Священное Писание о Вознесении

Последнее явление Воскресшего Христа Спасителя, заключившееся вознесеньем Его на небо, подробнее всего описывается Евангелистом Лукой. Вкратце говорит об этом также Евангелист Марк. Явление это имело место в Иерусалиме, куда апостолы вновь пришли из Галилеи по прошествии сорока дней, в течение коих Господь неоднократно являлся им, уча их о Царствии Божием, как сообщает об этом св. Лука в 1-й главе книги Деяний Св. Апостолов (Деян 1:2—5). Господь дал повеление Своим ученикам оставаться в городе Иерусалиме, пока они не облекутся силою свыше, обещая им послать на них обетование Отца Своего, под чем надо понимать ниспослание Духа Святого для содействия делу их всемирной проповеди. Дух Святой должен был дать им необходимую благодатную силу для совершения этого великого дела — проповеди Евангелия всему миру. Затем Господь вывел учеников Своих вон из Иерусалима до Вифании, лежавшей на восточном склоне горы Елеонской, «и, подняв руки Свои, благословил их».

Далее Священное Писание говорит: «И когда благословлял их, стал отдаляться от них и возноситься на Небо».

Обратимся к толкованию святителя Филарета Московского, так раскрывающего этот евангельский отрывок.

«Какой чудный образ действия, — говорит Московский митрополит Филарет, — Господь благословляет и еще не оканчивает благословения, а продолжает благословлять, и между тем возносится на Небо. Что это значит? То, что Он не хочет прекратить Своего благословения, но продолжает без конца благословлять Свою Церковь и всех верующих в Него. Помыслим, братья, что и ныне над нами простерты руки Его, и взор Его, и благословение Его. Какой стыд и страх для тех, которые в суете мирской забывают Его. Какая радость для любящих Его».

Ученики поклонились возносящемуся к Отцу Своему Богочеловеку и «возвратились в Иерусалим с радостью великою». Радость эта происходила от того, что они теперь своими очами узрели славу своего Господа и Учителя и ожидали исполнения обетования Его о ниспослании Св. Духа. Они как будто переродились теперь, в результате, несомненно, 40-дневного пребывания с ними Воскресшего Господа, Который учил их тайнам Царствия Божия. В этом молитвенном состоянии высокого духовного подъема они «пребывали всегда в храме, прославляя и благословляя Бога» за все, что им пришлось пережить, видеть и слышать, и за предстоящую им высокую миссию проповеди евангельского учения.

Св. Марк добавляет к этому, что Господь, вознесшись на Небо, «воссел одесную Бога». Это образное выражение, основывающееся на некоторых видениях (Деян 7:36), означает, что Господь и по человечеству воспринял Божественную власть над всем миром вместе с Богом Отцом.

Заключает св. Марк свое Евангелие свидетельством о том, что произошло уже после сошествия Св. Духа: о том, что апостолы, «выйдя» из Иерусалима, конечно, «проповедали всюду», по всему миру, «при Господнем содействии», при помощи Божьей «и подкреплении слова последующими знамениями» — то есть доказывая истину своего слова сопровождавшими их проповедь чудесами, о чем подробно рассказывает нам книга Деяний апостольских.

По мысли святителя Фаддея Успенского, не Христос не хотел пребывать с апостолами видимо во веки, а мир, ненавидевший его, не мог вместить пребывания в нем Христа. Мир не мог долее видеть Христа по причине своей неправды.

Вознесшись на небо и воссев одесную Отца, Господь не оставил землю Своим Божественным присутствием. Он невидим телесными очами верующих, но, как говорится в кондаке празднику Вознесения, «никакоже (никогда) отлучаяся, пребывает неотступный» и обещает верующим в Него и любящим Его: «Аз есмь с вами, и никтоже на вы».

Если мы обратим вниманием на церковный богослужебный календарь, то увидим, что все христианские праздники похожи на звенья золотой цепи, неразрывно связанные друг с другом. Через сорок дней после Пасхи наступает праздник Вознесения. Через десять дней после Вознесения — праздник Троицы. Цепь эта, несомненно, является содействующим средством на пути нашего спасения.

Вознесение Господне — это сияющее ослепительным светом завершение земной жизни Христа Спасителя. Вознесение — это венец христианских праздников. Это зримая форма возвращения Сына Божия к Своему предвечному Небесному бытию. Это раскрытие перед человеком бесконечных далей духовного совершенства, дарованных нам Спасителем.

