А Вам надо бы еще поработать в школе с детьми. Дело в том, что Вы еще не начали относиться к своей работе как к послушанию. И ведь Вы так много могли бы сделать для детей, если бы работали для Бога, ради Бога и во славу Божию. А все Ваши предложения в поисках своего места в жизни исходят не из христианского отношения к жизни и к себе.

Ваш внутренний человек еще не начал своего духовного восхождения. И потому Вы мечетесь, падаете и, не успев встать, опять готовы упасть. Нет стержня. А стержень — это христианское мировоззрение, которое связывает в нас грех. И если этого нет, то чем бы Вы ни занимались, все будет не во благо душе, не во спасение. Так и будете порхать.

А нам завет такой: «Кто хочет по Мне идти, да отвержется себе и возьмет крест свой, и по Мне грядет», — говорит Спаситель.

Не Господь наказывает нас, нет! Наказываем себя мы сами — тем, что живем без Бога. И какие бы хорошие ни были мы по человеческим меркам, там, где нет Бога, нет жизни живой, созидающей, нет радости жизни. Где нет Бога, там хозяйничает враг Божий.

И «наказание» или жизненная туга — это его проделки. А когда человек после долгого вражьего водительства обращается к Богу, то и тут начинается на какое-то время усиленная месть врага, и нужно много терпения и несомненной веры, что враг силен, но всесилен лишь Господь и Он не оставит усердно прибегающего к Божией помощи.

Вы пользуетесь всякими техническими изделиями, которые изобрел человек не без Бога. Ибо Господь однозначно сказал: «Без Меня не можете творити ничесоже». И компьютер — это такое же изобретение, как и все прочие. А в Писании сказано: «Все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною». Если на компьютере человек делает дело Божие и во славу Божию, например, набирает богослужебные книги или святоотеческую литературу, то человек этим спасается. А если использует технику для всякого безобразия и бесчинных игр, то он явно погибает. Вот и решайте. Одна и та же техника для одного служит во спасение, для другого — в погибель.

Ну кто из нас может поспорить с Богом, кто дерзнет указать Ему?! Он ни с кем не советуется и отчета никому не дает. А мы со своей колокольни не можем правильно оценить все происходящее с нами и вокруг нас.

Вот иду по «кровавой дороге» нашего монастыря и, прикрыв глаза, присоединяюсь к траурному шествию XVI века за царем Иоанном Грозным, несущим на своих руках обезглавленный труп игумена нашего монастыря Корнилия. Ужас, скорбь, недоумение в сердце каждого идущего в этом прискорбном шествии.

А вот XX век — Церковь молится этому игумену: «Преподобномучениче Корнилие, моли Бога о нас». И он молит, ибо получил дерзновение святостью жизни и мученической кончиной быть близким Богу и предстоятелем за молящихся ему. И его молитвами стоит и живет обитель, не прерывая жизни монашеской и молитв к Богу. А в XVI веке не из одной груди мог вырваться ропот на происшедшее и упрек Богу: за что? зачем? Но ин суд человеческий, и ин суд Божий.

Страдаете Вы, страдаете всем существом, до ропота, до богооставленности, страдаете оттого, что становитесь в тягость другим — близким своим. Но знаете ли Вы, что Ваши страдания, и крупица милосердия, и сочувствие Ваших близких к Вам, и их помощь Вам вменяется всем вам в подвиг, ходатайствующий о спасении души? Да, Ваш крест жизненный, безусловно, исключительный по тяжести, но и цена ему велика, ибо не только Вам она вменяется в подвиг, но и роду Вашему всему. Конечно, хорошо бы еще Вам без ропота нести крест свой, глубже и чаще возводить ум и сердце к Богу — туда, где Отечество наше, где Отец наш, который любит несравненно ни с чем каждое свое чадо.

Вы меня, Христа ради, простите. Я ведь не пустые слова пишу Вам, а говорю от сердца и от своего большого жизненного опыта, я говорю Вам со своего жизненного креста (и потихоньку, только для Вас одной скажу, что он — крест-то — у меня тоже немалый, и слава Богу за все). Как кратка жизнь наша и как велика вечность, где нас с Вами ждет радость быть с Богом!

То, что Вы еще не развелись со своим законным и Богом благословленным Вам мужем, говорит о том, что Ваша христианская совесть жива и она не дает Вам совершить духовное убийство Вашего больного супруга.

А если один из супругов заболевает неизлечимой болезнью и за ним требуется тяжелый уход? Что же его раньше смерти везти на кладбище? А Вы ведь венчаны, и он, Ваш Б., Ваш муж, делает усилия сопротивляться душевной болезни. И ведь его состояние — это месть врага. А Вы думаете о разводе; а когда он погибнет, оставленный Вами, Вы до конца дней не найдете покоя в своей душе.

Христианство — это подвиг жизни, это крестоношение, это труд. А нынешнее христианство у многих лишь на кончике языка, пока небо над головой безоблачное.
Молиться надо терпеливо и еще более терпеливо нести тяготы его болезни. Вы двое — одна плоть. Болен муж — страдает жена.

Вы спрашиваете о нераскаянных грехах. Но есть такие грехи, за которые словесного покаяния мало, а попускает Господь скорби, это и есть покаяние делом. И враг на согрешающих смертными грехами предъявляет свои права. Результат этого Вы реально ощущаете в своей жизни. Наберитесь терпения в молитве и в сознании, что несете от Господа данную Вам во спасение епитимию.

Когда срок ее кончится и враг увидит, что Вы неотступны в своем желании жить по закону Божию, Вам станет легче и таких препятствий во всем уже не будет.