 |
|
ГАЗЕТА "СПАС" |
|
| |
|
|
№9 (54) сентябрь |
|
|
«Библия называет это грехом»
Митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл, глава отдела внешних церковных связей Московского Патриархата, о христианских ценностях в посткоммунистическую эпоху, об отношениях с Папой Римским и о прихожанине Владимире Путине. Интервью Журналу «Шпигель» от 10 января 2008 года.
(Окончание. Начало в № 8 (53) август 2008 г.)
 — Ваше Высокопреосвященство, какую форму государственного правления в России Православная Церковь считает соответствующей? Среди вас есть высокопоставленные лица, которые разделяют монархические идеи.
— Поддержание той или иной формы государственного правления не является для нас первоочередной задачей. В принципе, спасение души возможно при любой форме государственного правления. В России столетиями мирно сосуществуют различные народы и религии. У нас как у единого государства будущее есть только тогда, если мы будем сопротивляться сепаратизму и расколу. Россия немыслима без Православия.
— Владимир Путин говорил, что в дальних поездках на автомобиле он часто читает Библию. Он, его министры и чиновники также охотно показываются в церкви во время богослужений, хотя многие из них в советское время были воинствующими атеистами. Радует вас это или раздражает?
— Вчера большинство верующих, которых мы сегодня встречаем в церкви, еще были атеистами. Если подобная метаморфоза возможна для инженера, то почему она невозможна для политика? К сожалению, они заходят в храм слишком редко. Мне хотелось бы, чтобы как президент, так и министры бывали в церкви каждое воскресенье, а не один или два раза в год.
— У нас сложилось обратное впечатление. Нам кажется, что Православная Церковь благоволит президенту Путину и хочет с его помощью решить некоторые свои проблемы.
— Я хорошо понимаю суть вашего вопроса, но мы запрещаем нашим священникам входить в политические партии. В 90-е годы некоторые из них еще баллотировались в парламент. Такого быть не должно, Церковь существует для всех. Когда в 1993 году наш парламент подвергся обстрелу и возникла угроза гражданской войны, этот монастырь, где мы сейчас находимся, был единственным местом, где могли встретиться противоборствующие стороны. Потому как все понимали, что Церковь не поддерживает ни тех, ни других. В многопартийном государстве у нее не может быть политических противников или союзников. Никто не должен, встав перед домом Господним, говорить: «Я не зайду туда, поскольку мои политические противники чувствуют себя там как дома». Политики тоже не должны использовать Церковь для достижения дешевой популярности.
— Однако ваша Церковь как раз очень ясно заняла одну сторону: она избыточно радостно приветствовала «византийское» решение Путина сделать Дмитрия Медведева своим преемником и призвала его продолжить свое дело в качестве премьера.
— Мы не потому отреагировали положительно, что его поддерживает Владимир Путин, а потому, что Медведев — опытный политик. А идея сделать Путина главой правительства не противоречит конституции. Путин стоял во главе той партии, которая на выборах в Госдуму получила 64 % голосов, — она имеет моральное право назначить главу правительства.
— Да, верно, но тем самым вы все же принимаете одну сторону. Можно нам напомнить о митрополите Сергии, который через десять лет после прихода большевиков к власти оказался на их стороне? Тогда ваша Церковь выбрала путь сотрудничества с коммунистическим руководством государства, включая КГБ, хотя ее сильно угнетали. Этим вас попрекают и сегодня.
— После большевистского государственного переворота, когда началось небывалое в русской истории преследование Церкви, несколько священнослужителей сочли необходимым пойти по пути компромисса с антиклерикальной властью. Просто для того, чтобы, не прячась, сохранить возможность проводить богослужения и проповедовать народу. Другие отвергли этот путь, так называемая Катакомбная Церковь была почти полностью уничтожена. Мы не имеем права осуждать тех или других. Все из них прошли через жестокие репрессии.
— Тем временем Церковь снова обрела такое большое влияние, что недавно в письме президенту Путину российские нобелевские лауреаты предостерегали от дальнейшей клерикализации общества.
| Спасение души возможно при любой форме государственного правления |
— Эти господа охотно вернули бы Советский Союз. Тогда они поднимали свои голоса в защиту Церкви? Нет. То, что множество церквей стояли разрушенными, им не мешало. Впрочем, слухи о сращении Церкви и государства в России, мягко скажем, сильно преувеличены. Мне бы хотелось, чтобы у нас было, как в Германии. До сего дня у нас нет духовников в армии, как, впрочем, и в больницах.
