 |
|
ГАЗЕТА "СПАС" |
|
| |
|
|
№5 (74) май |
|
|
Стремление к возрождению
Сегодня в определенных кругах достаточно много говорится о духовно-нравственном возрождении России. Так ли это на самом деле? Происходят ли реальные изменения к лучшему в этом направлении и в чем они заключаются? И какие «болевые точки» пока остаются неисцеленными? С этими вопросами мы к нашим современникам.
Вера есть понимание смысла жизни
и признание вытекающих из этого понимания обязанностей.
Л.Н. Толстой
 Михаил (28 лет, специалист по информационным технологиям)
Смотря как оценивать. Если духовно-нравственное возрождение выражается в строительстве церквей, то, несомненно, да, построено много. Но как вяжется курс на капитализм с его пропагандой культа власти, денег и материального успеха с духовностью и нравственностью? Никак — в условиях отсутствия ориентиров, особенно у молодежи, они их просто подменяют.
Реальные изменения к лучшему происходят: так, возможностей для духовно-нравственного роста стало больше, желающие достаточно легко могут найти и наставника, и литературу, и единомышленников. А неисцеленными пока остаются разрушенные во времена СССР традиции и устои Церкви. В это время было предпринято огромное количество усилий для установления «советской» морали и нравственности, и не меньшее количество усилий должно быть потрачено для восстановления христианских традиций.
Валентина (35 лет, дизайнер)
Мне сложно судить, я не вижу картины в целом. Я вижу отдельных людей, знакомых и незнакомых, и каждый со своим набором духовных болезней. Каждый живет с этим по-своему, все пытаются справиться с ними кто как может: одни борются с самими болезнями, другие лишь заглушают дискомфорт, порождаемый ими.
Наверное, последних гораздо больше, и способы заглушить дискомфорт обычно напрямую связаны с болезнями, то есть ведут к погружению в собственные страсти. На какой-то период, часто незначительный, это срабатывает, но затем неясное ощущение неудовлетворенности жизнью возвращается и постепенно перерастает в душевную боль либо в некое душевное отупение.
Те, кто пытается справиться с самими болезнями, как минимум должны осознавать, что они есть такое, а это предполагает некую проделанную работу над собой. И люди, воспитанные в вере в Бога, находятся здесь в более благоприятном положении, так как у них имеются знания о природе человеческих духовных недугов, о направлении, в котором следует двигаться, о средствах борьбы с ними. Остается лишь воспользоваться этими знаниями. Остальным же еще нужно как-то прийти к этому осознанию. И если это происходит, то это и есть начало пути к собственному возрождению.
 А возрождение страны складывается, по-видимому, из возрождения живущих в ней людей. Теперь остается посчитать, кого больше: тех, кто борется со своими страстями и грехами, или тех, кто каким-либо способом заглушает душевную боль. Мое впечатление, что первых меньше, чем вторых, но больше, чем было раньше. Другими словами, люди потянулись в храмы, ища спасения, и это обнадеживает.
Иван (38 лет, инженер)
У меня возникает двоякое ощущение от возрождения. С одной стороны, я вижу возрождение института Церкви, передачу святынь и памятников в ведение РПЦ, с другой — вижу спекуляцию понятиями «Православие» и «религиозность». Но, по моему мнению, вектор возрождения направлен в положительную сторону: происходит увеличение числа людей, пришедших к Богу в более молодом возрасте, нежели их родители.
Однако возрождение России наталкивается на противоположную тенденцию — усиление разрушения моральных устоев общества, навязывание ложных идеалов и системы ценностей. При этом возникает парадокс: люди, обладающие властью и рычагами воздействия на обстановку в обществе, на словах и в выступлениях ратующие за усиление православных устоев, на деле пытаются толкать Россию к сползанию в пропасть. И это у них получается. Ломается семейный институт, происходит обесценивание истинных ценностей посредством массовой пропаганды через СМИ. Но я верю, что мой народ преодолеет трудности и Россия возродится.
Оксана (33 года, бухгалтер)
Я думаю, что Россия начинает возрождаться, этот процесс еще в самом начале, но он явно идет. Еще лет 15 назад мало кто знал, когда Пасха, а уж тем более про остальные христианские праздники. Да и храмов в нашем городе практически не было. А сейчас храмы по воскресеньям полны. Меня особенно радует, что многие носят детишек на причастие. И при этом регулярно вижу знакомые лица — люди начинают в храм ходить регулярно, постоянно участвуют в таинствах, приучают этому детей с малых лет. И это внушает большие надежды.
Даже те, кто не ходит в храм, имеют доступ к информации на православных сайтах, в СМИ и т.д. Всенощные на Рождество и Пасху вообще по центральному каналу транслируются. По многим проблемам, возникающим в обществе, можно услышать мнение Церкви, а раньше это было немыслимо в принципе. А если это делают сейчас, значит, все это востребовано обществом. Значит, народ потянулся к Богу.
