 |
|
ГАЗЕТА "СПАС" |
|
| |
|
|
№2 (83) февраль |
|
|
От духовной музыки — к предстоянию пред Богом
Наша сегодняшняя беседа — с иереем Владимиром Максимовым, настоятелем храма в честь святого равноапостольного князя Владимира, что в поселке Чкаловске. Красавец-храм, построенный в стиле древнерусского зодчества, во время своего визита в октябре прошлого года посетил Патриарх Московский и всея Руси Кирилл.
 Начало пути
— Отец Владимир, наверно, стоит начать по порядку. Расскажите немного о себе.
— Я родился в Минске обыкновенной семье служащих. Учился в средней музыкальной школе, которая совмещала предметы общеобразовательного цикла, а также, начиная с первого класса, теорию и практику музыкального образования. Данное учебное заведение было специально создано для подготовки студентов для консерватории, сейчас это лицей при государственной Академии музыки.
— Я так понял, ваши родители были как-то связаны с музыкой…
— Вообще никак. Мама была инженером, работала в проектном институте союзного подчинения и участвовала в проектировании предприятий легкой промышленности по всему Советскому Союзу. Работа отца была связана с обслуживанием различного электрооборудования…
— То есть ваши родители с гуманитарным направлением никак не связаны. Как получилось, что они решили отдать сына в музыкальную школу?
— Отец заметил, что уже с трехлетнего возраста я копировал песни, звучавшие по радио, по телевизору. Это у меня хорошо получалось, и родители решили попробовать реализовать мои едва наметившиеся музыкальные задатки. После прослушивания и сдачи специального экзамена меня приняли в музыкальную школу, где я учился по классу хорового дирижирования, то есть моя первая светская профессия — дирижер академического хора. В общем-то, наверное, это было промыслительно, что моя специальность уже тогда предполагала возможность применения ее в церковной жизни, потому что музыкальные навыки в церкви всегда весьма востребованы, ведь почти все богослужения всегда связаны с пением, с живым голосом.
— Когда вы в юности стояли перед выбором жизненного пути, вряд ли задумывались о служении Богу как православный священник?
— Разумеется, тогда я об этом не думал. Но вот о смысле человеческого бытия, о глобальных вопросах, которые и приводят к духовной жизни, я стал задумываться уже в раннем детстве. Для чего я живу, в чем смысл человеческой жизни, что будет, когда она закончится? Такие вопросы почему-то волновали меня почти всегда, сколько я себя помню.
 — Что могло подтолкнуть вас к поиску правильных ответов? Литература, кинофильмы, какие-то яркие личные впечатления?
— Сложно сказать. И каждую прочитанную книгу, и любой фильм, который просмотрел, я пытался оценивать именно с таких позиций — могут ли они мне объяснить, в чем истинный смысл жизни и что будет после того, как земная сторона нашего бытия пройдет. И как человек должен прожить жизнь, чтобы в ней было максимум смысла.
На пути к храму
— Прямо в самом центре Минска даже в советские годы был действовал большой кафедральный собор Святого Духа. Помню, я, находясь в столице Белоруссии, еще в 1984 году заходил туда. Когда вы впервые осознанно переступили порог православного храма?
— Наша музыкальная школа находилась как раз недалеко от этого собора, буквально в пяти минутах ходьбы от него. И выходя из школы, и подходя к ней, можно было видеть золотой крест на верхушке храма, который проблескивал над крышами обычных городских зданий. Причем поначалу креста не было, имелись какие-то абстрактные украшения — время, как известно, было не совсем простое для Церкви; крест же засиял в середине восьмидесятых, с началом так называемой перестройки. Тут-то я в церкви и пригодился, благо в 1987 году уже учился в выпускном классе.
Однако мой практический интерес к Православию и православному богослужению был связан с другим храмом. Здесь же, неподалеку от школы, располагалось здание церкви XVII века, в котором тогда размещался, кажется, государственный архив. При постройке он был посвящен св. Екатерине, о чем свидетельствуют исторические документы. Далее судьба храма сложилась так, что его пришлось освящать заново, и при повторном освящении он был назван в честь святых апостолов Петра и Павла. С началом перестройки в середине 1980-х годов храм передали Русской Православной Церкви, там начались регулярные богослужения, потихонечку пошли реставрационные работы, так как уникальные оригинальные фрески в советское время были грубо закрыты известковой штукатуркой. В этом приходе, который только-только начинал делать первые шаги, состоялись и мои личные первые шаги в Церковь. Я стал заходить туда, интересоваться богослужением, иногда участвовал в пении на клиросе. Постепенно укрепляясь в вере, пришел к необходимости крещения, ведь, как я уже упоминал, моя семья не отличалась тогда осознанной религиозностью и я до 19 лет был некрещеным человеком.
