 |
|
ГАЗЕТА "СПАС" |
|
| |
|
|
№12 (93) декабрь |
|
|
О точках роста и перемен
13 октября 2011 года в конференц-зале Кафедрального собора Христа Спасителя г. Калининграда под председательством Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла состоялось епархиальное собрание Калининградской епархии. Предстоятель Русской Церкви обратился к духовенству со словом.
 (Окончание. Начало в № 11 (92) ноябрь 2011 г.)
О современных реалиях
В среднем наши люди проводят от четырех до семи часов в сутки перед телевизором или компьютером. А сколько времени они проводят в Церкви? В лучшем случае два часа в неделю — это если они ходят каждую неделю.
Разве можно сравнить по силе воздействия на человеческое сознание все то, что мы с вами делаем, наши воскресные школы, наши сайты, наши епархиальные отделы, наши приходы — со светскими СМИ? Это несоизмеримые величины. Кстати, они никогда и не войдут в баланс — мы никогда не сможем сказать, что наше воздействие такое же, как воздействие светской, безбожной философии жизни. Прежде всего потому, что у Церкви нет таких средств, а, кроме того, Церковь никогда не будет использовать многие из существующих способов воздействия на сознание человека. Церковь ведь никогда не будет апеллировать к инстинкту, а безбожный мир апеллирует именно к нему, потому что идет не по пути Божиему, а по пути диавольскому. А когда инстинкт человека раздражается рекламой, фильмами, литературой, то эта стихия, включаясь, затмевает глаза, и мы знаем, что в результате происходит с человеком. Отсюда и выводы современных социологов, что через 10—20 лет «миф» о Православии исчезнет, потому что они убеждены, что через 10—20 лет, несмотря ни на какие наши усилия, молодежь будет полностью оторвана от веры.
Ну, а что мы можем всему этому противопоставить? Можно, конечно, ничего не делать. Можно жить, как мы с вами всегда жили: в субботу вечером послужили, и то не во всех приходах; в воскресенье Литургию послужили, затем молебны, панихиды, требы… В лучшем случае проповедь сказали, подготовившись к ней, а в худшем случае — и не готовились, сказали что-то от ветра главы своея, а то и вовсе ничего не сказали, убедив себя: «Я так устал, какая уж тут проповедь…» Еще, может быть, занятия с группами детей — человек по семь-восемь, да и то нерегулярно.
Изменить структуру прихода
И вот возникает вопрос: что мы как Церковь должны сегодня делать? Архиерейский Собор очень ясно осознал эту проблему. Что же предлагает Собор? Собор предлагает принципиально изменить в первую очередь структуру прихода. Речь идет, конечно, не обо всех приходах: есть бедные, небольшие сельские приходы, где невозможно нести ту ответственность, которую предлагает Архиерейский Собор. Но в нашей Церкви много городских и поселковых приходов, где достаточное количество верующих, где существует или может быть создан актив; и предлагается, чтобы в таких приходах — конечно, по согласованию с архиереем — штат формировался не так, как раньше. Раньше штат формировался следующим образом: настоятель и, если нужно, второй (и третий)
| Что мы как Церковь должны сегодня делать? | священник, диакон, псаломщик, регент. В бедных приходах: настоятель, псаломщик, регент. Теперь предлагается следующая структура штатного расписания (а это означает, что люди должны быть на должности и получать зарплату). В тех приходах, где это возможно, должен быть человек, ответственный за молодежную работу. И это не должен быть диакон или второй священник — это должен быть освобожденный от любой другой работы сотрудник, который получает зарплату, причем такую зарплату, на которую можно жить, а не так, как настоятели иногда говорят: «Ну, три-пять тысяч я ему дам, и хватит». Перед этим работником ставятся совершенно конкретные задачи: «Вот у нас на приходе в воскресенье причащается пять или десять молодых людей. Давай сделаем так, чтобы к концу года их было в два раза больше». И это уже задача этого человека. Настоятель должен ставить цели, вдохновлять, материально поддерживать. А освобожденный специалист — а человек на этой должности обязан быть специалистом — должен работать с тем, чтобы непременно развивалась молодежная группа, молодежная инициатива при храме.
