 |
|
ГАЗЕТА "СПАС" |
|
| |
|
|
№6 (51) июнь |
|
|
ХРАНИТЕЛИ СОКРОВИЩ
Сфера культуры всегда активно участвовала в возрождении национальных традиций российского государства и духовно-нравственном воспитании его граждан. Об этом наш корреспондент беседует с директором калининградского Музея Мирового океана (ММО), заслуженным работником культуры РФ, председателем Президиума совета по культуре при губернаторе Калининградской области Светланой Геннадьевной Сивковой.
(Окончание. Начало в № 5 (50) май 2008 г.)
 — Светлана Геннадьевна, получается, что Ваш коллектив, начав с нуля, задумал невозможное и через десять лет провел… Международный конгресс под эгидой ЮНЕСКО?
— Так и было.
— Есть пословица: кто не хочет работать, ищет причины, кто хочет — ищет средства. Сегодня в Вашей работе по-прежнему масса проблем?
— Я очень люблю эту пословицу. Она актуальна во все времена, даже сегодня, когда у нашего ММО есть большой опыт и многие морские музеи мира говорят о нас: «Да, у них есть чему поучиться».
Часто говорю коллегам: «Ну, что, нашли оправдание?» Я имею в виду обычную ситуацию — например, приходит ко мне работник музея и говорит: «Не могу решить проблему, потому что не могу дозвониться». — «Ну, если такими темпами работать… И вообще, если это трудно для тебя… Вот иди сюда, посмотри в окно на судно "Витязь". Стоит? Стоит! Пожалуйста, найди решение своей проблемы».
— Веский аргумент.
— «Витязь» всегда был для меня самым сильным аргументом, потому что он стоит на Преголе вопреки всему — здравому смыслу, логике, объективным фактам. Ведь его в свое время вообще хотели разрезать на металл. Борьба за него шла более десяти лет. Последняя история с ним характерна и для него, и для коллектива. Произошла она почти год назад, когда судно ушло в док на ремонт.
— Это когда Преголя опустела и мало кто знал, куда девался «Витязь», но город сразу почувствовал себя осиротевшим?
— Вот-вот… Когда мы проводили судно по Преголе в 1996 году, мы были молодые и глупые и ничего не боялись. Второй раз, в декабре 2006 года, когда повели на плановый ремонт, было очень страшно. Опять надо было укладывать мачты специальными кранами, а это, поверьте, очень сложно.
— Но, ведь мосты разводятся…
— Этого недостаточно. Вторая проблема — корабль «заилился», надо было чистить грунт, проверять глубину реки по фарватеру, буквально пройти с драгой, чтобы под днищем было чисто. Осадка судна — шесть метров, и до дна было всего 20 сантиметров. В этом месте Преголя неглубокая и вода «ходит» — бывает сильный нагон и сильный отлив.
— И нужен был уникальный капитан, правильно?
— Именно уникальный, потому что судно океанское, а стоит на реке. Да, все боялись его вести! Слава Богу, у нас есть друзья в администрации порта.
А в доке оказалось, что даже крупповская сталь толщиной 2 см не вечна и подвержена точечной коррозии. Пришлось серьезно латать.
— У музея есть меценаты?
— Конечно, есть, в небольшом масштабе. Они не Третьяковы, но в меру сил нам всегда помогают. А вообще это больная тема: средств нам катастрофически не хватает.
А вот свои — рыбаки — подвели нас недавно. И как подвели! Мне было за них так стыдно, так стыдно! Они же слово дали, что помогут. Эх, мужчины…
| Каждый человек должен реально оценивать свои силы |
Дело в том, что наш музей в скором времени пополнится еще одним судном — среднерыболовецким траулером. Министр сельского хозяйства и рыболовства проводил здесь, в нашем музее, совещание с руководителями крупнейших рыболовецких и рыбопромышленных компаний. Музей согласился принять траулер, если рыбаки проведут доковый ремонт. Это примерно 3 миллиона рублей. Все в один голос ответили министру: «Обязательно поможем!» Поверив такому серьезному собранию, привыкшие работать оперативно и не откладывать дела в долгий ящик, мы тогда быстро сняли деньги со своих объектов — ремонта палубы «Витязя» и Фридрихсбургских ворот.
И что же? До сих пор никто не вернул нам ни копейки. День селедки и День рыбака мы обычно празднуем вместе с членами того собрания, это ведь наши общие праздники. Я всегда от имени музея приветствую и поздравляю рыбаков. Раньше мне было бы стыдно им в глаза смотреть. За них было бы стыдно.
— Теперь что-то изменилось?
— Стараюсь войти в их сложные ситуации… понять, простить…
— Уверена, что Вы и раньше так делали.
— Все было так, да не так… Начну немного издалека. Когда меня спрашивают, где я провожу отпуск, почему-то уверены, что раз я директор Музея Мирового океана, то отвечу: «На Бермудах» или «На Большом барьерном рифе». На самом деле меня постоянно тянет в Россию, и я еду во Владимир, Суздаль, Тулу, Ярославль, в Карелию. Посещаю там все храмы. Сначала интересовалась, как они существуют в соседстве с музеями, а потом моя русская душа… Одним словом, храмы и влияние моей сестры привели меня к Православию, я крестилась. На многие вещи теперь смотрю несколько иначе.
