 |
|
ГАЗЕТА "СПАС" |
|
| |
|
|
№11 (32) ноябрь |
|
|
УВИДЕТЬ ПАРИЖ И… ЖИТЬ!
Наблюдения российского путешественника
 ПРОЛОГ
Увидеть Париж и умереть: Илья Эренбург, автор этой знаменитой фразы и сам не менее знаменитый писатель, был довольно изобретательный человек. Для того чтобы в своей очередной книге "Мой Париж" (1931) передать весь колорит парижской жизни, у писателя возникла идея воспользоваться фотоаппаратом с боковым видоискателем. Это был первый опыт съемки скрытой камерой.
Эренбург фотографировал парижан без их ведома. В итоге получилось полторы тысячи фотоснимков, из которых лучшие вошли в книгу, ставшую настоящим фотоальбомом. Эренбургу удалось создать естественную человеческую панораму непарадного Парижа того времени, передать картины жизни скромных парижских районов. Поскольку авторские негативы безвозвратно погибли во время немецкой оккупации, альбом стал настоящей библиографической редкостью. Поэтому когда летом этого года в музее Анны Ахматовой в Петербурге проходила выставка творческого наследия Ильи Эренбурга, многие, увидев "Мой Париж", могли умереть от счастья. Но мы, дорогой читатель, будем более скромны в своих эмоциях и "счастье жить" не променяем на счастье "просто видеть". Ибо этот город создан для жизни.
Три тайны о Париже
Если я скажу, что Париж - это кельтский город, вы поверите? А придется. Иначе вы никогда не поймете, почему Париж стал Парижем. А дело все в древнем кельтском племени, которое обитало на берегах реки Сена. Цезарь упоминает о нем в своих "Записках о Галльской войне". Называлось это племя парисии (Parisii). Именно эти мужественные кельты, подобно русскому царю Петру Великому, решили основать город на болоте. И, вдавив первые деревянные столбы в хлюпкую жижу, дали будущему городу красивое, как нам кажется, имя Лютеция (Lutetia). На самом же деле в языке самих кельтов это название менее благозвучно. Лютеция - буквально Болотоград (от кельт. lut - болото). Позже город стал называться Лютеция Парисиев. А затем, после ряда промежуточных форм, когда "болотное" прошлое города было совсем забыто, образовалось современное имя Paris. Именно отсюда в русской традиции (правда, под влиянием польского произношения) мы знаем этот город как Париж.
Итак, мы отрыли первую тайну Парижа - его кельтское происхождение. Настало время раскрыть и имя первого святого, проповедовавшего христианство в этих болотистых местах. Поразительно, но предание связывает христианизацию кельтского племени парисиев с именем святого Дионисия Ареопагита, ученика апостола Павла.
Истоки христианской веры
По свидетельству отца церковной истории Евсевия Кесарийского, Дионисий стал первым епископом Афин. Но вскоре, получив откровение, он уходит в Рим. Затем, получив благословение самого святителя Климента Римского, по его поручению вместе с пресвитером Рустиком и диаконом Елевферием он отправляется в кельтские страны просвещать их светом Христовым. Здесь следы Дионисия и его спутников для Восточной Церкви исчезают. Но вдруг в VIII веке патриарх Тарасий узнает, что Дионисий широко почитается в неком далеком городе Лютеции и во всей галльской области. В 784 году Тарасий посылает в эти края послов, чтобы поподробнее все разузнать. Послы вернулись в Константинополь и доложили, что следы деятельности Великого Дионисия ими найдены и они заканчиваются в городе Париже! Согласно этой версии, святой Дионисий пришел в Париж и многих обратил ко Христу. Поставив из числа своих спутников епископов в семи городах, он остановился в Лютеции - теперешнем Париже - вместе с пресвитером Рустиком и архидиаконом Елевферием. Здесь они и положили основание Православной Галльской Церкви. Во время гонений при императоре Домициане Дионисий и его спутники были обвинены в пропаганде против римских властей, заключены в темницу и обезглавлены на высоком холме. Место казни славных мучеников Парижа сейчас называется Монмартр (холм мучеников).
Столица Франции
Ну, и осталось открыть третью тайну о Париже. Именно Дионисию Ареопагиту, или Дионисию Парижскому, Лютеция обязана тем, что вскоре станет знаменитой на весь мир столицей Франции - Парижем.
