 |
|
ГАЗЕТА "СПАС" |
|
| |
|
|
№6 (27) июнь |
|
|
СВЯТЫЕ ЛИКИ В КРУЖЕВАХ
В середине июня в Областном историко-художественном музее открывается персональная выставка икон мастера коклюшечного кружевоплетения Надежды Кирсановой. Тема выставки - "Русская Голгофа" - и необычная техника иконописи стали поводом для встречи нашего корреспондента с преемницей искусства русских кружевниц.
 - Надежда Сергеевна, мой первый традиционный вопрос - о Вашем пути к Храму.
- Он не был долгим и трудным, потому что я из города Великий Устюг - этим все сказано. Крестили меня, как положено, во младенчестве, храм в городе не закрывали даже в советское время, поэтому всегда было где молиться. Но самое главное - это традиции, которые я унаследовала от мамы и особенно от бабушки, она у нас была великая молитвенница.
- Почему Ваша выставка имеет такое название?
- Об этом говорить и просто, и сложно, ведь у моей семьи типичная биография советских людей: были раскулачены, пережили войну, дедушка пропал без вести на фронте. Бабушка осталась вдовой и долго хранила два его фронтовых письма, написанных карандашом. Мы их потом в музей отдали.
- Одна из работ выставки называется "ГУЛАГ"...
- Я и моя семья долго работали на Колыме, и мы хорошо знаем, что почти весь Север построен заключенными ГУЛАГа. В нашем городе даже Дом культуры стоял на месте захоронения за-ключенных. Да их и не хоронили, а просто закапывали во рвах. А сколько служителей церкви было загублено в то страшное время! Весь Север такой, любое место копни - найдешь могилу.
Так вот, построили Дом культуры. Это - веселье, танцы, дискотеки. А потом вдруг сделали из него храм: поставили крест на крыше, отреставрировали, и люди пошли молиться. Все это непросто было принять. Очень славно все объяснил батюшка: вот и хорошо, что в Доме культуры открыли храм, видите, Господь все равно оказался сильнее.
- Как случилось, что Вы занялись иконописью?
- Представьте, что вы резко меняете образ жизни и на четыре года переселяетесь из города в лес. Вы заняты тяжелой физической работой, из школьной учительницы превращаетесь в повара. Бригада строителей постоянно меняет место дислокации, а до ближайшего храма 25-50 километров. И с самого начала вы прекрасно осознаете, что если в жизни есть только работа и сон, значит, наступит деградация личности. Можно было читать Евангелие или художественную литературу, но мне этого было мало.
И я нашла выход - стала вышивать Почаевскую икону Божией матери и при этом разговаривать с Ним, с Господом. Так я понимаю настоящую молитву: именно работать и говорить. Поверяешь Ему все свои беды, все свои мысли, благодаришь Его за все, что Он посылает: Я работала над иконой два года и, слава Богу, вымолила здоровье сыну. Только здоровье мужу вымолить не смогла.
- Со времени первой работы прошло восемь лет. Какие еще иконы Вам удалось: "создать"?.. "написать"?.. Не знаю даже, как правильно выразиться.
- Скорее всего, с Божьей помощью "создать", но уже не вышиванием, как первую, а плетением на коклюшках. Больше всего я люблю создавать иконы Божией матери, могу назвать икону Ка-занской Божией матери, "Взыскание погибших", "Семистрельная" ("Умягчение злых сердец"), "Умиление", "Млекопитательница" (чаще всего мне заказывают ее копии), "Абалацкая Богоматерь" и др.
| Если в жизни есть только работа и сон, значит, обязательно наступит деградация личности |
Есть икона святой мученицы Дарьи, преподобной мученицы Великой княгини Елисаветы. Конечно же, есть икона преподобного Серафима Саровского, святителя Николая Чудотворца, преподобных Сергия Радонежского, Герасима Болдинского и других святых.
- Как возникает идея создания той или иной иконы?
- Я не знаю, Господь так ведет. Вот, например, икона мученицы Надежды - десятилетней девочки, принявшей смерть за Христа. Меня ведь тоже зовут Надежда, и я не могла не обратиться к ее образу. А вот икона пророчицы Анны - и мою бабушку звали Анна. У нее удивительная судьба: прожив во вдовстве 12 лет, став, по сути, монахиней, бабушка получила благословение совершать отпевание и таинство крещения, потому что в ее глухой деревне не было священника. И еще потому, что лучше всех знала тот и другой чин.
