 |
|
ГАЗЕТА "СПАС" |
|
| |
|
|
№12 (9) декабрь |
|
|
ПОВЕСТЬ О ВАЛААМЕ
Калининградские паломники часто совершают поездки по святым местам России. 16-летний Егор Тачков - алтарник светлогорского храма в честь прп. Серафима Саровского - о своих впечатлениях о поездке в Валаамский Спасо-Преображенский мужской монастырь написал в сочинении, предоставленном на конкурс "Вечное слово", который ежегодно проводит отдел образования и катехизации Смоленско-Калининградской епархии.
 Источник духовной чистоты
Есть на Руси такие места, где мир и покой, где смятенная душа человека ищет утешения, где у порога монастырских ворот утихают все земные тревоги.
Мне довелось часто бывать в паломнических поездках по монастырям. Я понял, что каждый из них имеет свою, не схожую с другими историю. Но все они - источник духовной и нравственной чистоты. Каждая поездка в монастырь - это целое событие в моей жизни. Я побывал в Троице-Сергиевой Лавре, на Соловках, в Оптиной пустыни, в Дивеевском монастыре, в Киево-Печер-ской Лавре, в Почаеве, в Александро-Невской Лавре, на Валааме.
Попытаюсь, с Божьей помощью, рассказать о Валаамском паломничестве. Не знаю, получится ли? Но мне очень хотелось бы дать почувствовать, хотя бы в какой-то мере, духовную атмосферу этого святого места, которую очень трудно, а, скорее всего, и невозможно, описать словами.
Ладожское озеро
Первое что поражает паломников на Валааме - это красивое, величественное и огромное Ладожское озеро. Часто его называют морем, из-за огромных размеров и частых штормов. Мы плыли на пароходе. Впереди и вправо от парохода разливалось безбрежное пространство. На краю горизонта небо будто нагнулось до воды и как бы прильнуло для того, чтоб напиться. Слева же и позади были видны берега, покрытые сплошным лесом, отвесными красноватыми скалами. Была чудная погода, несмотря на начало осени. Мы стояли на палубе, щурясь от северного сентябрьского солнышка. Вдруг на горизонте показалась синяя полоска. Это был остров Валаам. Окруженный со всех сторон водой, удаленный от мирской суеты, он словно был создан для тихой, созерцательной иноческой жизни. Мы увидели небольшой, но величественный белокаменный с голубыми куполами храм. Это был Никольский скит. Скит располагался на небольшом острове при входе в Монастырскую бухту. Издавна остров назывался Крестовым, а после основания ски-та - Никольским. Храм святителя Николая Чудотворца служил одно-временно маяком, указывал путь в бухту. Насельников в скиту немного, всего восемь монахов.
Сосновый шепот
Наш пароход зашел в Монастырскую бухту. Я вышел на берег, и меня поразила суровость дикой природы. Кругом лес. Это просто чудо, как растут на камнях огромные сосны, их корни, извиваясь по скалам, словно ищут желанный клочок земли. Эти величественные деревья будто охраняют покой монахов на острове. Я присел на гранитный камень у самой воды. Впереди - безбрежное пространство. Журчат тихие волны. Шепчут о чем-то сосны. И все это до того мирно действовало на душу, что, утомленный всяческой суетой, я постепенно успокоился. Не хотелось даже говорить. Вдруг мой взор привлек мраморный крест-памятник. Он словно звал вверх к новым духовным подвигам всех монахов на острове. Потом я узнал, что таких крестов здесь много. Поклонные кресты ставились Валаамской братией под управлением игумена Дамаскина.
Потом мы решили отправиться осматривать монастырь. Прежде всего, мы отправились на кладбище. Читая надписи, я обратил внимание на простенькие стихи:
Схимонах Авраамий
Все в мире, призирая,
Он Господу служил,
И славу неба предвкушая,
Здесь телом от трудов почил.
Как просто, коротко и ясно!
Икона Богоматери
Мы услышали звон колокола. Он звал всех на службу. Все поспешили в Преображенский собор. Громадной величины храм производил внушительное и вместе с тем легкое впечатление. Золото куполов блестело от солнечных лучей. Бросалась в глаза яркость и светлый тон красок, такой жизнерадостный, что невольно думаешь, как радостна жизнь в Боге. Мы вошли в храм. Я увидел там одну из икон Богоматери. Богородица на иконе стояла в полный рост и держала на руках младенца Иисуса Христа. До этого я много раз видел иконы, но эта поразила меня больше всех. Её взгляд, изображение в натуральную величину, в полный рост, создавало у меня ощущение, что Она живая, что она не просто написана красками, а что передо мной стоит физически зримый образ. Но при этом что-то отделяло меня от Неё. При этом у меня создавалось чувство, что я стоял здесь на земле, а Богоматерь - там, где-то в ином, светлом, мире.
У кого-то этого чувства вообще нет, для него икона - это картина. А кто-то ощущает это, но чувствует, что что-то стоит между ним и тем иным миром. А кто-то этого не чувствует, для него нет никаких помех, и он себя наполовину чувствует там. Стоя перед иконой, всегда хочется с ней поговорить, помолиться, пообщаться, попросить, поблагодарить. Это чем-то похоже на обычный разговор с кем-то другим. Но в обычном разговоре ты можешь поссориться, поругаться, сказать что-то плохое. А когда ты стоишь перед иконой, ты получаешь только светлое и доброе, а негативного ты не можешь получить. Икона - это некая связь, окно в иной мир, в мир добра, то есть рая. Что такое чудотворная икона я понял, когда стал молиться. Молиться просто, своими словами, о том, о чем у меня болело сердце, о чем подсказывала совесть. Это невозможно описать словами - это надо почувствовать.