— Вы иногда приговариваете: «Скажу Вам честно…» Простите за вопрос, от которого Вы уже, вероятно, за три года устали: почему Вы отказались от должности регионального министра культуры?
— Скажу Вам честно (смеется. — Л.К.), я колебалась, но недолго, потому что слишком люблю свое дело. И еще потому, что каждый человек должен реально оценивать свои силы. В нашей стране есть беда: люди недооценивают свои силы, но чаще, к великому сожалению, переоценивают.
— А как Вы оцениваете деятельность Совета по культуре при губернаторе? Вы уже более двух лет возглавляете Президиум этого совета.
— Вначале я была недовольна и собой, и нашей организацией, потому что как-то все не получалось. Наконец успокоилась и решила честно поговорить сама с собой: «Чем должен заниматься совет?»
— Давать советы губернатору.
— Вот именно, советы, мы же не исполнительный орган. И сразу все встало на свои места.
— «Реально оценивать свои силы…»
— Вот именно. Надо сказать, что губернатор к нам прислушивается. Не всегда, но прислушивается. И сейчас, когда я вижу, как ремонтируется областной театр кукол, я думаю: ведь мы так много говорили об этой проблеме!
Или вот еще пример. На одном из первых заседаний мы завели речь о том, что нужна организация, которая бы наблюдала за состоянием памятников, занималась их эксплуатацией, реставрацией и так далее.
— У нас в области много памятников?
— Очень много, и они в диком состоянии, это наш позор.
— Разве это сложно — каждому городу следить за своими памятниками?
— А разве сложно каждому городу следить за чистотой своих улиц? А тут еще какие-то памятники! Это слишком накладно, по мнению глав администраций. Хотя есть целые города-памятники: Санкт-Петербург, Париж, Прага, Варшава…
Губернатор прислушался к нашему совету, и специальная организация наконец создана.
| Хотите понять национальную идею — идите в музей |
— Вернемся к музею, Светлана Геннадьевна. Немного цифр, а потом мой вопрос. ММО — это 150 тысяч экскурсантов в год, 6 тысяч экскурсий, 14 морских клубов при музее, 30 выставок ежегодно, 130 праздников, творческих вечеров и концертов; 300 курсантов и студентов проходят в ММО практику… Помимо хранилища сокровищ налицо социальная и воспитательная функции. Ваш музей стал культурно-досуговым центром?
— Почему бы и нет? Во-первых, это веяние времени, во-вторых, объективная реальность, потому что ММО вырос из тех самых «морских клубов при музее». У нас ведь не было тогда, в самом начале, ничего и никого, кроме друзей. Но уже тогда была сильная взаимная любовь: мы помогали людям собираться, общаться, объединяться. К нам приходили капитаны, подводники, моряки, курсанты, радисты, яхтсмены…
Это они вскоре стали активно пополнять наш фонд: кто нес якорь, кто картину, монету, модели парусников. Друзья звонили из других городов и регионов, предлагали всякие морские сокровища или сообщали, что где-то гибнет «последний ценный экспонат». Мы брали в музей батискафы, торпеды, спасательные средства — да мало ли что… Слава Богу, друзей у нас и сейчас много.
— Почему в музей так рвутся барды, молодежь, школьники?
— Мы же культурно-досуговый центр, как Вы сами сказали. Мы открыты для всех! Приходи к нам и богатый и бедный, и старый и молодой. Недавно смотрела огромный перечень номеров в концертах для ветеранов и не удержалась от восклицания: «Да мы что, музей или филармония?» Детям хочется выступать, показывать свои таланты, им нравится наша сцена.
А яхт-клуб для подростков — это же важнее, чем любой вид спорта! Здесь и здоровье, и сила, и смекалка, и удаль! Мальчишки ждут не дождутся каникул, чтобы ходить на ялах и под парусами. Кстати, мы с УВД привлекаем и трудных мальчишек. А занимаются с ними друзья ММО — капитаны, яхтсмены, мастера спорта.
— Где же у нас яхт-клуб на Преголе?
— Пока есть только место, где хранятся яхты.
— Что это за интригующее название новой программы музея — «Корабль для уникальных людей»? Кого Вы называете уникальными людьми?
— Тех, кто отличается от здоровых людей: это дети с ДЦП, умственно отсталые, слепые, глухие…
— Кажется, существует специальное направление «музейная педагогика»?
— Совершенно верно. Сотрудники музея готовят специальные экскурсии для уникальных людей. Потому что кто-то из них не видит, но слышит экскурсовода и может потрогать экспонаты руками, а кто-то, наоборот, видит, но не может дотронуться. А у нас ведь уникальный фонд и есть что показать — аквариумы, коллекции кораллов, раковин, образцы янтаря, военно-морская техника. Мы устраиваем постоянные выставки картин, моделей и чертежей судов…
— Подобные экскурсии, конечно же, бесплатные?
— Мы делаем все, чтобы к нам пришли те, кому даже билет в музей недоступен. У нас минимум 50 процентов посещений бесплатные — это льготники, студенты, школьники… И это правильно.
— «Хотите понять национальную идею — идите в музей».
— Это цитата из Устава Государственного исторического музея. И я с этой мыслью абсолютно согласна.
Людмила Козельцева
|