— А когда и где вы были крещены?
— С принятием мною Таинства Крещения связана необычная история. Крестился я уже будучи студентом, в том самом Смоленском кафедральном соборе, где несколько лет спустя был рукоположен в священники. Иначе как промыслом Божьим я не могу объяснить тот факт, что, будучи студентом и одновременно работая в музыкальном театре, я в период нахождения театра на гастролях принял крещение в том же храме, в котором впоследствии совершилось и мое рукоположение в священный сан. Причем до момента крещения я в Смоленске никогда не бывал и не собирался быть, но приехал в этот город фактически в длительную командировку. Театр, где я тогда трудился, находился с гастролями в Смоленске почти месяц, мы жили в гостинице, по вечерам давали спектакли на сцене местного драмтеатра, а днем я частенько захаживал в собор, который необъяснимо притягивал меня
— Во время вашего студенчества, как я понял, о стезе священнослужителя вы не задумывались?
— Я продолжал посещать храм, потихонечку развивалось мое христианское мировоззрение. Уже в студенческие годы я познакомился со своей будущей супругой. Она из Калининграда, но тоже училась в Минской консерватории. Таким образом, я сам оказался в Калининграде и осознал, что мое место здесь. Хотя сам я тогда был скорее неофитом, тем не менее я видел, что могу быть востребован в Калининградской епархии, которая была только-только образована и также совершала свои первые духовные шаги. В конце концов, через несколько лет, в начале 1990-х годов, я окончательно перебрался в Калининград, последние два курса ВУЗа заканчивал заочно.
— Поначалу, видимо, вы стали послушником какого-то местного храма?
— Самым первым для меня храмом на калининградской земле стал храм апостола Андрея Первозванного в Зеленоградске. Мама моей супруги помогала настоятелю храма о. Алексию Губанову. Так получилось, что именно в это храме я впервые вошел в алтарь в качестве послушника.
 Переломный момент
— Когда вы попали в церковную среду, к тому же будучи уже человеком воцерковленным, тогда же, наверное, и решили круто изменить собственную судьбу, связать ее со служением Господу?
— Был момент, который можно назвать переломным. Дело в том, что, учась на последних курсах, я работал в Минской филармонии, в высокопрофессиональном коллективе — государственном камерном хоре. В первой половине 1990-х годов на Западе существовал серьезный интерес к русской культуре, наш коллектив был тогда желанным гостем на концертных площадках Европы. В течение двух-трех лет мы объездили, как говорится, пол-Европы, побывали во многих городах Германии — Восточной и Западной, в Норвегии, Чехии, Польше, Голландии. В нашем репертуаре было много духовной музыки, я ощущал тогда, что имею некоторое отношение к популяризации русской духовной культуры, интерес к которой в те годы в Западной Европе был очень велик, это приносило моральное удовлетворение.
Моя работа мне нравилась. К тому же руководил коллективом Игорь Гавриилович Матюхов, талантливый хормейстер, выпускник Санкт-Петербургской (тогда Ленинградской) консерватории, мой первый педагог по специальности «Дирижирование», у которого я начал заниматься еще в музыкальной школе (кстати, он и создал этот хор). То есть на первый взгляд все было хорошо, я даже думал, если пафосно выражаться, что, может быть, это и есть счастье — заниматься любимым делом, которому стоит посвятить всю свою жизнь. Но в какой-то момент мне стало совершенно ясно, что при всех благих намерениях, выражаясь богословским языком, человеческая природа, поврежденная грехом, все равно так или иначе себя проявляет. К тому же именно в то время я часто становился свидетелем того, какая огромная разница может быть между теми идеалами, которые мы старались исповедовать своим искусством, и тем образом жизни, который стал, к сожалению, обычным в артистической среде.
Какое-то время я с этим мирился, так как для меня была важна замечательная творческая атмосфера в коллективе, которую удалось создать руководителю. У нас были поистине братские отношения, до поры до времени не было никаких конфликтов, хотя в коллективе работали 20—25 человек, естественно, все творческие личности со своими амбициями. Но потом начались трения, связанные с банальным дележом тех, как я сейчас понимаю, небольших средств, которые нам удавалось заработать за рубежом. Все это, кстати, сказывалось и на профессиональном уровне. Это также способствовало тому, что однажды я перестал колебаться и выбрал путь служения в церкви. Произошло это в 1994 году, как раз после того, как я получил вузовский диплом.