Это было в годы советской власти, но, удивительное дело, тайно вся деревня стремилась соблюдать религиозные обряды. Представьте себе, моих сыновей крестила бабушка Анна. Все это тоже русская Голгофа.
А вот Леушинская икона, над которой я работала по благословению отца Геннадия, настоятеля храма Иоанна Богослова в Санкт-Петербурге. Отец Геннадий взял на себя миссию прославления данной иконы - в частности, он записывает истории людей, которым этот образ помог в трудных обстоятельствах. Его рассказы и приглашение на Леушинские стояния так меня взволновали, что я взялась выполнить икону и работала над ней почти год.
- У Вас специальное художественное образование?
- Нет, что Вы! Я начинала свою трудовую деятельность закройщицей легкого платья в ателье. У меня педагогическое образование, поэтому я позже работала в школе учительницей. А поскольку я человек увлекающийся, то так окунулась в свою новую работу, что создавала авторские программы, постоянно давала открытые уроки, издавала методички для республики Коми и даже собиралась поступать в аспирантуру. А рисовать я не умею вообще.
- Как же Вы тогда создаете иконы?
- Сама не знаю. С Божьей помощью. К тому же у меня есть благословение епископа Балтийского владыки Серафима. И мои иконы украшают храмы, трапезные, частные коллекции. Все просто: я делаю скол на валике, беру в руки коклюшки - и за работу. Нитками все могу, а если дадите мне бумагу и краски, ничего не получится.
- Сколько времени трудитесь над каждой иконой?
- От одного месяца до девяти. Встаю утром - и сразу за дело! Если нет солнышка, включаю специальное освещение, надеваю очки, беру лупу. Сижу сутками, безвылазно, можно сказать. Одновременно заняты 3-5 валиков. Никаких специальных ниток, покупаю самые обыкновенные, хлопчатобумажные, которыми и Вы пользуетесь каждый день, это № 60, только подороже, которые не выгорают на свету. Много произведений у меня начато в пяльцах.
- Можно ли купить Ваши работы?
| Когда человеку плохо, он плачет, правда? Женщина плачет чаще |
- Я свои работы или дарю, или продаю, или делаю на заказ.
- Помимо икон есть ли в Вашем творчестве другая тематика?
- Конечно, есть, я ведь обыкновенная современная женщина. Была серия (я говорю "была" потому, что все давно раздарено или перекочевало в частные коллекции) "Пушкинская", "Джазовая", "Иммануил Кант". В серии "Гофманиана" я с большим удовольствием разместила целую галерею гофмановских героинь. Еще есть просто портреты, например, портрет моей мамы, или просто картины, как "Кот Мурр" или "Елисейские поля". Темы для картин искать несложно - они приходят сами, как друзья или приятели.
- Сегодня, работая над образом святого, Вы молитесь так же, как тогда, много лет назад, в лесу?
- И да, и нет, потому что я теперь меньше молюсь за себя, а больше за других людей. Сегодня многие знают, что я часами просиживаю над иконами, и просят молиться за них во время работы.
- А в чем схожесть?
- Когда человеку плохо, он плачет, правда? Женщина плачет чаще. А когда руки заняты, не поплачешь, потому что надо сосредоточиться, смотреть внимательно, не отвлекаться, успеть в срок. Ведь меня тогда спасли рукотворные иконы. Поэтому работа над созданием святых образов - это великое лекарство и утешение.
- И еще одно. Некоторые люди сомневаются, стоит ли выставлять различные иконы в музеях, картинных галереях и прочих общественных местах. Не только ли в храме их место?
- Мне кажется, что многие из нас начинали свой путь к Богу не с храмов, а со "случайного" соприкосновения с Вечностью, осознанного впоследствии как Божественный промысел. Выставляя свои работы в общественных местах, я очень надеюсь, что соприкосновение с православной культурой поможет многим нашим современникам сделать первые шаги на пути к обретению веры Христовой.
Людмила Козельцева
|