 Но, к сожалению, повседневные ценности общества практически не поменялись. Однако не все сразу. Я надеюсь, что со временем изменения будут более заметны.
Самая главная болевая точка, как мне кажется, — это наша молодежь, те, кому сейчас примерно 19—27 лет. Ведь все процессы преобразований начались не так давно, примерно лет 10—15 назад. И нынешняя молодежь выросла в основном без Бога. Еще мало кто из них пришел к Нему сам. В этом возрасте они варятся в своем соку, в рамках той системы ценностей, которую усвоили в детстве и сейчас продолжают усваивать через телевизор, фильмы и глянцевые журналы. Конечно, есть хорошие, нравственные ребята и девушки, но их так мало! А ведь именно это поколение лет через 15 придет к рычагам власти. И вот это меня очень тревожит.
Галина (48 лет, психолог)
Считаю, что начало возрождения действительно имеет место. Конечно, не настолько, насколько об этом говорят, но процесс идет. В советские времена говорили о воспитании и развитии гармоничной личности, о культуре, идеологии, о нравственности, но о духовности на государственном уровне речь не велась. А сейчас ставится вопрос именно о духовно-нравственном воспитании. И это не случайно: без духовности не может быть и светской нравственности.
Для меня показателем реально наступающих изменений является содержание вопросов моих клиентов, приходящих на консультирование. Если еще три года назад они шли с проблемами, которые формулировались именно в психологическом ключе, то сейчас не только те, кому за 40, но даже старшие подростки 16—17 лет достаточно быстро выходят на разговор о православной вере, обнаруживают понимание (или желание понимания) греха, его последствий, после чего они уже не задают привычные вопросы: «Подскажите, научите, что делать?», не расписываются в своем бессилии: «Хочу (изменений в себе), но не могу ничего сделать», не ждут мгновенных результатов ни от психолога, ни от себя, так как вспоминают, что «…душа обязана трудится и день, и ночь, и день, и ночь».
 В общем масштабе больным местом мне представляется смена атеизма эклектикой верований. Спасение утопающего было и есть делом рук самого утопающего. Люди предоставлены сами себе, свободны в своем выборе. Но уклад современной жизни таков, что многое предопределяется посредством СМИ и источников, считающихся носителями искусства и культуры. А из них льются обильные грязные воды представлений, нацеливающих на «всеядность» и «терпимость» ко всему, что «не запрещено». Ставшая легко доступной духовная или нравственная экзотика зарубежья приводит к тому, что в постсоветский период быстро осваивается эклектизм вер и суеверий, которые передаются от взрослых подрастающему поколению. В результате сплошь и рядом в одном человеке сосуществуют и зачатки веры в Бога, и доверие гороскопам, и «народным» целителям, и науке. Такое сочетание мне представляется более опасным, чем атеизм.
И здесь, на мой взгляд, имеет большое значение государственная политика духовного возрождения России. Если мы действительно хотим возрождения всего народа, всей страны, то и подход к нему должен быть общегосударственным. Люди должны не только 24 часа в сутки иметь доступ к грязи, но и — хотя бы несколько часов — к православной чистоте. Конечно, такого рода альтернатива пропаганде бездуховности не упразднит последнюю, но будет посильной лептой государства в заботе о духовном оздоровлении своих граждан, наряду с начинающимися шагами введения религиозного образования в школах и духовного окормления армии.
Сейчас наша страна переживает достаточно противоречивый исторический период. Налицо выраженный конфликт между буржуазно-потребительской идеологией, навязываемой средствами массовой информации, и нравственно-духовными запросами самого общества. Другое дело, что за годы социализма многое из духовно-нравственного наследия нашей православной страны было утрачено.
Сейчас наступило время возрождения. И, конечно, время это непростое. Да и понадобится не 10 и не 15 лет на то, чтобы можно было сказать о том, что это возрождение наступило. Понадобится на эту смену массового сознания как минимум лет 40—50.
А сегодня лишь только начало духовно-нравственного возрождения нашей многострадальной страны. И любое начало всегда бывает трудным, и всегда хочется оказаться не в начале пути, а хотя бы на середине его, чтобы увидеть ту далекую и манящую цель, к которой, лишь с опорой на веру и надежду, мы движемся сегодня… И когда мы доживем до истинного периода Возрождения (середины пути), то увидим, как семьи станут крепкими, люди начнут почитать Божьи заповеди, а значит, снизится преступность и напряжение в обществе, наступит некое благоденствие и в экономике, поутихнут войны и терроризм, а культура обратит свой взгляд вместе с интеллигенцией на лучшее, что есть в человечестве, и на те красоты мира, в котором мы живем.
Но только, чтобы дожить до этих светлых дней, потрудиться духовно-нравственно придется каждому члену нашего общества, как в отдельности, так и всем вместе, потрудиться не за страх, а на совесть.
Светлана Гутярь
|