Вознесение Христа Спасителя для Церкви имеет множество спасительных значений или богословских граней, над которыми мы попробуем немного поразмышлять.

Так, Сын Божий воспринял человеческую природу, которая в Вознесении вошла в Божественную славу. Таким образом, через Христа мы уже здесь, на земле, получаем доступ к причастию Божественной благодати и наши тела также соделываются открытыми для благодатного общения с Божественными энергиями (Божественной благодатью). Иными словами, по учению святителя Григория Паламы, мы получаем возможность обожения — непосредственного таинственного Богообщения, преображающего нашу человеческую природу. Вознесение имеет эсхатологический смысл, то есть оно непосредственно связано с последними временами истории человечества. Оно явилось завершением земной жизни Христа Спасителя, а Второе Пришествие будет завершением цикла земного бытия человечества.

Вознесение имеет для нас нравственное значение. Мы должны помнить, что принадлежим не только земле, но и Небу, не только времени, но и вечности, не только материи, но и духу. И, живя на земле, должны стараться мыслями и сердцем подниматься над всем низменным, чувственным и греховным.

Повествуя о Вознесении Христа, евангелист Марк ввел образ-символ: Иисус Христос сел по правую сторону Бога-Отца. Бог находится вне времени и вне пространства. Что значит это иносказание? Когда император избирал себе соправителя, или его сын-наследник достигал совершеннолетия, то совершался особый ритуал: интронизация. Во дворцовом зале ставили рядом два трона. На одном сидел император, к другому подводили соправителя, и он садился по правую руку от императора — это означало их одинаковое достоинство и единую власть. Этот образ-символ еще более подчеркивает еще одно важное значение Вознесения: в лице Богочеловека Христа Спасителя все человечество получило возможность бесконечного духовного восхождения.

Иисус Христос вознесся с простертыми в благословении руками. Апостолы и ученики, стоящие у Елеонской горы, представляли собой первую христианскую Церковь. Этот образ, полный любви и надежды, — знак и обетование того, что благословение Божие всегда пребывает в Церкви и будет хранить Ее вовеки.

Слова Христова обетования: «Аз есмь с вами, и никтоже на вы» — вдохновили русских иконописцев на создание одноименной иконы. Образ «Аз есмь с вами и никто же на Вы» был написан в переломное время, на рубеже XIX — начала ХХ веков, в мастерской Иоанно-Предтеченского Леушинского монастыря.

Удивительно, иконография самого образа «Вознесения Господне» предполагает изображение Богородицы в центре композиции среди апостолов и ангелов. Хотя мы и не имеем свидетельств о Ее участии в этом событии в евангельском тексте, но церковное предание, тексты праздничного богослужения указывают на расширенное прочтение событий: будучи в самом прямом смысле храмом невместимого Бога, Богородица изображается здесь как образ обновленного во Христе человечества, как образ Церкви.

Ярким примером иконографии «Вознесения» является икона святого Андрея Рублева, включенная в иконостас Успенского Собора во Владимире.

Во всех иконах Вознесения возносящийся Христос изображен в той славе и торжестве, в какой придет судить вселенную. Спасителю в Вознесении более всего присуще имя Пантократор — Вседержитель. Изображается Он сидящим на престоле славы, в светлых одеждах, просветленных золотыми лучами, асистом, образом божественных сил-энергий. Обе руки подняты для благословения, и не только руки, но и стопы (это не может быть выражено графически, но в стихирах праздника об этом говорится). Образ Спасителя заключен в мандролу, то есть в круги, представляющие собой небесную сферу, также обычно наполненные золотыми лучами, расходящимися подобно солнечным лучам. И все изображение Христа является как бы солнцем. Солнцем правды, горящим над землей. Небесную сферу с изображением на ней Спасителя держат своими руками ангелы, которые изображаются как бы несущими небесный круг и Спасителя в нем, сидящего на престоле.

Таково изображение Спасителя на иконе Вознесения, но, быть может, с еще большей силой эта слава, эта державность Спасителя выражена в росписях храмов. В тех росписях, которые сосредоточены обычно в самом куполе храма и часто захватывают и стены находящейся под куполом «шеи», или «барабана». Спаситель изображен в самой середине купола, как бы вписанный в небесный свод, который создан самой архитектурой храма — сферическая, округленная поверхность купола представляет небесный свод и своим видом, и символическим значением, которое придает ему Церковь. Вписанный в купол образ Христа еще более, быть может, чем в иконе, выражает славу и вседержавное величие. Это Пантократор — Господь Вседержитель. И здесь изображенный в куполе Спаситель как бы уподобляется солнцу, и образ этот, вознесенный над молящимися, изображает Вознесение. Но есть в нем некоторые черты, говорящие о будущем пришествии Его во славе, что связано воедино словами ангелов: «Сей Иисус придет таким же образом, как вы видели Его восходящим». По краю купола изображены силы небесные, поддерживающие купол, — небесную сферу со Спасителем в середине. Ниже, обычно в поле, в котором помещены окна, в простенках между ними, изображена Божия Матерь, по правую и левую руку которой стоят два ангела, вещающие апостолам, и апостолы, обращенные лицом к небу, как указано в Деяниях.