— Вы тогда и начали проходить алтарное послушание в зеленоградском храме?
— Первое время да, но потом я познакомился с игуменом Меркурием (Ивановым), ныне епископом Зарайским, который представил меня тогда митрополиту Смоленскому и Калининградскому Кириллу как возможного кандидата на поступление в семинарию. Тогда же я и получил благословение перейти на послушание в храм Рождества Пресвятой Богородицы в Калининграде, так как моя семья имела жилье именно в Калининграде и ездить в Зеленоградск было не совсем удобно.
— Помню, тогда впервые именно на базе храма Рождества Богородицы по инициативе митрополита Кирилла и игумена Меркурия начал действовать приход калининградского Кафедрального сбора Христа Спасителя и начались работы по его строительству...
— Соответственно тогда же встал вопрос, кто будет регентом в строящемся храме. Этой работой было предложено заняться мне, и я, не без некоторого смущения от осознания ответственности этой задачи, взялся за регентское дело. Хор пришлось создавать с нуля, мы набирали профессиональных певцов, проводя довольно серьезное прослушивание. Начинали с мужского хора, нас было сначала около десяти человек, какое-то время мы пели на будничных службах в храме Рождества Пресвятой Богородицы. Когда осенью 1996 года был освящен малый храм Христа Спасителя — небольшое бревенчатое строение на месте нынешнего храма св. Петра и Февронии на площади Победы — и начались регулярные богослужения, мы набрали еще и группу женских голосов. Таким образом, постепенно был создан большой смешанный хор.
Священный сан
— Помимо выполнения регентских обязанностей вы, видимо, уже тогда готовились принять священнический сан. Нельзя ли немного подробнее об этом?
— В течение всего того времени, когда я исполнял послушание регента собора, меня не покидало смутное беспокойство: неужели я так всю оставшуюся жизнь простою на богослужении спиной к алтарю? Как известно, в больших городских храмах хор обычно располагается над западным входом в храм, поэтому регенту приходится работать, находясь лицом к хору, но одновременно спиной к церковному алтарю. Говоря кратко, когда от священноначалия поступило предложение принять священный сан, я долго не раздумывал.
Рукополагал меня в священники митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл, ныне Патриарх Московский и всея Руси, на праздник Преображения Господня 19 августа 1998 года. Перед иерейской хиротонией я прослужил месяц диаконом в Успенском кафедральном соборе г. Смоленска. Это было незабываемое время, в соборе находится великая православная святыня — чудотворная Смоленская икона Божьей Матери, еще называемая Одигитрия. Было ощущение того, что все время прохождения послушания в Смоленске было освящено благодатным присутствием этого чудесного образа Богородицы. Мне, кстати, очень нравилось быть диаконом.
 — Я знаю, что во многих случаях в нашей епархии очень быстро рукополагали из дьяконов в священники. С чем это связано?
— Прежде всего, с нехваткой священников, и в данном случае это оправданно. Хотя, мне кажется, прежде чем стать священником, любому полезно послужить в диаконском сане хотя бы год, а лучше два. Мне выпал только один месяц, ведь послушание в Церкви — на первом месте.
— Ну и промыслительная воля нынешнего Патриарха, ведь все назначения в то время проходили исключительно через него. И я всегда поражаюсь его предвидению. В том числе и пример с вами. Вам ведь, наверное, и во время учебы в Смоленске, и потом с ним приходилось неоднократно общаться?
— Моя встреча с митрополитом Кириллом произошла в ноябре 1994 года в Светлогорске при освящении часовни в честь иконы Божьей Матери «Всех скорбящих радость». Литургия тогда проходила в храме преподобного Серафима Саровского, где во время пения запричастного стиха меня представили в алтаре храма владыке Кириллу как кандидата к поступлению в семинарию и, возможно, к рукоположению, если буду достоин.
Не могу сказать, что во время пребывания в Смоленске я часто встречался с владыкой. Сами знаете, какова была его загруженность как председателя ОВЦС. Но при этом он всегда пристально следил за успехами тех, кто был кандидатом в священнослужители. Как минимум один раз в неделю, по воскресным дням, он приезжал в Смоленск, чтобы совершить литургию, и при этом обязательно интересовался нашими делами. Мы — это несколько послушников, прибывших из Калининграда и проходивших алтарное послушание в кафедральном соборе Смоленска.
