 |
|
ГАЗЕТА "СПАС" |
|
| |
|
|
№9 (186) сентябрь |
|
|
«Взросление происходит постепенно»
Нужны ли психологи в школе, с какими проблемами им приходится сталкиваться и чем реально они могут помочь детям, рассказывает педагог-психолог, член городского методического совета и руководитель профессионального сообщества педагогов-психологов Свердловского округа Иркутска Анастасия Ивкина.
(Продолжение. Начало в № 8 (185) август 2019 г.)
 Почему психологи уходят
— Наверное, психологи — своеобразная роскошь для школ. Я слышала, их не хватает в большинстве учебных заведений.
— Если руководство считает, что психолог школе нужен, оно найдет возможности, в том числе и финансовые, иметь его. Например, перебросить средства с одной ставки на другую. А если специалист уже есть и по каким-то причинам собрался уходить, удержать его.
Но я знаю школы, которые живут вообще без психологов. В них плачевная ситуация. Учителя, которые там работают, просто задыхаются. Пытаются выкручиваться, приходят к нам с горькими вопросами: у меня в классе то-то, что мне делать? Я понимаю, что это глас вопиющего в пустыне, который не слышит администрация школы и не осознают родители. Часто они не разбираются в тонкостях административной работы и не могут задать этот вопрос руководству. В школе, к примеру, есть социальный педагог, но он один и не может объять необъятное. Учитель, если возникает какая-то ситуация, остается один на один с проблемой, и если он настоящий Учитель, то не может сидеть сложа руки и не искать выхода.
Вот ребенок, который учится в пятом классе и не понимает, что такое писать с начала страницы. Может перевернуть тетрадь, открыть с середины, словом, пишет, где захочет. Родители о проблеме знают давно, но не идут ни на какой диалог, все доводы воспринимают в штыки. Все нормы и правила у ребенка размыты, и в поведении тоже. С ним нужно серьезно заниматься, но это работа психолога, а не учителя. Надо сказать, что подобные проблемы у детей встречаются все чаще и чаще.
— Вы сказали: психологи уходят, а почему? Все дело в зарплате?
— И в зарплате тоже. Как и весь учительский состав, они делятся на тех, кто работает, потому что очень давно этим занимается, дышит профессией, в нем бесконечное количество альтруизма, и совсем молодых, которые пришли, осмотрелись, получили первую зарплату и начинают взвешивать, а хочется ли прикладывать столько усилий при таком положении вещей. Зарплата, конечно, зависит от категории, молодым специалистам идет доплата, есть фонд иной материальной поддержки, тем не менее.
Если психолог все-таки решил работать, зарплату можно попробовать подтянуть. Взять, например, дополнительную нагрузку: классное руководство либо инициировать проведение элективных курсов. Два-три курса организовать, а если к вам хорошо расположены, даже полставки оформить. Сколько это в натуральном выражении?
Одна моя коллега отработала в школе много лет. Грамотный, заинтересованный специалист. Работала по 1-й категории, на руки со всеми вычетами у нее выходило 12 тысяч. Это была ставка — 18 часов в неделю. Реально временные затраты, конечно, больше, такова специфика работы. В итоге она вынуждена была уйти (эмоциональный фактор есть у любого человека, и у психолога тоже) из-за бесконечных претензий, что она не работает, ее нет. Почему это произошло?
В системе образования прижился миф, напрочь лишенный объективности, что психолог — самый свободный в школе человек. Учителя привязаны к расписанию, которое не изменить, все остальные занятия носят необязательный характер. Начинают поступать дополнительные вводные: отвезите детей на олимпиаду, отправьте письма, посидите на уроке… И если человек отказывается быть почтальоном, то есть не выполняет законы системы, его обязательно выдавят из коллектива.
Хочется за 12 тысяч каждый день слышать, что ты непрофессиональный, неграмотный? Мы приходим на работу не целоваться, не дружить, не чай пить, а выполнить профессиональный долг и получить конкретный результат. Не мешайте!
— Но ведь есть, наверное, должностные инструкции, какие-то рамки, в которых психолог должен работать: что, как и сколько?
— Раньше инструкции были очень стандартные: диагностика, касающаяся возрастных особенностей, коррекционно-развивающие, просветительские занятия. Новый профстандарт, который вводится сейчас, значительно расширяет горизонты работы психолога. Можешь — не можешь, успеваешь — не успеваешь — одна ситуация.
Давайте сравним работу психолога и логопеда — узкого специалиста, который тоже занимается трудными детьми в школе. Он находится в более выгодном положении. Его должностная инструкция более четко очерчивает все этапы труда: 4 часа занятий в день и только 20 человек, все остальные находятся в очереди. Эта очередь до конкретного ребенка за 4 года начальной школы может никогда не дойти, меж тем логопед имеет право сказать — я свое выполняю.
Конечно, нормативы, должностные инструкции, профстандарты, как угодно можно назвать, нужно корректировать, четко прописав, в какое рабочее время должно быть выполнено конкретное количество труда. Зачем вписывать в обязанности то, что в рамках полномочий школьного психолога выполнить невозможно. Например, психологическую экспертизу, которая бывает нужна при разводе родителей и определении места жительства ребенка, за деньги выполняют специальные психологические службы. Что очень логично, это непрерывная, специфическая работа в течение 2-3 недель. Невозможно объять необъятное.
