 |
|
ГАЗЕТА "СПАС" |
|
| |
|
|
№11 (56) ноябрь |
|
|
«ПУСТИТЕ ДЕТЕЙ ПРИХОДИТЬ КО МНЕ»
В епархиальном лагере во имя св. прав. Феодора Ушакова сделали ставку на подбор для работы таких людей, которые свой тяжелый бескорыстный труд рассматривают как прямое служение Христу. Их гораздо меньше, чем других, но они, к счастью, есть.
(Окончание. Начало в № 10 (55) октябрь 2008 г.)
 Лучший способ обезопасить досуг детей — это грамотно организовать его, а это нужно уметь делать, и значит, становиться вожатым любому желающему, по принципу «шел мимо и зашел», неполезно ни для кого. Лесная поляна не повод для профанации и дилетантизма — тут нужно обладать определенными систематическими знаниями, ведь от того, насколько вожатый понимает логику смены, ориентируется в задачах каждого ее периода и способен учитывать возрастные и физиологические особенности детей, зависит наличие или отсутствие проблем в его работе и функционировании всего лагеря. В епархиальном лагере эту задачу решает реализуемая уже пятый год авторская программа «Школа вожатых». И, конечно же, никакой нормальный лагерь не может состояться без четкого, заблаговременно разработанного плана — в лагере на косе накоплен большой практический опыт, собран обширный методический материал. Недаром «старожилы» обязательно ждут проведения таких игр, как «Тропа разведчика», «Тайный друг», «Солнышко в конверте» и многих других, рожденных здесь и уже ставших «фирменным знаком» лагеря. Перенимают их и остальные — на пользу всем нашим детям.
«7. Не прелюбы сотвори»
В правилах греческой епархии США записано: «Не должно быть девочек в мужских палатках и мальчиков в женских палатках. В лагере не должно быть явных проявлений любви. И члены персонала, и участники лагеря должны вести себя надлежащим христианским образом». В епархиальном лагере такое правило также существует, но с некоторыми детьми по этому поводу иногда приходится объясняться.
Новички поначалу часто демонстрируют вольное обращение друг с другом — исковерканные представления об общественных нормах ориентируют их на ограниченный круг критериев: «прикольно», «круто», «классно». Отрывать их от орбиты жизни «Эллочки-людоедки» не всегда просто, часто дети просто не понимают: «А в чем тут криминал-то?» — и не смущаются тем, что их застали в чужой палатке глубокой ночью. «Ну, ведь ничего не произошло!» — пожимает отроковица плечиком на педсовете. Это-то, как говорится, слава Богу! И можно почти поверить в то, что ничто другое ее не интересует, но вот только через какое-то время в одной из бесед о ценности любви и чистоты у нее прорывается: «Спасибо вам за то, что говорите об этом — с нами никто об этом не говорит», — а блеснувшая слеза свидетельствует об искренности произнесенного.
В нынешнем мраке всеобщей терпимости к пороку очень трудно всем детям — и не только нецерковным, как вышеописанная девушка; «церковные» дети, многому словесному наученные в воскресной школе, зачастую тоже еще не научились исполнять это в личной жизни. Нынче им всем приходится выбирать «между черным и черным» — про белое им как-то «забывают» рассказать. А введенные, пусть даже ненадолго, в рамки нравственных норм дети как-то успокаиваются — ведь тем самым они обретают не только ограничение, но и защиту. Нужно использовать немногие летние дни, чтобы показать им, что можно жить иначе, думать иначе, чувствовать иначе. Такой цели служит еще одна давняя наработка епархиального лагеря — игра «Гости», когда девочки и мальчики с подарками и поздравлениями идут вместе с воспитателями в гости друг к другу и, возможно, впервые пробуют общаться не по правилу «кто кого сильней заденет», а с искренним интересом к тому, что говорит другой человек и каков он сам.
«8. Не укради»
| Встреча с Богом у каждого в жизни своя, и путь — свой |
Проблема воровства в детских лагерях — болевая точка; в епархиальном лагере она возникает иногда при увеличении доли невоцерковленных детей. Самым частым объектом хищений становятся сладости, приобретающие в «отрыве от цивилизации» статус «золота». Причем громче всех кричат «Держи вора!» зачастую сами воришки: не желая провести границу между собой и чужим лакомством, одновременно отчаянно защищают свою собственность. И тут уж нужно действовать решительно: безнаказанное воровство неимоверно соблазняет, и тогда случается, что буквально из-под ног воспитателя, проводящего игру, «умыкается» часть инвентаря, который, собственно, и не очень-то был нужен — а просто сработал рефлекс «плохо лежало».
Провести в сознании ребенка постоянно стираемую им самим границу между своим и чужим часто бывает необычайно сложно: вроде все понимает, но — опять берет печенье из чужой сумки. Или ворует продукты с кухни. Или переливает из чужой тарелки в свою. Или «перекладывает» в свой карман чужие деньги. Или «забывает» вернуть чужой фонарик, книжку, фломастеры. Не все родители воспринимают это достаточно серьезно и понимают опасность происходящего. А ведь здесь нет мелочей: нельзя быть «немножко вором», как не бывают «чуть-чуть убийцей». Грех — он и есть грех.