— Итак, летом 1998 года вы стали священником. В какой приход вас назначили?
— Священником я вернулся туда же, где до этого был регентом, то есть в малый собор Христа Спасителя. Все регентские дела передал тогда Галине Борисовне Страховой.
— Прихожане, которые знали вас как регента, не удивлялись такому повороту в вашей судьбе?
— Все происходило довольно последовательно и, как я считаю, правильно, поэтому все это восприняли как само собой разумеющееся. По благословению священноначалия, еще будучи регентом, я носил подрясник, скуфью, как любой человек, принадлежащий к церковному причту. Так что рукоположение меня в священники, как мне кажется, выглядело для прихожан вполне последовательным и логичным событием.
— А ваши родные, ваша супруга как восприняли этот переход в иное качество служения Церкви? Перейти от светской жизни в иное состояние, стать матушкой, наверное, непросто?
— Безусловно, нельзя сказать, что моя супруга выросла в религиозной среде, но в связи с этим наше воцерковление, наше углубление в жизнь Церкви происходило практически одновременно. Поэтому здесь проблем не было. Господь так устроил, что мы шли вместе и без всяких разногласий, то есть были единомышленниками.
Приходская жизнь
— Сколько вы прослужили в соборе как священник?
— До весны 2003 года, то есть почти пять лет.
— И потом получили назначение в Чкаловск? Как это произошло?
— Тогда в этом пригороде Калининграда сложилась довольно непростая ситуация. Так получилось, что приход там был зарегистрирован, но в какой-то момент оказался без помещения для богослужений и без настоятеля. Некоторое время после регистрации прихода в Чкаловске богослужения проходили в частном доме, в котором жили несколько семей, нередко возникали конфликты, так как соседям не нравилось, что в одной из квартир собирается большое количество людей. Они начали жаловаться в разные инстанции, в связи с чем возникли определенные трения и с местной администрацией. В результате конфликта община потеряла возможность пользоваться помещением, священник был переведен в другой приход, и более года богослужения в Чкаловске вообще не совершались, хотя, повторяю, приход уже сложился.
Ситуация была неоднозначная, приходу срочно требовался настоятель. Прихожане ездили молиться в храм Христа Спасителя. И когда я, будучи еще священником Кафедрального собора, приехал в Чкаловск и провел собрание прихода, я с радостью обнаружил, что многие прихожане из Чкаловска оказались моими духовными чадами, то есть регулярно бывали на исповеди во время моего служения в Калининграде. В общем, очень органично все получилось, и, думаю, это тоже не случайно.
Поначалу меня назначили временно исполняющим обязанности настоятеля, так как право быть настоятелем, очевидно, нужно заслужить работой в приходе, тем более что к Чкаловску до этого я вообще никакого отношения не имел. Но когда я приехал туда, мне понравилась сама атмосфера в приходе, и Господь управил так, что через некоторое время я был окончательно утвержден правящим архиереем в качестве настоятеля строящегося храма.
— Почему храм был назван в честь св. Владимира? Когда приход образовался, он уже носил имя этого великого святого?
— Когда я был назначен настоятелем в чкаловский приход, он уже был назван в честь св. Владимира. Святой князь Владимир, названный Церковью равноапостольным, при котором совершилось принятие христианской веры нашим народом, несомненно, один из самых почитаемых на Руси святых. Вот и в нашей епархии появится храм, освященный в его честь.
— У вас, как и в большинстве других случаев, тоже начиналось с какого-то временного помещения для богослужений?
— Это было прямое благословение владыки Кирилла. В один из приездов в Калининград он подозвал меня в алтаре собора во время богослужения и спросил, как идут дела в Чкаловске. Я ответил, что собираемся строить храм, оформляем землеотвод, занимаемся проектированием. Когда я это сообщил, владыка сказал, что храм будет строиться долго, а приход уже должен функционировать и для этого надо быстро создать какое-то временное помещение, что вскоре и было сделано. Большую строительную бытовку нам отдал один из наших благотворителей — Валерий Михайлович Макаров, тогда генеральный директор холдинга «Калининградстройинвест», ныне депутат окружного совета Калининграда. Он же помог привести ее изнутри и снаружи в благообразный вид. Во многом благодаря Валерию Макарову, а также еще одному депутату окружного совета Калининграда Сергею Владимировичу Кутепову впоследствии был построен и большой храм. Прямо могу сказать: если бы Господь не помог нам с благотворителями, которые со временем стали и нашими прихожанами, храма бы не было.