Хлодвиг, первый христианский король франков, избирает Лютецию своей столицей главным образом вследствие почитания святого Дионисия. Это решение стало началом возвышения небольшого городка на острове Сите, о котором вскоре узнает весь мир.
В VII веке в Париже на месте захоронения святителя Дионисия, священника Рустика и диакона Елевферия появляется знаменитое аббатство Сен-Дени. Его значение для Франции можно сравнить со значением Свято-Троицкой Сергиевой Лавры для России. Именно в этом монастыре зародился знаменитый готический стиль, который стал украшением всего Средневековья, а базилика монастыря стала усыпальницей французской королевской династии.
Ну, а в годы Французской революции, которую называют "великой", монастырь был закрыт, базилика Сен-Дени разграблена. Гробницы с мощами святых были вскрыты, а останки королей выброшены в яму и залиты негашеной известью. Только при Наполеоне, в 1802 году, монастырь был вновь открыт. Бонапарт вообще восстановил множество храмов разрушенных революцией. Он даже приказал приготовить в Сен-Дени гробницу для себя и своей семьи. Однако ему было не суждено упокоиться рядом со святым Дионисием. Вместо монастырской тиши бедолагу закатали в шесть гробов (первый - из жести, второй - из красного дерева, третий и четвертый - из свинца, пятый - из эбонита и шестой - из дуба) и разместили всем на обозрение в знаменитом "Доме Инвалидов" - госпитале для раненых солдат.
Кстати, сейчас в Сен-Дени у мощей святых мучеников, которые чудом уцелели, регулярно проходят и православные молебны, а на холме Монмартр, где пострадали мученики, воздвигнута великолепная церковь Сакре-Кер.
Храм Сердца и единство нации
В истории Франции и Парижа были не только страницы кровавых революций, но и страницы народного покаяния. Именно символом таких перемен и является базилика Сакре-Кер, или храм Святого Сердца. Вторая половина XIX века была не самым лучшим временем в истории Франции: поражение в войне с Пруссией, многомесячная осада Парижа, пленение французского императора и папы римского Пия IX в результате аннексии Ватикана, "кровавая неделя" Парижской коммуны, в ходе которой был убит архиепископ Парижский, последовавшая за этим "великая" Французская революция - практически все это начиналось или заканчивалось здесь, на Монмартре.
После целого ряда национальных неудач по призыву Церкви в стране была объявлен сбор средств для строительства собора в знак народного покаяния. Местом для строительства был выбран Монмартр, где когда-то были замучены святитель Дионисий со спутниками и где как раз началась братоубийственная война между коммунарами и версальцами. Строительство церкви финансировалось государством, которое видело в ней символ возрождения французского национального самосознания. Кстати, ни у кого тогда не появилось мысли пересчитывать собранные для строительства средства на количество пирожков, которыми можно накормит голодных. Помнится, такого рода бульварная демагогия звучала как-то из уст одного теперешнего калининградского депутата в адрес калининградского собора Христа Спасителя. Франция сначала обрела себя как нация после многолетних бурь, а потом нашлись и средства для всего остального!
В конкурсе победил проект архитектора Поля Абади, предложившего построить базилику, в которой причудливо сочетаются элементы византийской, романской, готической и ренессансной архитектуры, что должно было символизировать взаимную терпимость и согласие. Однако из-за обилия архитектурных стилей парижане прозвали базилику "национальным тортом".
 Сразу надо сказать, что строить на этом месте было настоящей авантюрой. Любой инженер-строитель по достоинству оценит смелый замысел архитектора - соорудить на Монмартрском холме высотой 62 метра храм высотой 94 метра! Чтобы избежать оползней в сыпучем грунте холма, пришлось укрепить фундамент сваями, забитыми на глубину до десятка метров. Но самым необычным в базилике, кроме ее архитектуры и высоты, является ее материал - белый камень из французских карьеров Шато-Ландона. Необычность его состоит в том, что он прочен, как гранит, а под действием дождевой воды становится белым, как молоко. Это стоит видеть! После каждого дождя 106 миллионов кубометров камня базилики Сакре-Кер своей белизной и свежестью создают впечатление, что собор построили не 130 лет назад, а только вчера.
При закладке первого камня (16 июня 1875 года) в грунт холма был положен бронзовый медальон "Франция преподносит Христу монмартрскую базилику".