«9. Не послушествуй на друга твоего свидетельства ложна»
Что обманывать нехорошо, знает, наверное, каждый ребенок, но все-таки проблема детской лжи существует. Специалисты исписывают горы книг, пытаясь объяснить, почему дети лгут, но мало кто из них ссылается на банальную причину — пример родителей. Так, мамочка, желающая во что бы то ни стало отправить своего сына в православный лагерь «на исправление», подделывает(!) дату рождения в копии его документов и велит ему не проболтаться; а зная, что он курит (в лагерь курильщиков не берут), советует ему получше прятаться, когда он будет это делать. Что и говорить, сын оказался достойным учеником, и лжи было предостаточно.
Деформация моральных ценностей коснулась и этого вопроса. «Я не шамок!» — отрезает симпатичная 12–летняя девочка в ответ на просьбу вожатого рассказать, как на самом деле все было. Слово из тюремного лексикона, неожиданно вошедшее в жизнь детей в последние годы, является знаковым: мораль маргиналов правит бал. Обмануть взрослого становится не только возможным, но и престижным; рассказать правду — стать «шамком», покрыть себя позором.
Удивительно, но иногда даже рассказа о том, откуда происходит это слово и другие, подобные ему, какова роль лексикона в создании образа человека в глазах окружающих, бывает достаточно для того, чтобы подросток задумался. Вообще это очень важно — говорить с детьми о правде; не резонерствовать: «Обманывать нехорошо», — а предлагать думать: «Когда я лгу — чего я хочу? есть ли у меня силы, чтобы жить "по правде"? если мой друг меня всегда обманывает — друг ли он мне? а если обманываю я сам — кому я друг?» Где сокровища ваши — там и душа ваша…
Ложь, бывшая в сознании ребенка привычным укрытием от «докучливости» взрослых и убежищем от обязательств, должна стать для него мерилом его собственной ценности: мнимое «достоинство» должно превратиться в недостаток, и ощущения «голого короля» станет лишать покоя, заставляя искать «одежды правды». В общем-то ничего сложного, но вот только одно: взрослый, говорящий о правде и учащий ей, сам не имеет права лгать. Никогда и ни по какому поводу.
«10. Не пожелай жены искренняго твоего, не пожелай дому ближняго твоего, ни села его, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ни всякаго скота его, ни всего, елика суть ближняго твоего»
| «Вокруг этой поляны войска стоят несметные» |
Зависть, иссушающая душу, не оставляющая в покое ни на минуту, разжигаемая представлениями о чужих преимуществах, суть гордыня, которая «мать всех грехов». Девочка, завидующая сверстнице в том, что та сразу же снискала всеобщую любовь в палатке, никак не может с этим смириться: ей кажется, что все это — не по заслугам. И она периодически усаживается на какое-нибудь видное место, чтобы в пику «несправедливости общества» «незаметно» страдать от недооцененности. При этом ей мало просто вызвать сочувствие — пуская в ход слезы, она пытается «намертво» нейтрализовать ничего не подозревающую «конкурентку».
Зависть амбициозного и избалованного подростка к каким-то умениям и достоинствам сверстников побуждает его к тому, чтобы активно придумывать ребятам клички, но он тут же активно восстает против того, чтобы его самого собственного имени лишали.
Очень важно суметь передать детям посыл сопереживания не только чужой беде, но и чужой радости. Дать навык произнесения не ругательств, а похвалы, просто доброго слова. Или научить делать комплимент. Дети весьма охотно принимают «новые правила» отношений — ведь гораздо приятнее делать то, что не вызовет потом укоров совести. И уже в начале смены одолевают вопросами: «А когда мы начнем дарить друг другу подарки?»
«Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим. Сия есть первая и наибольшая заповедь. Вторая же, подобная ей: возлюби ближнего своего как самого себя»
Энтузиастов православных лагерей часто спрашивают, пытливо выискивая потаенную корысть, зачем они все-таки снова и снова едут в этот неустроенный быт, взваливая на себя не только тяжкий беспрерывный труд и огромную ответственность, но бремя вражды, хулы и искушений. Необычайную насыщенность жизни в лагере и изменение законов времени, когда десять дней вмещают целую жизнь, на себе ощутили все, кто там побывал. Но помимо физической стороны, есть еще один пласт — духовный. Недаром одна из вожатых как-то сказала: «Вокруг этой поляны войска стоят несметные». Действительно, брань тут нешуточная, ведь идет она за души детей, и на войне как на войне.
Не переоценивая значения своего скромного труда, люди, которые все же здесь удерживаются, знают, что даже если он будет подобен камню, брошенному в воду, то круги, разошедшиеся от него, возможно, смогут все же когда-нибудь коснуться берега чьей-то души. И удержать кого-то от ошибки или помочь увидеть искру света в темноте отчаяния. Как поется в одной из лагерных песен:
«Что такое лагерь — это братство
Взрослых и детей, обид прощенье.
Может, нам зачтется это чудом исцеленья —
Нашим с вами душам во спасенье»…
Встреча с Богом у каждого в жизни своя, и путь — свой. Не зная, что ответить «контролерам», люди, вновь и вновь строящие на лесной поляне «братство взрослых и детей», хранят внутри себя свои ответы — вздох ребенка накануне отъезда: «Живешь теперь от лагеря до лагеря» — и вопрос потрясенной мамы, встретившей автобус с косы: «Что вы такое с ними сделали, что они такие счастливые?!» И, может быть, этого — достаточно…
Людмила Рябиченко
|