В честь праздника Вознесения на Руси часто воздвигались храмы. Одним из уникальных произведений архитектуры является храм Вознесения в Коломенском, едва ли не единственный сохранившийся в Москве «шатровый храм», воздвигнутый в 1532 году в честь рождения у Василия III долгожданного сына (будущего Ивана IV Грозного). Кроме того, престольный праздник в этот день состоится и в церкви Вознесения Господня у Никитских Ворот (или, как его еще называют, Большое Вознесение) на улице Большой Никитской в Москве. Этот храм известен тем, что здесь венчались Александр Сергеевич Пушкин и Наталья Гончарова.

Казалось бы, какая может быть радость в разлуке? Вспомним, когда нам надолго приходилось расставаться с близкими и любимыми нам людьми, какая невыносимая тоска наполняла наши сердца в эти моменты! А если мы при этом понимаем, что никогда уже не увидим этого человека, то все наше существо сковывается тяжелой грустью.

Вознесение Господне — это по сути своей момент расставания Христа со Своими любимыми учениками. Казалось бы, это момент сугубо грустный по своей сути. Но с этим совершенно не согласны святые отцы Церкви, раскрывающие нам содержание этого новозаветного события.

Итак, в Своей последней беседе с учениками еще до крестных страданий и Славного Воскресения Господь предупреждает учеников, что уйдет от них. Слова Его тогда были для них темны. Там, в этой беседе, конечно же, были утешения: «Не оставлю вас сиротами; приду к вам» (Ин 14:18) Но была в этой беседе и скорбь — скорбь грозной неизвестности, страх от неизбежности исполняющихся пророчеств.

«Оттого, что Я сказал вам это, печалью исполнилось сердце ваше. Но Я истину говорю вам: лучше для вас, чтобы Я пошел» (Ин 16:6—7)

Так было перед Его страданием. В день же Вознесения, при самой разлуке, для печали не было места. Господь преподал им благословение и «стал отдаляться от них и возноситься на небо. Они поклонились Ему и возвратились в Иерусалим с великой радостью» (Лк 24:52).

Великая радость должна сопутствовать этому расставанию с Христом, которое зовется Вознесением; расставанию, которое вовсе и не есть расставание, а потому достойно названия «Разлуки, запрещающей скорбь». Хотелось бы в связи с этим привести слова проповеди митрополита Антония Сурожского, сказанные им в день праздника Вознесения: «С одной стороны, казалось бы, горе, разлука… Нет! Не горе, не разлука — что-то другое. Вознесся Господь плотью Своей, вошел во славу Отчую, сел одесную Бога и Отца, и теперь мы с ужасом и удивлением, как говорит святой Иоанн Златоустый, смотрим и видим, что в сердцевине, в самых глубинах тайны Святой Троицы — человек. Человек Иисус Христос. Да, Сын Божий, но и нам родной — человек. Человечество наше теперь покоится в недрах Господних. Разве не можем мы об этом ликовать?»

Все, что в Церкви живет, а не существует по инерции, живет близостью к Христу и общением со Христом. Он сказал и не обманул; сказал и исполнил: «Я с вами во все дни до скончания века» (Мф 28:20). В явлении Фоме и разговоре с ним Господь называет блаженными «не видевших, но веровавших».

Ничем не умалены в славе и благодати, в радости и дерзновении те, кто не жил во дни земной жизни Спасителя. Всем верующим по благодати Духа Святого Утешителя дано любить Христа и исполнять Его заповеди. «Кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим» (Ин 14:23).

Итак, не просто не разлучен со Христом человек после Вознесения, но даже обителью Отца и Сына может стать он, если заповеди Христа соблюдает. Здесь — все. Здесь — корень всех живых ответов на сложные вопросы. Исполнение заповедей, рождаемое от любви. А иначе — «не любящий Меня не соблюдает слов Моих» (Ин 14:24).