— Однако вы без проблем освящаете разного рода оружие: танки, корабли и пушки.
— Священники делают это, если их приглашают.
— Многие россияне раздражены тем, что недавно вы хотели ввести вашу религию в обязательную школьную программу.
— Мы хотим дать основы культуры традиционных религий и предлагаем, чтобы ученики могли выбирать в качестве учебного предмета между Православием, исламом, иудаизмом и буддизмом. Это случится уже в 2009 году, в рамках предмета «Духовно-нравственная культура». Для детей из неверующих семей должен существовать предмет, который мог бы называться «Светской этикой». В этом для нас образцом является Германия.
— Что вы думаете о православных священниках, которые хотят изгнать из учебного плана теорию эволюции Дарвина, поскольку она противоречит библейской истории сотворения мира?
— Исследование физического мира не должно быть предметом религии, и поэтому Церковь не должна вбирать в себя никакие научные теории. Католическая Церковь совершила эту ошибку, проповедуя геоцентризм. Когда позже ученые поняли, что в центре нашей системы находится не Земля, а Солнце, то тогда это было сочтено ересью. Коперник тоже был священником, тогда Католическая Церковь считала себя еще и научным сообществом. Православная Церковь так никогда не поступала.
— Как бы вы обошлись с теорией Дарвина, если бы были учителем?
— Я бы сказал, что это теория имеет много приверженцев, но также и несколько белых пятен. Например, переход от одного вида к другим никогда не был доказан надлежащим образом. Было бы ошибочным считать теорию Дарвина единственно верной. Сегодня она является ведущей, завтра на смену ей может прийти другая. Марксизм тоже когда-то считался единственно правильной и научно обоснованной теорией…
— Однако вы не можете поставить эти две теории на одну доску. Кроме того, на данный момент учение Дарвина практически бесспорно.
— Ради объективности хотелось бы добавить, что Дарвин был верующим человеком…
— Правильнее было бы сказать, что он как естествоиспытатель разочаровался в своей вере.
— … теорией Дарвина ни в коем случае нельзя злоупотреблять в борьбе с религией. С другой стороны, Библия не является учебником космологии.
— Однако, очевидно, является руководством к действию во внешней политике. Министр иностранных дел России Сергей Лавров, выступая против однополярного мира, в котором заправляет Америка, сослался в одной из своих статей на Новый Завет.
| Исследование физического мира не должно быть предметом религии, и поэтому Церковь не должна вбирать в себя никакие научные теории |
— Заповедь Христа из Евангелия от Луки — «И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними» — действует также в международных отношениях. Высокомерие так же опасно в политике, как и в человеческих отношениях. Мы как Православная Церковь отвергаем любые попытки создания однополярного мира. Это было бы принуждением, которое нивелирует религиозные, культурные и цивилизационные различия.
— Можете ли вы представить себе воссоединение Православной и Римско-Католической Церквей, которые разделены уже почти тысячу лет?
— Раскол — это следствие человеческих прегрешений. В этом отношении он похож на развод. Христианский Запад и христианский Восток разошлись, полагая, что больше друг в друге они не нуждаются. Воссоединение возможно только через духовное сближение. Можно подписывать сколь угодно много бумаг. Но если у нас нет чувства, что мы любим друг друга, что мы — единая семья, что мы нуждаемся друг в друге, воссоединения не произойдет.
— Когда состоится долгожданная встреча Папы Бенедикта и главы вашей Церкви Патриарха Алексия?
— С тех пор как Бенедикт стал Папой, наши отношения улучшились. Он снял с повестки дня вопрос о визите в Москву. Подобный визит не решил бы никаких проблем, а только спровоцировал бы новые. Многие верующие России относятся к католикам с недоверием. Это наследие войн и миссионерских попыток XVII—XVIII столетий.
— Можете ли вы представить себе, что Папа и Патриарх встретятся в третьей стране, как бы на нейтральной территории?
— Это вполне возможно. Все развитие взаимоотношений ведет к тому, что подобная встреча состоится.
— То, что Папа уже не поляк, должно облегчить подход русским.
— В этом случае я хотел бы дать вам официальный ответ. Он гласит: национальность не играет никакой роли.
— Ваше Высокопреосвященство, благодарим вас за беседу.
Мартин Дери, Кристиан Нееф и Матиас Шелл
|