Вот какие мысли и чувства возбудила во мне икона Валаамской Пресвятой Богородицы. Простите меня за это отступление.
Таинственная пещера
Шло время. У пристани ждал нас катер. Мы отправились на Святой остров. Здесь мы посетили церковь, в которой все сделано было из дерева. Из церкви сходили в пещеру святого Александра Свирского, высеченную в гранитной скале. Место только для молитвы. В пещере тихо-тихо мерцала свечка. Время будто остановилось. Мне показалось, что здесь даже воздух насыщен божественной и светоносной силой. Я смотрел на пещеру и думал: "Какой же здесь жил человек! Какая сила духа нужна, чтобы так жить в таком месте, среди суровой природы. Сколько нужно терпения, кротости и смирения".
Когда мы вернулись в гостиницу, было уже шесть вечера. Заблаговестили ко всенощной: была суббота. Служили в нижнем храме Преображенского собора. Низкие своды потолков, темные лики святых иноков по стенам, все это придавало серьезный аскетический тон. Черные рясы иноков, этих добрых воинов Христовых, дополняли внешнее впечатление особенно в полумраке всенощного богослужения. Я всматривался во все происходящее. Больше всего я был очарован Валаамским пением. Я был от него в благоговейном восторге.
| Храни тебя Господь! Северный Афон! |
Валаамские напевы
По существу Валаамские напевы - северорусская переработка древнего знаменного распева. Но все-таки он особенный. В нем такая простота и строгость, и в тоже время захватывающая душу могучая, своеобразная красота!
В храме чувствовалась дисциплина, порядок. Я смотрел, как стояли на службе монахи: прямой напряженный стан, стянутые губы, вдумчивый взгляд или даже закрытые глаза, низкие поклоны - все это говорило о напряженной молитве иноков. Они молились так, что мне показалось, будто храм стал огромным сосудом, принимающим в себя струи Божественной благодати, они омывали душу, делали её радостной чистой и почти невесомой. Несмотря на то, что время было уже позднее и трудно было стоять, в какой-то момент я даже почувствовал необыкновенную бодрость.
Служба закончилась. Монахи выстроились в длинную очередь, стали прикладываться к мощам святых Сергия и Германа, чудотворцев Валаамских. Когда-то во избежание осквернения шведами святых мощей братия иссекли в скале глубокую могилу, где святые мощи преподобных до сих пор пребывают " под спудом". Сейчас на этом месте храм.
Прикладывались к мощам монахи молча, благоговейно, с земными поклонами и крестными знаменьями. Чувствовалась во всем этом истинно братская, смиренная жизнь иноков.
Так кончился наш первый день на Валааме. Мы узнали и увидели многое. Жизнь насельников Валаамского монастыря всегда была сродни подвигу. Расположенный на границе России и Швеции монастырь неоднократно подвергался нападениям и разорениям. Однако Валаамские монахи, следуя Господней заповеди, никогда не брали в руки оружия, обрекая себя на изгнание или принимая мученическую кончину. Устав обители был очень строгий. Следовало хранить душевное и телесное безмолвие, запрещалось оставлять у себя пожертвования, употреблять спиртное, покидать обитель, вести переписку без благословения настоятеля. Валаамским иноком был и преподобный Герман Аляскинский - первый святой Америки.
Сейчас монастырь возрождается, восстанавливаются скиты. Очень затрудняет эту работу проживание на острове мирян.
Ощущение вечности
Меня поразило, что рядом с келейным братским корпусом стоит здание местной администрации. А когда-то на острове жили только монахи. Издревле называли Валаамский монастырь Северным Афоном. Частью оттого, что Валаам находится в таком же аскетическом отдалении от мира, разделенной водной стихией, как и Святая гора, частью оттого, что Валаамский архипелаг всю свою тысячелетнюю историю был "монашеской страной", где проживала только братия монастыря, и где процветали все виды иноческого жития.
Три дня на Валааме прошли быстро. Группу паломников, в которой был и я, встречал, сопровождал все эти дни и, наконец, провожал, монах отец Георгий, родом из Македонии. Не могу не рассказать о нем. Только один взгляд его, и наши сердца таяли, как утренний иней под теплым солнышком. В его словах, жестах чувствовалась такая ласковость, теплота и добродушие. Христианская любовь светилась в каждой морщинке его лица, тихое умиление изливали его лучистые невинные глаза. На прощание он сказал нам: " Любите, надейтесь, за все благодарите Бога!"
И вот мы снова на пароходе. Скоро он тронулся. Шел дождь, поэтому мы сидели в каюте. Я смотрел в окно и видел, как удалялся остров. Я вспоминал отвесные скалы, лесные тропинки, которые хранили поступь древних отшельников, остатки одиноких келий в отдаленных уголках островов, утреннее пение хора.
Вся эта красота настраивала душу на особенный молитвенный лад. Там ощущалась вечность.
Храни тебя Господь! Северный Афон!
Егор ТАЧКОВ
|