Внутри храма, прямо над алтарем в апсиде, сегодня можно видеть замечательную мозаику, где в византийском стиле изображен Господь Вседержитель, к престолу Которого с двух сторон приближаются с опущенными головами французские ученые, поэты, просвещенцы, деятели революции и простолюдины. Интересно, что, несмотря на вольность парижских нравов, при входе в базилику специально стоят два чернокожих брата (надо сказать, немаленького роста), просят не фотографировать внутри и смотрят за внешним видом входящих. При мне не пустили в храм американца в "вечных" шортах и одну даму в слишком открытом топе. Как говорится, в чужой монастырь...
Собор Парижской Богоматери
Но самый старый и один из самых важных символов Парижа - это собор Нотр-Дам де Пари. Кстати, строить его начали на том самом острове Сите, в болота которого парисии вдавливали когда-то первые сваи будущей Лютеции. Это самый центр Парижа, да и всей Франции. На дорожных указателях расстояние до любой точки Франции просчитано именно от собора. Ну, а для самого собора первый камень был заложен в XII веке, и через каких-то сто шестьдесят семь лет собор был построен. За это время успели несколько раз измениться не только люди, но и их вкусы. Именно поэтому можно наблюдать, как в архитектуре здания на смену романскому стилю приходит готический. В итоге получилось ни то, ни другое. Это уже не романская несколько приземистая церковь, но еще и не устремленный ввысь готический храм. Тем не менее оба стиля здесь сочетались в гармоничном равновесии.
Чем известен Нотр-Дам? Очевидно, одной славы от романа Виктора Гюго недостаточно для того, чтобы каждый христианин на Западе знал дорогу в этот храм. Ответ прост. В Нотр-Даме хранятся одни из самых великих христианских святынь - Терновый Венец Спасителя и часть Древа Креста Господня. Только не думайте, что это все из очередного романа о Нотр-Даме. Историчность святынь весьма достоверна: они связаны с Византией и крестоносцами.
В 1204 году крестоносцы захватили Константинополь, и все греческие столичные святыни оказались под их властью. В
то время во Франции правил король Людовик IX. Французский монарх был настолько благочестив, что в историю вошел под именем Людовика Святого. Именно он и становится тем мостиком, по которому множество христианских святынь прибывает на Запад. Людовик попросту скупает их из разоренного Константинополя.
 В августе 1238 года король Людовик Святой, узнав, что караван с Терновым Венцом приближается к Парижу, выехал ему на-встречу и за 40 километров от города торжественно встречал эту святыню. Людовик снял с себя все королевские регалии и обувь и вместе со своим братом нес ее на плечах весь обратный путь. Множество стран желали заполучить хотя бы частицу этой святыни. Поэтому терновые шипы, а их было около 70, в качестве дара направляются в соборы и храмы различных христианских стран. Как и следовало ожидать, во время "великой" Французской революции эта святыня подверглась поруганию. Но все тот же Наполеон возвратил святыню на прежнее место. В 1806 году Терновый Венец, запаянный в специальную стеклянную капсулу, был помещен в сокровищницу собора Нотр-Дам де Пари.
Сегодня только 12 раз в году у посетителей собора есть возможность приложиться к этой святыне. В первую пятницу каждого месяца в 15:00 Терновый Венец вместе с частицей Креста Господня и Гвоздем от него выносятся для поклонения верующим. В другие дни года доступа к святыням нет.
Милостью Божьей мне удалось побывать на этом сокровенном действии. К Нотр-Даму просто не подойти. Безмолвная очередь длиннющей линией обвивает собор. Перед престолом стоит архиепископ Парижский и: русский батюшка. Они держат Терновый Венец поочередно. Как русский священник попал сюда и что он тут делает, выяснилось потом, когда я заметил, что все подходящие к святыне делятся на две категории: на тех, кто просто прикладывается к Венцу, целуя капсулу, и тех, кто совершает предварительно глубокие земные поклоны, крестясь при этом во всю грудь широким православным крестным знаменьем. Это наши! Целые автобусы паломников из России и Белоруссии, автобусы православных испанцев, немцев, итальянцев и французов приезжают поклониться Терновому Венцу с Главы Спасителя. Именно для них и приглашают православного священника из прихода Московского Патриархата в Париже в честь Трех Святителей.
Русские в Париже
История русского присутствия в Париже и во Франции полна великих и драматических страниц. Неоспоримо культурное влияние и духовный вклад России во французскую самобытность, так же как и французское влияние на Россию. Наши страны имели много общего. А две столицы - Париж и Санкт-Петербург - были настолько похожи, что, казалось, одна - это просто продолжение другой.