— Вернемся пока к вагончику. Надо ведь было иконы там разместить, алтарь соорудить…
— Все очень просто. В епархиальном управлении я получил антиминс. Из фанеры вырезали царские врата, отделили обыкновенными занавесками алтарную часть, повесили простенькие иконы. Примерно через три месяца после того, как я был назначен и.о. настоятеля, в Чкаловске возобновилось регулярное совершение литургии, и эти месяцы ушли прежде всего на оформление различных бумаг. Здесь стоит отметить, что большую помощь оказал Александр Иванович Пятикоп, который тогда как депутат городского совета помог в достаточно быстром оформлении многих документов. Александр Иванович близко к сердцу воспринял проблемы православных верующих Чкаловска, который входит в его избирательный округ. Я рад, что Господь нам всем дал такое счастье — увидеть, как строится храм, как потом под его своды приходят люди и — важнейшее событие — посещение нашего храма Святейшим Патриархом Кириллом в октябре 2010 года.
 — Заботы о приходе, конечно, являются важнейшим делом для вас. Но, насколько я знаю, вы, отец Владимир, еще являетесь руководителем молодежного отдела Калининградской епархии.
— Владыка Кирилл назначил меня руководителем этого отдела осенью 2002 года, то есть за несколько месяцев до назначения в Чкаловск, причем отдел тоже пришлось создавать с нуля. И когда некоторое время спустя всерьез нужно было заниматься строительством нового храма, я временами чувствовал, что не всегда могу успешно совмещать два столь ответственных послушания — и настоятельство в строящемся приходе, и руководство епархиальным отделом, хотя эта работа для меня всегда была интересной. С недавних пор по благословению нашего викария епископа Балтийского Серафима в епархиальном отделе по работе с молодежью работает еще один священник — о. Валерий Алексеев, который в своем приходе в Гвардейске успешно занимается с молодежью. Это позволило вывести работу с молодежью в епархии на качественно более высокий уровень.
О строительстве храма
— Храм в Чкаловске очень красивый, в духе древнерусской архитектуры. Почему был выбран именно такой проект?
— В нашем случае решение пришло просто. Так как приход посвящен св. равноапостольному князю Владимиру, а его время — это заря христианства на Руси, буквально самое начало утверждения в стране Православия, то, конечно, за образец был взят храмовый архитектурный стиль домонгольского периода. Закомары, стены, разделенные на прясла, золотые шлемовидные купола — все это хотелось увидеть в архитектурном облике нашего храма, что-то отдаленно напоминающее византийский стиль, но, несомненно, русское.
— Из существующих ныне в России храмов какой-то был взят за образец?
— Нам хотелось, чтобы храм был выдержан в стиле лучших образцов Владимиро-Суздальского церковного зодчества XII и первой четверти XIII веков, то есть времен князя Андрея Боголюбского. Тогда г. Владимир на короткое время фактически стал стольным градом Русского государства. Ярчайшими жемчужинами этого стиля являются храм Покрова на Нерли, Дмитриевский храм во Владимире, в какой-то степени Успенский собор, находящийся там же, если абстрагироваться от его колокольни более позднего периода.
С учетом изложенных выше соображений в качестве эскиза была создана трехмерная компьютерная модель храма. Самый первый эскизный проект был создан Олегом Вадимовичем Копыловым, архитектором Кафедрального собора Христа Спасителя в Калининграде, однако от той маленькой часовни, которую он предложил, в итоге осталась только общая идея, а окончательный облик и особенно размеры сильно изменились. Дело в том, что в ходе проектирования стало ясно, что Чкаловску нужен храм побольше, так как здесь проживает более 10 тысяч человек. Над созданием рабочего проекта трудился авторский коллектив архитекторов и инженеров-конструкторов из института «Калининградстройпроект» под руководством Анатолия Анатольевича Колесникова. А после поездки на Афон я понял, что в нашем храме иконостас должен быть сделан по примеру того, что я видел там в монастырях, — это действительно производит глубокое впечатление.
Таким образом, благодаря трудам многих людей и с помощью Божьей в Чкаловске появилась новая замечательная архитектурная достопримечательность; можно сказать, это место явно украсилось.
Дмитрий Осипов
|