Аналогично в каждом большом приходе, особенно в городском, должен быть катехизатор-миссионер. Приведу вам пример. Вы знаете, что сектанты ходят по улицам, хватают людей за руку, предлагая им свои учения. Мы так не поступаем и не будем ходить по многоквартирным домам с тетрадками, отмечая в дневничке, кто за, а кто против нас. Но ведь сам по себе храм привлекает людей. Нам никуда ходить не надо — к нам в храм просто приходят. Например, приходит человек в этот кафедральный собор — надеюсь, он у нас открыт в течение дня. Что происходит с этим человеком? Чаще всего ничего. В лучшем случае, когда он подойдет и спросит, кому свечку поставить, ему вежливо или не очень вежливо, а иногда совсем невежливо ответят. А почему такого человека не должен встречать специально подготовленный сотрудник, который вежливо поговорил бы, поинтересовался, почему человек пришел в храм? Поскольку время внебогослужебное, предложил бы провести экскурсию по храму, рассказал бы о святынях, помог свечечку купить. А потом обменяться телефонами и как-нибудь позвонить: «А как Вы поживаете? А то уже давно Вас в нашем храме не было».
Я понимаю, что не в каждый храм человек придет на экскурсию. У нас есть храмы бедные и архитектурно невыразительные, но ведь и на Калининградской земле есть храмы, куда люди придут с удовольствием. Поэтому Архиерейский Собор и вынес постановление, что на приходах, там, где это возможно, следует вводить должность приходского катехизатора-миссионера, чтобы такой человек «брал под контроль» тех, кто приходит, — в хорошем смысле слова, имеется в виду установление контакта с заходящими в храм.
Конечно, при наших приходах должны быть педагоги. К счастью, в большинстве храмов нашей епархии они существуют, есть педагоги, которые ведут занятия в воскресных школах, — эта должность также очень важна и должна оплачиваться.
Служение милосердия
И наконец, в некоторых приходах должны быть социальные работники. А что означает социальная работа в Церкви? Конечно, это помощь нуждающимся.
Многие люди у нас несут шефство в больницах, домах престарелых — все это очень хорошо и правильно. Но ведь и в самих наших приходах есть нуждающиеся. А знает ли настоятель, сколько из его прихожан живет ниже прожиточного минимума? Знает ли, сколько у него в приходе нищих? Знает ли, сколько у него в приходе совершенно одиноких пожилых людей, которым деваться некуда, которые умирают от одиночества?
Так вот: может быть, нам в первую очередь нужно научиться творить дела милосердия внутри своей общины? Для этого тоже должен быть человек, который вел бы учет людей неимущих, организовывал бы какую-то систему помощи, может быть, праздничные денежные сборы в пользу неимущих, навещал бы одиноких, особенно если они заболели. Почему светская социальная система обеспечивает посещение неимущих, больных, одиноких? Не всегда успешно, как мы знаем, но такие патронажные службы существуют — а на приходах ничего нет. И вот мы о милосердии проповеди произносим, а реального опыта милосердия у тех, кто приходит в наши храмы, нет.
Поэтому молодежный работник, социальный работник, педагог (он же может быть и катехизатором-миссионером) — эти должности должны быть в штатных расписаниях наших приходов, особенно в городах и крупных поселках.
Московский опыт
| Главная задача — подготовить специалистов для такого рода работы |
Когда в феврале 2010 года Архиерейское совещание приняло это решение, я провел в Москве заседание Епархиального совета и сказал: «Братья, нам нужно примерно 300 сотрудников каждого профиля — 300 молодежных, 300 социальных, 300 миссионеров. Как нам поступить, чтобы подготовка — а людей надо профессионально подготовить — не затянулась на годы?»