— В школе очень много молодых психологов. Как вы считаете, справляются они со своими обязанностями, могут ли оказывать реальную помощь, которую от них все ждут?
— Я очень хорошо отношусь к молодым специалистам. Если они остались в учебном заведении, будьте уверены, у них хватит профессионализма и задора, чтобы выполнять свою работу качественно. Иное дело, что некоторые руководители специально набирают молодежь. Когда в школу приходит зрелый специалист, он очень четко может сказать: «Мне нужны часы, нужен кабинет, а самое главное — нужно расписание классных часов». Удобен такой специалист? Поэтому руководители часто предпочитают молодежь.
Серьезно работать с детьми можно, только имея свое время в утвержденном завучем расписании. После уроков оставаться не будут ни старшеклассники, ни ученики среднего звена. У всех кружки, репетиторы, спортивные школы.
Я веду элективный курс у старшеклассников, всего 40 часов — он в расписании.
Результат, которого так ждут от психолога извне, будет очень отсрочен, даже если вы постоянно, один раз в неделю, встречаетесь. Мы не можем пощупать, увидеть его в качестве какого-то предмета. Я сужу о результате по эмоциям, интересу детей, который они выказывают на занятиях. На последнем звонке выпускники все ко мне подходили, благодарили. Это ведь тоже показатель. Значит, работали не зря. Очень надеюсь, что-то из наших занятий им в жизни пригодится.
Зачем видеть в ребенке равного
— Чем вы занимаетесь на элективных курсах?
— Играем, например. Нет никакого смысла со взрослыми школьниками записывать определения: конфликт — это… Никакого практического значения такие лекции иметь не будут. Иное дело — в игре. Порой бывает очень трудно, но интересно. В игре человек ведет себя как в жизни, но все, что в реальности происходит скрыто и долго, тут происходит явно и быстро. Это дает возможность людям увидеть друг друга «в деле». Ошибки в жизни — неизбежны, но хорошо построенная игра позволяет учиться на них за гораздо меньшую плату. Отыграв трудную ситуацию здесь, ребенок увидит возможность прожить ее по-другому, отрепетирует ту роль, которую посчитает достойной.
Мне очень нравится, и ребятам тоже, игра «Принципы твоей жизни». Она с притчами, психологическими метафорами, ситуациями выбора. Допустим, судьба предлагает вам два варианта счастья. Нужно сделать выбор и обосновать. Каждый ведь считает, что его позиция единственно верная. Мы прекрасно понимаем, что она основана исключительно на жизненном опыте, но… Ситуация поворачивается так, что ты должен прийти за советом к своим одноклассникам, к своей группе.
Игра учит взаимодействовать, общаться с людьми, у которых другие ценности. Умение взаимодействовать — очень важный фактор в нашей жизни. От него зависит успешность, настроение, уверенность в себе и своих силах. Есть эти качества — человек счастлив.
Для развития коллектива и выработки собственной позиции в обществе сверстников мы играем в «Королей». Во время занятия вспоминаем, что такое притча, какая может быть сказка, кто такой король, какие герои населяют королевство: принц и принцесса, волшебник и колдунья, повар и подмастерье. Разобрали карточки и узнали, какой же социальный статус судьба тебе подарила. Вы согласны с этим социальным статусом? Как себя чувствуете в нем?
В процессе занятия сразу становится видно всю иерархию класса, лидеров и изгоев. Если не понравилась карточка, можно нарисовать свою. Кем бы ты хотел быть, как бы в королевстве распределил роли? В процессе игры дети могут совершенно по-другому посмотреть на своего одноклассника, узнать его с другой стороны.
Еще в 10-11-х классах с ребятами проводим занятия по арт-терапии. Говорят, в старших классах не рисуют. Неправда. Рисуют еще как. Если класс слабый в учебном плане, можно прорисовать ситуацию. Есть хорошая методика под названием «Кактус» на выявление состояния эмоциональной сферы ребенка, наличия агрессии, ее направленности и интенсивности. Очень хорошо помогает понять, что с человеком происходит, где он сейчас находится эмоционально.
Рисовали однажды с выпускниками. В классе мальчик, который занял по отношению ко взрослым позицию примерно такую: «Что вы там опять вещаете, что вы мне еще можете рассказать? Я ничему не радуюсь, ничему не удивляюсь». Вижу, что у него явно семейный конфликт и позиция сформирована для того, чтобы не было травматично со всеми взаимодействовать.
Мальчик дружит с девочкой, отличницей, активисткой и спортсменкой. На занятии они работают в паре. Девочка очень старательная и очень тревожная. Ей важно мнение о себе окружающих, как она выглядит со стороны. Часто склонна делать из мухи слона.
Вижу, у нее очень четко прорисовывается позиция доминирующего взрослого. По рисунку полная семья. Трое детей. Папа военный. Спрашиваю: «Ты с кем чаще делишься — с папой или мамой?» Выясняется, что она не то что не рассказывает про школу, а вообще старается ничем не делиться, чтобы не получить негативную оценку. Ну, а если узнают, что у нее есть мальчик, ее как минимум ждет позорный столб.
Мальчик ситуацию в семье девочки знал и смотрел на меня круглыми глазами. «Как вы это все знаете? Будто про нее все рассказываете». Для него эта история стала выходом его эмоций.
Ольга Налимова
Окончание следует
По материалам: pravmir.ru
|