До октябрьского переворота 1917 года для многих русских Париж был вторым домом, а после этого события для кого-то стал и единственным.
Русская эмиграция - это очень непростая история, и в то же время история, которой можно гордиться. Ни одна эмиграция в мире не породила такие великие духовные и творческие явления, как эмиграция русская - полуголодная, надломленная, вышвырнутая из своей страны, но так и не сломавшаяся. Здесь, в эмиграции, появились богословские сочинения, романы и эссе, которыми, зачитываясь, еще долго будет гордиться Россия и которые открыли ее лицо западному человеку. Для человека Запада даже знакомство с самим мировым Православием началось именно с волн русской эмиграции, в лице представителей которой в XX веке французское общество обрело для себя встречу с ним. Ведь в эмиграции оказалась богословская элита той России, профессора Московской и Петербургской духовных академий, преподаватели Петербургского и Московского университетов. Именно они и создали знаменитый Свято-Сергиевский институт, который смог развиться в очень сильную богословскую и церковно-историческую школу - достаточно вспомнить таких корифеев, как Антон Владимирович Карташев, протоиерей Георгий Флоровский, протоиерей Иоанн Мейендорф, протопресвитер Александр Шмеман, священник Александр Ельчанинов, замечательный канонист протопресвитер Николай Афанасьев, протоиерей Сергий Булгаков, Владимир Лосский, Николай Бердяев и др.
Трагический раскол
Как известно, в русском зарубежье произошел один из самых печальных расколов русского церковного общества: на тех, кто решил порвать с Церковью в Советской России, и тех, кто остался верен ей. Не будем пускаться в длинные истории, связанные с этой трагедией, отошлем взыскующего читателя к замечательной автобиографии владыки Евлогия Георгиевского "Путь моей жизни", где все прекрасно описано. Но в итоге в Париже русское общество оказалось в двух разных храмах: на "рю Дарю" в соборе Александра Невского и в храме Трех Святителей на "рю Петель", где и находится кафедра архиепископа Русской Православной Церкви.
Последним приходилось дорого платить за свою принадлежность к русской Патриаршей Церкви. Их упрекали в предательстве, в шпионаже, просто брезговали общением с ними. Великий русский философ Николай Бердяев вспоминал, как некоторые русские люди переходили на другую сторону улицы из-за того, что он, как и богослов Владимир Лосский и владыка Антоний Сурожский, оставался верным Церкви мучеников, Церкви в многострадальной России. Ценной личных трагедий эти люди сохраняли свою преданность, и русская Патриаршая Церковь во Франции выжила, так же как и в России.
Сегодня наша Корсунская епархия имеет не только многочисленные приходы, русскоговорящие и франкофонные, но и монастыри. В одном из таких монастырей мне довелось побывать. Это обитель в честь преподобного Силуана Афонского. Я оказался в обители на великий праздник Успения Пресвятой Богородицы, который праздновался сразу же на второй день после того, как в России начался Успенский пост. Нет, дело не в том, что во Франции Успенский пост идет два дня, дело в том, что в нашей епархии существуют приходы, которые служат по новому стилю. Как правило, это полностью франкоговорящие общины, их составляют французы, для которых 25 декабря - Рождество Христово, и это свято с детства! Поэтому Святейший Патриарх благословил им служить неподвижные праздники по западному новому календарю.
Французский монастырь
Монастырь преподобного Силуана - это бывшая ферма. Здесь всюду стояли полуразвалившиеся сараи и погреба. 15 лет тому назад в патриаршем приходе Парижа служил иеромонах Симеон (Коссек), этнический француз. Он стал православным после встречи с архимандритом Софронием Сахаровым, который является автором книги о преподобном Силуане Афонском. Отец Симеон сначала служит в Париже, а потом испрашивает благословение на основание монастыря. Он и еще одна матушка-монахиня продают все, что у них было в Париже, и покупают разоренную ферму. 15 лет они отстраиваются, и сейчас это уже настоящий монастырь в честь Силуана Афонского. Обитель до сих пор растет. Отстроены великолепные корпуса для паломников, бывшие сараи переделаны под прекрасные храм и крипту. Скоро будет завершена новая трапезная для паломников - суперсовременная и очень уютная. У монастыря уже есть свои постоянные богомольцы и паломники.