Для ускоренной подготовки такого рода специалистов мы организовали в Москве две площадки: это молодежный Патриарший центр в Даниловом монастыре и программа «Вера и дело», осуществляемая совместно с московским правительством. За год через двухмесячные курсы у нас прошло 270 молодых людей, которые изъявили желание быть молодежными руководителями на приходах, и 220 социальных работников (с катехизаторами еще не начинали, и с педагогами особая статья). За один год с Божией помощью мы укомплектовали этими людьми большинство приходов Москвы, где такая работа ведется. Не могу сказать, что там все отлично, и на московском собрании я обращаюсь с такими же словами к духовенству, потому что кое-где настоятели денег не дают, кое-где пытаются «выехать» на отце диаконе. Диаконов нужно непременно привлекать к такой работе, потому что диакон и есть служитель; иногда и собрата — второго священника — запрячь в работу больше чем надо; это и необходимо, и возможно, где священник свободен целую неделю. Но там, где несвободен, ничего доброго от такого подхода не происходит. Поэтому есть издержки, но, я думаю, на 60-70 % опыт в Москве удался. Кроме того мы открыли специальный факультет в нашем Православном Свято-Тихоновском университете — четырехгодичное обучение, которое предполагает подготовку молодежных церковных руководителей, социальных церковных работников и миссионеров-катехизаторов.
Поэтому я попросил бы, владыка, очень внимательно посмотреть на то, что у нас здесь происходит. Вы мне докладывали и сообщали, что кое-где в приходах это уже появляется. Но мы с Вами должны переводить все это на основу, которую определил для всей Церкви Архиерейский Собор. В некоторых епархиях это сложно, а вот в Калининградской епархии, учитывая уровень жизни людей, транспортную инфраструктуру, подготовку духовенства, все это несложно.
Необходимы специалисты
Поэтому первая и главная задача, которая перед нами стоит, — подготовить специалистов для такого рода работы. Пожалуйста, направляйте на обучение в Москву; если пожелаете, создайте сами такие курсы. У нас с вами достаточный потенциал, и хотя семинарии здесь нет, но ведь двухмесячные курсы можем организовать. Мы же готовим педагогов на базе института усовершенствования учителей — может быть, сможем организовать нечто подобное в контакте с какими-то социальными учреждениями, высшими учебными заведениями, которые готовят социальных работников. Кстати, одной из таких площадок в Москве является площадка в Российском государственном социальном университете. У нас есть соглашение с этим университетом, и при его поддержке ускоренно подготавливаются социальные церковные работники. А те, кто хочет получить высшее образование, поступают в университет и получают государственный диплом, дающий им право занимать должность социального приходского работника.
Почему теперь нужны специалисты? А потому, что мы с вами специалистами не являемся. У нас может быть только какое-то общее понимание, что должно быть в приходе. А социальный специалист или молодежный руководитель обладает технологией работы, знает, как и что нужно делать. И наша задача будет заключаться в том, чтобы финансово и морально поддерживать таких специалистов и давать им возможность менять природу наших приходов, которые должны становиться общинами верующих людей с большим присутствием детей и молодежи.
В некоторых приходах трудно иметь таких сотрудников, но уж при каждом благочинии специалисты этих профилей должны быть в обязательном порядке. Тогда ответственность будет воспринята в первую очередь сотрудниками, входящими в штатное расписание благочиний. Благочинные дают задания, в том числе по работе с приходами, где нет финансов на содержание профильных специалистов. Представитель благочиния приезжает и работает вместе с настоятелем — предлагает какие-то программы, может быть, присылает помощника. В результате благочиния должны стать центрами по организации молодежной, социальной, образовательной и миссионерской работы в Церкви.
Поэтому, братья, на нас с вами, особенно здесь, на западном порубежье России, особая ответственность. Вот об этом я хотел сказать.
Публикуется с сокращениями
Пресс-служба Патриарха Московского и всея Руси
|