Апостол Павел не ходил за Христом, не был на Тайной Вечере, не провожал возносящегося Христа долгим взглядом. Однако вот что он говорит: «Но благодатью Божиею есмь то, что есмь; и благодать Его во мне не была тщетна, но я более всех их потрудился; не я, впрочем, но благодать Божия, которая со мною» (1 Кор 15:10). Апостол Павел открывает собою новую страницу в истории Церкви. Начиная с Павла, о Христе свидетельствуют те, кто не ходил за Ним и не знал Его по плоти. Узнавший Христа уже после Воскресения и Вознесения, Павел всех зовет к пасхальной радости и свободе от греха во Христе Иисусе.

Он не знал Христа в качестве Учителя, не говорил Ему «равви». Он узнал Его уже прославленным и говорит даже: «Потому отныне мы никого не знаем по плоти; если же и знали Христа по плоти, то ныне уже не знаем» (2 Кор 5:16).

До чего сильна его связь с прославленным Христом, до чего сильно в нем дерзновение! Можно ли при такой благодатной смелости вести речь об оставленности, отдаленности, одиночестве?

Конечно, можно сказать, что апостол Павел в этом отношении уникален. Кто дерзнет спорить, что это так! Но разве только на Павловом опыте строится жизнь Церкви? Не Христос ли явился Георгию в темнице, исцеляя его от ран? Не Тот же ли Христос уневестил Себе в видении Екатерину и укрепил в страдании Варвару? Не Тот же ли Христос явился очам Серафима Саровского, тогда еще в сане дьякона сослужившего при литургии? Не Христос ли являлся Тихону Задонскому в тишине кельи посреди ночных молений? Не Христа ли видел святой преподобный Силуан на Афоне, когда после кратко мига Боговидения жизнь его разделилась на две части: «до» и «после» этой встречи?

Как много этих чудных примеров! Все, чем Церковь жива, — это переживание Пасхальной победы и общение с Господом Иисусом в Духе Святом.

Кстати, ради полноты того, о чем мы сейчас рассуждаем, хотелось бы привести такой интересный исторический пример. Наполеон уже в ссылке, осмысливая опыт прожитых лет, говорил, что солдаты любили его и верили ему до самозабвения. Они бросались на явную смерть, видя своего императора. «Но они видели меня», — говорит Наполеон. А за Христа умирали тысячи и сотни тысяч, хотя перед их глазами Его в это время не было. Эта мысль убеждала Наполеона в Божестве Иисуса. И все так. Но действительно ли не видели умиравшие за Христа Самого Христа? Может быть, опыт мученичества и исповедничества именно и объясняется тем, что Церковь вкладывает в Воскресную песнь после Евангелия: «Воскресение Христово видевше, поклонимся святому Господу Иисусу»?

Христос ушел, но и не ушел. Это так естественно для той области жизни, где чудо есть факт и факт есть чудо. Бог един, и Он — Троица. У Девы есть Сын. Христос ушел от нас, но от нас же не разлучился. На литургии Он Жертву приносит, и Он Сам в ней приносится; Он же принимает ее и раздает. Он — Альфа и Омега. Куда бы ни повернуть лицо, Он смотрит в глаза человеку.

Праздник Вознесения — это праздник разлуки… Но какая же это разлука? Ведь Господь в этот день восходит на Небо и с Собой в тайну Божественной жизни вносит всю тайну человека. И в этом заключается мера нашего призвания Богом. И вот тогда становится понятным, почему апостолы могли выйти на проповедь, радуясь и ликуя, не боясь ни гонений, ни преследований, ни мук, ни смерти, ни изгнания — ничего. Они шли с радостью, потому что все у них было уже: было Небо на земле, была вечность в них самих, и они были в вечности. Но эта радость не является радостью только апостолов. На деле и нам надо вырасти в их меру, стать такими, какие они на самом деле были: любящими всем сердцем, всем умом, всей волей — закаленной, крепкой, самозабвенной волей, всей жизнью нашей. Любящими не только Бога, но и нашего ближнего — любого человека.

Каждому из нас стоит заглянуть в свое сердце и задать себе вопрос: в какой мере мы соответствуем Христову призыву, обращенному ко всем нам как к ученикам Его, какой мерой любви освещено наше сердце, способно ли оно всецело последовать за Господом? И вот тогда, когда сердце наше отзовется на этот евангельский призыв Спасителя, мы станем подлинными учениками Христа, способными проповедовать Господа всей своей жизнью, и тогда Праздник Вознесения станет поистине нам близок.