При монастыре даже есть два скита. Это небольшие избушки в лесной глуши, где живут отшельницы. Одна из них - старушка непростой и интересной жизни. Мало кто что знает о ее прошлой жизни, но, приняв Православие, эта французская женщина ушла в затвор, в пещеру над морем. 20 лет абсолютного затвора прожила она там!!! Местные жители, когда узнали о ней, носили ей еду и воду. Ну просто как в житиях святых! А через двадцать лет она вышла из своей пещерки и пришла в монастырь преподобного Силуана. Сейчас она живет в маленьком домике в лесу, питается сама, от своего огородика, в течение недели ни с кем слова не молвит. Приходит в монастырь только на праздничные службы. Но вот по праздникам она со всеми радостно общается. Это удивительно светлый и веселый человек. Глаза светятся, улыбка с лица не сходит, а взгляд настолько пронизывающе глубокий, что просто цепенеешь от красоты этих мудрых и вдумчивых глаз. Удивительный и очень, очень простой человек.
В монастыре святого Силуана, признаюсь честно, я еще сильнее убедился в том, что самые разные людей, разные этносы и языки в Православии становятся одной семьей и единым домом.
Так что Париж теперь - это не просто центр мод, он хранит колоссальный пласт христианской культуры, в котором достойное место заняла и наша Русская Церковь.
Живут ли в Париже жирафы?
Наверное, рассказ о Париже был бы неполон, не скажи я о светских прелестях этого города, из коих самой видной, в буквальном смысле слова, является Эйфелева башня.
1889 году приближалась круглая дата - столетие той самой революции. Нужно было как-то отметить это знаменательное событие. И решили тогда устроить Всемирную выставку. Все страны могли показать свою мощь и славу на ней. Но Франция нуждалась в чем-нибудь особом. Вот тогда и появился Гюстав Александр Эйфель со своим провокационным проектом строительства 300-метровой вышки, которая должна была по высоте превзойти все созданные до нее сооружения. Поскольку Эйфель участвовал в создании внутреннего каркаса для американской статуи Свободы, подаренной французами Америке, у него уже была набита рука на сооружениях подобного рода гигантов. Башню построили, и: парижане пришли в ужас. По их мнению, ничего более уродливого и отвратительного никогда не появлялась в этом городе утонченных вкусов. Мопассан, Виктор Гюго и многие великие деятели культуры писали длинные гневные письма с требованием немедленно убрать этот "громоотвод" с улиц Парижа. Гюго даже регулярно обедал в ресторане на самом верху башни. На вопрос, зачем он так поступает, если башня ему жутко не нравится, Гюго отвечал: "Это единственное место во все огромном Париже, откуда ее не видно".
И на самом деле, из-за резкой критики, да и просто за ненадобностью после прошедшей выставки башню решили разобрать. Но спас ее прогресс! Судьба творения Эйфеля уже висела на волоске. И вот тут в 1890-х годах изобрели радио. Первые радиолюбители посмотрели на мрачного гиганта и поняли, что с ним делать. Башня стала опорой для антенн радиовещания, потом телевидения, а затем и радарной службы.
Кстати, на вершину этого ажурного сооружения высотой 320 метров можно забраться только на лифте. Спроектированные Эйфелем лифты безотказно работали полвека и внезапно сломались в июне 1940 года, когда в Париж вошли немецкие войска. В течение четырех лет, пока во французской столице оставались оккупанты, башня была закрыта. Специально выписанные из Берлина инженеры так и не смогли наладить работу лифтов. Как только Париж был освобожден, старый французский механик вылез из какого-то подвальчика и за полчаса включил все подъемники - к великой радости парижан.
Башню Эйфеля за ее высоту и внешний вид местные художники часто рисуют в образе жирафа. Так что на вопрос: "Живут ли в Париже жирафы?" вам ответят: "О, да, но он один".
В особо ясную погоду с этого "жирафа" взгляд может охватить расстояние радиусом до 70 километров. Когда стоишь там, на крайней точке, у самого неба, а внизу видны бесчисленные парижские церкви, соборы, базилики, на горизонте - купола красавца Сакре-Кера, то вдруг в голову приходит отличная от Эренбурговой мысль: "Нет уж, увидеть Париж и: жить!" Ибо этот город создан для жизни.
Париж-Калининград 2006 год
Игорь Петровский
|
