые примеры — до лампочки. Это в быту хорошо видно. У хорошей хозяйки рецепты и секреты мастерства будет перенимать только одна бойкая молодуха на всю округу. Остальные ограничатся платными услугами разных специалистов. Если же вы хотите, чтобы опыт распространился как можно шире, о нем нужно говорить.
Вот человек узнал о жизни преподобного Серафима Саровского или праведного Иоанна Кронштадтского и вдохновился на череду подражательных опытов. Но рядом живет множество людей, которые познакомились с той же информацией, однако у них она никакого стремления к подражанию не пробудила. Услышали, узнали и отложили в сторону это знание, ибо есть у этих людей дела поважнее.
Есть ли границы у добродетелей?
Я, конечно, понимаю, что, когда ополчаются на слово учения, ополчаются, собственно, не на него, а на фарисейство. На тех, кто говорит и сам не делает. Вот этим и говорят: «Сначала сделай, а потом учи». И это правильно.
Но у добродетелей есть границы. Если их не соблюсти, то добродетель переходит за их рамки и вступает в стадию самоотрицания. Так на любимой нашей Руси возникла страшноватая идея: учить может только святой. Остальные — цыц! Идея возникла давненько, но адепты ее живы во множестве.
Дело вот в чем. Святые, как бы их ни было много, все равно составляют мельчайшую долю от общего числа людей. И если только у святых позволено учиться, то многомиллионные массы народа оказываются обреченными на невежество. В лучшем случае — на обрядоверие. Именно так у нас в истории и получилось.
Заметим еще и то, что настоящие святые сплошь и рядом от учительства отказываются. Оно кажется им слишком обременительным, а себя они искренне считают недостойными. Святые часто молчат! Либо народ не распознает святого при жизни и гонит его всячески. И только потом, когда мощи в храме покой нашли, люди будут идти к святому — не за поучением уже, а за молитвой.
В итоге у такого специфического благочестия очень оригинальные черты лица.
О ложных проблемах
Если я решусь учить русскую литературу не ранее, чем мой учитель святым станет, то я рискую умереть, не прочитав ни одной книжки. Так же и в вещах духовных.
Нужно людям объяснять смысл богослужения? Нужно. Кто это будет делать: один Иоанн Кронштадтский или тысячи священников? Думаю, что тысячи священников. И святых, и не очень. В процессе несения учительского креста святость, кстати, иногда и приобретается.
Нужно людям читать Евангелие? Нужно. Читать их, слава Богу, без нас в школе научили. Теперь наше дело дать им в руки Писание и привить любовь к нему. Святы мы или не святы, в данном случае совершенно не важно. Важно, что дело, которое мы делаем, святое. Вообще в жизни так часто бывает: несколько правильных слов в нужное время — и спасен человек! И совсем не важно, чьи уста эти слова произнесли.
Вопрос соотношения «учения словом» и «учения примером» в их противопоставлении похож на ложную проблему, поставленную когда-то внутри протестантско-католического противостояния. А именно: чем спасется человек — только верой или верой и добрыми делами? И тот, и тот вариант является правильным — при условии должного толкования. Правильность обоих вариантов при желании подтверждается и Писанием, и святыми отцами. Так же и наша проблема. В ней ложное именно противопоставление.
Додумать мысль до конца
Конечно, нужны примеры. Нужно слово учения, воплотившееся в отдельную человеческую жизнь. Но и само по себе слово веры не утрачивает значения. Более того, нужно слово о примерах, слово о делах. Без нужных слов самые великие дела часто предаются преступному забвению.
Еврейские книжники еще до пришествия Спасителя имели тревогу об этом самом вопросе. Что лучше: слово учения или молчаливый пример? Мыслили они точно как мы. Сначала радостно и с легкостью сказали: ну конечно, важнее всего дела. Что за толк в словах без дел? Но потом они стали думать дальше и сказали со временем: нет, важнее всего учение. Потому что там, где замолкло учение, неизбежно исчезнут всякие дела веры.
Нужно, как видите, просто «думать дальше». Думать ведь легко, а додумывать до конца трудно. На поверхности всегда лежит легкий ответ, не охватывающий истину целиком.
Если же вам не по вкусу еврейские книжники (а они могут быть не по вкусу по разным причинам — от самых святых до самых дремучих и изуверских), предложу вам слово о том же из уст несомненного православного святого. Святитель Димитрий Ростовский также учил неоднократно, что все святое исчезнет, если слово учения и напоминания о святых предметах замолкнет. Еще говорил: «Поелику процветает разум, потолику возрастает и вера».
Кстати, думаю себе, большевики ведь не ограничивались разрушением храмов, физическим уничтожением духовенства, изгнанием религии из школы и запретом на распространение духовной литературы. Они наяву грезили об исчезновении слова «Бог» из русского словаря. Знала, значит, кошка, чье мясо съела.
Этим политическим преступникам на уровне интуиции было понятно, что если слово останется, то и смысл его не исчезнет. Смысл слова «Бог» не исчезнет — Сам Бог никуда не уйдет. Вслед за сохранившимися словами и смыслами сама вера сможет возродиться, а там и жизнь по вере.
Такова сила слова, этого самого яркого отличия человека от животных.
И когда благочестивые люди в вашем присутствии будут в очередной раз доказывать кажущуюся самоочевидной позицию: «Не надо ничего говорить! Надо только пример! Докажите на деле! Дела важнее всего!» и проч., то вы знайте: эти добрые люди просто не дали себе труд додумать мысль до конца. Они схватились за то, что лежит на поверхности, и успокоились. А дело сложнее. И маленькое слово, сказанное вовремя, пусть и не святым человеком, бывает важнее всех примеров, собранных вместе.
Протоиерей Андрей Ткачев
По материалам https://pravoslavie.ru
|
